Что чувствует мать, которая лишает жизни своего ребенка? Этот вопрос отпал после жуткого события в Красноярске, которое неделю обсуждает весь Интернет...
…В своем виртуальном дневнике молодая мамаша под ником “Анютка” описала каждый день беременности и счастье от рождения сына. А потом в реальности 24-летняя жительница Красноярска Анна Соломатова выбросила двухмесячного Дениску из окна девятого этажа. И той же ночью на интернет-блоге сообщила о своем поступке. С печальным смайликом.
Что довело до отчаяния молодую мать? В чем заключалась двойная жизнь “Анютки” Соломатовой? И зачем подозреваемой в убийстве публично исповедоваться?
Репортеры “МК” попытались разобраться в этой запутанной и странной истории.
Анютины сказки
“АНЮТКА”, 31 ИЮЛЯ: “Муж был на дежурстве, на сутках. Я очень устала. В 10 часов выключила комп, сделала Дениске массаж, одела его и положила на диван рядом с собой спать… Мне снился какой-то сон. Не просыпаясь, я встала и бросила что-то в окно. И только моя голова коснулась подушки, я поняла, что сделала что-то не то… Подбежала к окну, а ребенок беленьким пятнышком лежит на асфальте… накинув халат, я побежала вниз… подняла его… уже все… 9-й этаж… крови не было, только грязь…”
Так живописала сцену гибели своего ребенка молодая мать из Красноярска, как иллюстрация — фото малыша в черной рамке. В течение своей беременности и после родов она вела дневник на популярном детском блоге в Интернете. Сначала виртуальные подруги девушки усомнились: а вдруг общение с роженицей все девять месяцев было злой шуткой? Мало ли какой маньяк может скрываться под игривым ником “Анютка”, втираться юным мамам в доверие, чтобы потом нанести психологический удар? Веяло холодком от интонации, с которой мамаша, потерявшая ребенка, описывала трагедию: напускные, обдуманные многоточия, слишком картинные описания... Будто кинокамеру включили: вид сверху — “белое пятнышко” — наехали зумом: “грязь на асфальте”… А ведь первое сообщение вообще появилось через два часа после жуткого события!
Однако страшный факт официально подтверждает прокуратура Свердловского района Красноярска: “Ночью 30 июля в одной из квартир на улице Семафорной был обнаружен труп двухмесячного ребенка с признаками насильственной смерти. Против 24-летней подозреваемой — матери погибшего Анны Соломатовой — возбуждено уголовное дело по статье 109 УК РФ “Причинение смерти по неосторожности”. А дневник ее передали экспертам.
Подробностей следствия красноярская прокуратура прессе не раскрывает, а вот “Анютка” первые дни после события продолжала шокировать Интернет информацией по делу Анны Соломатовой: “Вскрытие показало, что ребенок скорее всего умер от удушья (!!!). Они вообще сомневаются в том, было ли падение с 9-го этажа (ребеночек целый, только на голове “сложная травма”)... В общем, картина складывается такая: возможно, ребенок задохнулся, я это увидела и в шоке отнесла его на улицу и вернулась обратно. Но т.к. показания и результаты вскрытия не совпадают, то будут проводить дополнительную экспертизу для выяснения причин смерти”.
…Серая 9-этажка на Семафорной улице. Окно той спальни на последнем этаже по-прежнему открыто. Случайный свидетель ночного кошмара Алексей показал репортерам “МК” место, где лежал ребенок, — метрах в четырех от дома, на тротуаре.
— Мы с приятелем сидели в машине возле подъезда — разговаривали. Шел мелкий дождь. Вдруг видим: открывается дверь подъезда, выходит эта Аня в одном халате и медленно мимо нас идет. Я думаю: пьяная, что ли? Садится на корточки на дороге, поднимает что-то и несет… Проходит мимо нас: ребенок! В распашонке и штанишках. Так же медленно заходит в подъезд, и мы слышим дикие рыдания. Минут через 15 подъехала “скорая”, потом реанимация, утром милиция...
Реакция на признание в детоубийстве в Интернете последовала самая разная: одни поддерживали мать-преступницу, другие обвиняли “Анютку” за содеянное без суда и следствия… На этом виртуальные излияния мамаши вдруг прекратились: героиня закрыла доступ к своим записям.
Что могло подтолкнуть 24-летнюю маму Анну Соломатову к роковому шагу в реальности?
“Счастливая мама ходила как во сне”
Площадка девятого этажа дома 201 по улице Семафорной. Репортерам металлическую дверь в квартиру Соломатовы не открыли. К глазку с внутренней стороны приникла бабушка Ани: “Отдыхает она и ни с кем не хочет говорить…” — пояснила про внучку. Трубку телефона в квартире тоже не берут.
“АНЮТКА”, 31 ИЮЛЯ: “Приехал муж, он меня поддержал, за что большое ему спасибо. Все мои родственники понимают, что я не могла такого сделать в здравом уме. А вот его мама... Ни одного слова соболезнования... только настаивания на проведении психиатрической экспертизы”.
Жители дома в роковую ночь с 29 на 30 июля слышали только плач юной мамы на лестничной площадке. По их словам, в трехкомнатной квартире №141 соседствовали аж четыре поколения Соломатовых: Аня с мужем и сыном, ее брат, родители и бабушка.
— Замкнутые они люди, ведь ее родители раньше работали в колонии, — говорит соседка и воспитательница детсада, в который некогда ходила Аня. — И дочка с другими детьми еще тогда почти не общалась. Мужа ее видела в милицейской форме… Но он только последний год тут поселился, раньше просто гулять заходил. С бабушкой Ани мы иногда во дворе общаемся. Про Дениску она жаловалась: “Да плачет все время. Но рук-то много, нянчимся”.
А ведь с Валентином Аня познакомилась давно, они еще в школе учились в параллельных классах:
— Соломатова окончила школу с одной “четверкой” — по физкультуре. Одаренная девочка! Устно никогда не отвечала, но писала прекрасно, — дает характеристику директор школы №97 Надежда Косых. — Правда, слишком уж была тихая, забитая даже… Давить на нее было нельзя — сразу в слезы… И образования своего Аня не продолжила, хотя имела все шансы поступить в институт. А парень у нее очень хороший был, сразу после школы он работал в РУВД.
Одноклассники вспоминают, что ни подруг, ни друзей у Соломатовой не было. Даже удивляются, как на нее обратил внимание такой завидный жених, как Валентин:
— Влюбленные долго скрывали свои отношения от родителей, — говорит бывшая одноклассница Наташа, которая живет на той же улице Семафорной. — Считай, их отношениям уже восемь лет, а жить вместе они стали, только когда Аня залетела. И то — так и не расписались до сих пор. Ни наркотиками, ни алкоголем Соломатова не баловалась. А вот Интернет рано освоила — хвасталась еще в школе, что компьютер ей купили. Все после уроков шли тусоваться, а Аня домой. В реальности у нее никого, кроме Валентина, не было. Подсела она на клаву…
И во время беременности, и после рождения малыша Аня Соломатова производила впечатление довольного своим положением человека.
— Живот Ане порядком надоел — она все жаловалась, что тяжело, мол, поскорей бы уж роды. А после появления малыша от счастья ходила словно во сне. Они с мужем каждый день гуляли с коляской во дворе, — делятся наблюдениями соседки. — Они говорили, что во время родов возникли осложнения, якобы у малыша была родовая травма (в роддоме №2 по этому поводу от комментариев отказались. — Авт.). Но мама его очень любила: постоянно обнимала, целовала Дениску, громко с ним сюсюкала… Трудно поверить, чтобы она была способна на осознанное убийство…
Правда, соседи по подъезду рассказывают, что через три дня после смерти малыша Соломатова устроила истерику: “Звонила во все двери и кричала, что в суд подаст на тех, кто будет ее в чем-то обвинять”.
Не слишком ли активно и в реальности, и в Интернете безутешная мать пытается убедить всех в том, что произошел несчастный случай?
Виртуальный двойник
“АНЮТКА”, 1 АВГУСТА: “Была с утра у психиатра. Никаких отклонений она не нашла — и поводов для госпитализации нет”.
В краевом диспансере результаты обследования подозреваемой Соломатиной не разглашают.
— Ни один врач сразу не скажет психически больному пациенту его диагноз. К этой информации надо сначала подготовить, — утверждает психиатр-криминалист, доктор медицинских наук Михаил Виноградов, вместе с которым мы попытались проанализировать записи Анны Соломатовой. — Даже если бы до сих пор не произошло трагедии, я как специалист был бы насторожен одним только фактом ведения интимного дневника беременной. Обычно женщины в это время не на Интернете зациклены…
Чем же на самом деле является интернет-дневник “Анютки” — бредом сумасшедшей или попыткой детоубийцы оправдаться за преступление?
“АНЮТКА”, ЖИВОТ. 1 ИЮНЯ: “Мне в роддоме одна девочка сказала, что у меня живот отдельно, я отдельно — мячик такой пристегнутый. Сегодня утром проснулась, посмотрела на свое отражение голышом в телевизоре — и правда: Анька мячик проглотила”.
— Нормальные люди столь откровенный дневник вели бы тайно от других, только для себя. У этой девушки скорее всего раздвоение личности: такие больные живут реальной жизнью и при этом постоянно как бы следят за собой со стороны, — продолжает Михаил Виноградов. — Интернет для этого очень подходит: во-первых, можно перечитывать свои записи, во-вторых, она выворачивает себя наизнанку на публике, видит отзывы. Но компьютер — просто бездушная машина, общение через которую далеко от реальных отношений. И все это для героини — лишь взгляд глазами собственного двойника. И у себя во дворе она вела себя как одержимая счастьем мамаша не потому, что она любит ребенка, а потому, что это именно так должно выглядеть на людях.
ИЗ ОТЗЫВОВ: “Анют, не обращай внимания, тебе сейчас есть о чем переживать, кроме как о мнении посторонних людей!!! Береги себя и свои нервы”.
“АНЮТКА”, 31 ИЮЛЯ: “Девочки, спасибо вам еще раз за ваши слова, за молитвы... за сегодняшний день...”
— Аня скорее всего не осознавала, что внутри у нее развивалось живое существо: была только она сама и ее живот, — говорит психиатр-криминалист. — А ребенок — нечто инородное. Об этом говорит и излишне наглядное, лишенное истинных переживаний описание погибшего малыша: “беленькое пятнышко на асфальте”… Будто бы мячик, а не мальчика из окна выкинула. Напускной эмоциональности, с которой говорит о своих чувствах, вообще не хочется верить…
“АНЮТКА”, 31 ИЮЛЯ: “Я долго ждала, что проснусь от этого страшного сна, но это не сон. Нужно жить дальше с этой ношей на душе... я убила своего ребенка...”; “Принесла Дениску домой, и мы на пару с мамой долго выли”; “А случилось вот что (слабонервным лучше не читать)”.
Подозреваемая в убийстве Соломатова утверждает, что все свои действия она совершала неосознанно — “во сне”, под воздействием послеродового синдрома.
— Роды — для всех психологический стресс, — консультирует замглавврача по родовспоможению городской клинической больницы №20 Галина Соколовская. — Женщины с определенным типом нервной системы становятся плаксивыми, нервозными. Мы этой проблемы почти не видим: она проявляется позже, в домашних условиях. Все зависит от того, в какую атмосферу мать с ребенком попадает. Если в благополучную, стресс быстро проходит. В других случаях иногда требуется помощь психоневролога или даже психиатра. Но чтобы мать причинила вред своему малышу — этого синдрома будет мало.
Когда возникла версия, что ребенок сначала задохнулся, в интернет-комментариях появилось предположение, что имел место редчайший синдром внезапной смерти: ребенок в таких случаях вдруг перестает дышать во сне.
— В первом же своем сообщении после смерти малыша в постскриптуме мать интересуется, как ей теперь прервать лактацию. Откуда через два часа после внезапной трагедии такие практичные мысли? — не соглашается с этой версией Михаил Виноградов. — Как правило, матери, которые выкидывают новорожденных в мусоропровод или душат подушкой, не имеют для этого причин бытового характера. Мысль об убийстве у этих женщин подсознательно зреет в течение всего срока беременности. Они сродни маньякам: напоказ верят, что любят ребенка, а двойник испытает облегчение, если избавится от него как от тяжелой ноши. На самом деле такие люди не способны на любовь вообще. К сожалению, в нашей стране рожениц не направляют на обязательное обследование к психиатру. А надо бы… И никто не имеет законного права запретить им рожать дальше. А ведь их детей скорее всего постигнет та же участь.
“Прибрал Господь Денисочку… а мы будем стараться и родим еще… хочу мальчика теперь…” — написала “Анютка” в своем дневнике на следующий же день после того, как жительнице Красноярска Анне Соломатовой предъявили обвинение в убийстве.