Она никогда не рассказывает о своей личной жизни.
Избегает общения с соседями, с которыми прожила бок о бок не один год.
Боится признаться, кто ее муж.
Она — супруга, а теперь уже вдова покойного президента Туркменистана, Муза Ниязова.
Репортеры “МК” посетили московский дом, в котором сегодня живет бывшая первая леди Туркмении.
Несколько кирпичных многоэтажек на улице Удальцова, что на юго-западе столицы, при Брежневе считались элитным жильем — туда селили сотрудников Совмина. Дом №32 возвели в 70-х годах. Супруга покойного президента Туркменистана Муза Ниязова поселилась здесь в конце 80-х. Отдельно от мужа...
Около единственного подъезда — несколько десятков дорогих иномарок. На входе — молодой охранник.
— Квартиры здесь только 2- и 3-комнатные, общей площадью порядка ста метров, не правда ли, роскошно по советским меркам? — останавливается рядом жилец дома Спартак Малахов. — В нашем дворе, например, находится выход к секретной ветке Метро-2, которая ведет прямо к Кремлю. Не верите? Хотите, проведу вас туда? А еще в двух шагах отсюда располагается бомбоубежище. Это режимный объект. Поэтому сейчас там для отвода глаз выстроили подземный гараж...
Сегодня знаменитых жильцов здесь осталось немного. Известно, что одна из квартир перешла по наследству внуку Громыко. Его сосед — бывший председатель Совмина Узбекистана Гайрат Кадыров.
— Да вы что! Муза Алексеевна — супруга президента Туркменистана? — удивился Гайрат Хамидуллаевич. — Вот вы меня удивили! Она ведь ни разу об этом факте не обмолвилась. Да и внешне она не похожа на жену президента. Одевается просто — золото, бриллианты не носит. Единственное, что меня удивляло, — уж больно молчаливая она, с соседками по дому никогда не сплетничала. Теперь-то я понимаю почему.
Я ведь с ее мужем Сапармуратом одно время крепко дружил. Он тогда возглавлял Совмин Туркмении. Мы частенько встречались на общих мероприятиях. Часто собирались за одним столом — я, Ниязов и Назарбаев. Компания была что надо! Я был намного старше Сапармурата. Помню, однажды приехали мы с ним в гостиницу, решили выпить. И я, как старший, запросто так говорю Ниязову: “Сбегай за водкой”. Он и побежал...
А что касается Музы Алексеевны — она женщина скромная, отзывчивая, вежливая. Я часто приходил к ней, решали вопрос о подписании протокола технического обслуживания нашего дома. Так она, в отличие от других жильцов, никогда не спорила по поводу денег, всегда давала ту сумму, которую мы требовали.
Михаил Федорович работает охранником в элитном доме около двух лет. За это время он успел присмотреться и познакомиться со многими жильцами. Вот только с Ниязовой не получилось найти общего языка.
— Музу Алексеевну знаю, — оживился собеседник. — Я бы на нее в обычной жизни вряд ли обратил внимание. Женщина она неприметная — светленькая, чуть выше среднего роста, достаточно крупная. О том, что она жена Ниязова, в доме практически никто не знает. У меня появились такие соображения, когда за ней стал черный “Мерседес” с посольскими номерами приезжать, правда, почему-то без спецсигналов. Водитель Ниязовой — здоровенный такой грозный туркмен — поднимался к ней на этаж и сопровождал всегда до дверей автомобиля. Я тогда с мужиками местными разговорился, и кто-то мне шепнул: “Ты что, не в курсе, это супруга Туркменбаши!” Кстати, на общественном транспорте она, по-моему, никогда не ездила. Если ей надо было по каким-то неотложным делам выбраться, она всегда вызывала машину. Сама разве что в магазин ходила. Хотя что тут ходить — супермаркет прямо в нашем доме находится. По словам охранника, Муза Алексеевна еще год назад работала в посольстве Туркменистана. В последнее время вышла на пенсию.
— Я всегда с ней первый здороваюсь, она в ответ лишь кивает головой, — продолжает Михаил Федорович. — Расспрашивать ее о личной жизни я, признаться, боялся. Все-таки жена такого человека! Мало ли что! Хотя понимал, что с мужем они давно не жили вместе. Вероятно, Туркменбаши нужны были молоденькие девочки... Одевалась Муза Алексеевна, кстати, неважно. Например, шубу носила недорогую, у других-то ее соседей одежда побогаче будет. К тому же она это манто носит уже две зимы — несолидно как-то для супруги президента.
Поднимаемся на второй этаж. Над дверью шикарной 100-метровой трехкомнатной квартиры Музы Ниязовой установлен глазок камеры видеонаблюдения. Недавно в ее жилье провели сигнализацию.
— Я Музу Алексеевну уже около месяца не видел, наверное, в Туркмению уехала, — откровенничает собеседник. — Она ведь три месяца здесь поживет, а потом долгое время ее не видно, не слышно. Поговаривали, что она к детям за границу отправлялась погостить. В Москве ей поди скучно одной. Гости к ней заходили редко. Я даже ни разу ее с подругами не видел. Иногда к ней наведывалась какая-то пожилая женщина, вроде сестра. Несколько раз приезжала к Музе Алексеевне молодая эффектная девушка — возможно, ее дочь. А вот сына я ни разу не встречал. Удивлялся я еще и тому факту, что у нее не было домработницы.
Во многих СМИ не раз проходила информация, что дом, где живет Муза Ниязова, находится под постоянным наблюдением спецслужб Туркмении. Однако мой собеседник опроверг эту информацию.
— Да вы что! Какие спецслужбы? Единственная ее охрана — это я. Около нашего подъезда никто никогда не дежурил. Видите, у нас во дворе даже автомобильная стоянка бесхозная, никем не охраняется. Несмотря на то что Муза Алексеевна часто отсутствует, платит она нам исправно. Мы собираем с каждого жильца по 100—200 рублей в месяц. Кто побогаче, конечно, подкидывает нам больше деньжат. Но Муза Алексеевна к этим меценатам не относится.
Уже на улице я столкнулась с женщиной, соседкой Ниязовой, которая просила в газете не упоминать ее имени.
— О том, что в нашем доме живет жена Туркменбаши, знали немногие. Но те, кто был в курсе, старались обходить ее стороной. Сама она не шла на контакт. Но к старости люди становятся более любопытными. Как-то и я не выдержала и аккуратно поинтересовалась у Музы судьбой ее детей. Она сказала, что у них серьезный бизнес и живут они за границей. Насчет мужа сухо обмолвилась: “Не получилась у нас совместная жизнь”. А когда моя подруга в лоб спросила у нее, правда ли, что ее супруг является президентом Туркмении, она молча опустила глаза: “Вы обознались. Мы просто однофамильцы”. Больше нам не доводилось с ней пообщаться. Она всегда производила впечатление нелюдимой женщины и, кажется, стесняется такого родства...
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
На Кировском заводе в Питере, где когда-то простым формовщиком трудился Туркменбаши, пропало около 50 личных дел, в числе которых был и “листок” Туркменбаши. Это случилось примерно в 1992 году. Неизвестно, специально ли спецслужбы убрали именно эти документы или это простая халатность работников завода, которая сыграла на руку президенту Туркмении.
Зато доподлинно известно, что лицо покойного политического лидера, некогда висевшее среди передовиков производства, было снято намеренно. Об этом свидетельствуют очевидцы событий (в то время приближенные к руководству завода граждане сообщили, что “люди в штатском” настоятельно порекомендовали обойтись без этой личности).