Почтенный техасец смотрит на часы — наступил ли “счастливый час”? — и включает компьютер. Набрав имя любимого сайта, торопливо расстегивает штаны — на мониторе появилось молодое задорное тело, а значит — время пошло.
Толстые пальцы шлепают по клавишам: “Привет, бэби! Займемся сексом?” Он видит, как юная девушка на экране сладострастно мнет свою грудь, затем получает ответ: “Конечно, папочка!”
Далее у техасца и девушки на мониторе начинается интимное общение. Он дает команды — что ей делать и как. Она выполняет. Он смотрит, пуская слюни. И так до полного удовлетворения.
Вика умерла в декабре прошлого года. Ее сердце не выдержало того, что она вытворяла с собой ежедневно по нескольку часов подряд. Вика была симпатичной зеленоглазой взбалмошной матерщинницей. Она часто напивалась, звонила мне из своего Ярославля в два часа ночи и болтала всякую ерунду — снимала стресс. Вместе с подругой Светой она работала в “вебкаме”.
“Вебкам” (сокр. от “веб-камера” — видеокамера, передающая изображение в Интернет) — одна из самых закрытых составляющих индустрии развлечений для взрослых, что-то среднее между порнографией и проституцией. Это видеочат, в котором один человек что-то просит сделать, а второй — делает и получает за это деньги. Чаты бывают с девочками, мальчиками, группами, садомазо и ролевыми играми. На сегодня “вебкам” — самая неафишируемая часть секс-индустрии, что в немалой степени связано с работой исключительно на западную аудиторию — Европу и США. Для пользователей России и Украины “вебкам” блокирован.
Сначала Вика работала там переводчиком — не все девушки владели английским, поэтому она сидела рядом с монитором и по нескольку часов подряд стучала по клавиатуре, пока те были заняты делом — раздвигали ноги. А однажды она позвонила мне ночью и сказала, что теперь она “работает” сама. Я назвала ее интернет-проституткой. Она обиделась и закричала: “Ко мне никто не прикасается! И потом… как я еще заработаю на учебу?” Да, и она, и Света собирались поступать в педагогический…
Через год ее не стало. И тогда я решила встретиться со Светланой.
Чем хуже, тем лучше!
Свете 25 лет. Она устроилась в “вебкам-студию” по объявлению в местной газете.
— Там было сказано: “Требуются девушки для работы на интернет-сайтах со знанием английского и ПК на уровне пользователя”. О, думаю, как раз для меня. Пришла, смотрю — веб-камеры… Напряглась, конечно. Но мне сказали: “Ты что, раздеваться не надо! Будешь общаться на общечеловеческие темы”. Так новичкам всегда говорят.
— И как скоро ты решилась раздеться?
— Долго не могла. Я же на самом деле туда общаться шла. А потом уже просто стало интересно, смогу или нет. А когда первый раз разделась, дальше пошло без запинки.
— А ты заказчика видишь?
— Когда как. Кто из клиентов хочет, устанавливает у себя камеру, тогда ты его видишь. Но это ужасно. Одно дело — раздеться перед пустым монитором, это я делаю спокойно. А другое — когда видишь его глаза, как он на тебя смотрит. Это гораздо тяжелее. Я стараюсь туда не смотреть. Особенно если мужик нормальный и симпатичный.
— “Мужик” все может попросить?
— Да, но ты можешь этого не делать. Категорически запрещен секс с животными, с детьми. Ну и зависит от того, насколько ты можешь далеко зайти. Потом, это же не только действия... Есть такие, которым надо рассказывать, какая ты супершлюха и плохая девочка… Один просил в деталях рассказать, как я cпала со своими папой и братом на глазах у мамы... Да я лучше сделаю что-то, чем такое придумывать! От такого психика просто едет. Сначала было очень гадко и противно. Но коллеги убедили: “В нашей стране не стыдно зарабатывать любым способом!”
— Бывают откровенные извращенцы?
— Их очень много! Некоторые хотят видеть, как девушка писает. Пару раз чувак был, который просил показать ноги — одну в гольфе, а вторую — без. Мазохистов очень много. Их надо ругать, какие-то наказания выдумывать. Это довольно весело, как-то отвлекаешься. Есть такие, которые просят: “Говори со мной, как будто я твой папа”. В Америке таких очень много. Людей прет от того, что ты все делаешь для него в реальном времени, что это все по-настоящему происходит. Еще всякие предметы просят в себя засовывать...
— Сколько девушек работает с тобой в одной “студии”?
— Человек 25—30. В одной комнате стояло пять компьютеров, в другой шесть. Есть расписание, надо записываться.
— Родители знают?
— Знают, и мой папа так говорит: “Да, это аморально. Да, не совсем законно. Однако в нашей стране молодежь поставили в такую ситуацию, что, чтобы сделать капитал, им приходится идти на такое, поэтому все правильно, доча”. Ну действительно, не наша вина, что на нормальную работу трудно устроиться…
— Вот ты в пединституте учишься. Тебя не смущает, что с таким прошлым будешь учить детей?
— Ты все-таки думаешь, что это проституция?..
В этом году Светлана осуществила свою мечту: поступила в институт и перебралась из Ярославля в столицу. Но на жилье в Москве она зарабатывает прежним образом, только теперь уже в московской “студии” в Крылатском.
От трепа — к делу
Мне удалось пообщаться с хозяином московской “студии” Тимуром. Прихлебывая виски из пластикового стаканчика и вальяжно развалясь в крутящемся кожаном кресле, он рассказывал мне о святой миссии “вебкама”:
— Пользователи наших услуг — это не поголовные развратники, которые хотят поглазеть на голых женщин. На самом деле многим из них банально не хватает общения. Кто-то стесняется знакомиться с девушками в реале, на кого-то обрушились проблемы, а поделиться не с кем, кому-то просто скучно. То, что некоторые господа посещают “болталки” с единственной целью — поонанировать, вовсе не означает, что наши чаты созданы для озабоченных людей. В первую очередь “вебкам” — это средство общения, — на голубом глазу уверял меня Тимур.
Но сами модели именуют своих клиентов не иначе как “дрочерами”. Из песни, извините, слов не выкинешь, так что сомневаться в характере их работы не приходится. Получается, что “вебкам” — это прежде всего массовое вовлечение молодых женщин в занятие проституцией. По словам Светланы, только в Ярославле действует около 30 “студий”, в каждой из которых работает около 30 девчонок. “Половина моих одноклассниц, — сказала Света, — или поработали в такой фигне, или сейчас работают…” Это значит, что только в Ярославле около тысячи девушек за деньги раздвигают ноги перед обделенными общением иностранными зрителями.
“Студия” Тимура располагается в обычной квартире на 6-м этаже одной из башен недалеко от метро. (Кстати, соседи наверняка обратили внимание, что в эту “двушку” и днем, и ночью приходят десятки девушек.) Когда мы вместе со Светой появились там, очередная “вахта” еще не началась, и девушки почти в полном составе курили на лестнице.
Хозяин квартиры Тимур сидел на кухне. Я сказала ему, что хочу устроиться на работу. Он спросил, сколько мне лет:
— А то мы младше 18 не берем. Как только принесешь документ, можешь приступать. Тебе понравится. Можно много денег заработать, если стараться. Краситься надо ярко, одежды иметь много и разной. Работа заключается в том, чтобы болтать на английском с иностранцами. Тут самое главное — трепаться с ними подольше, заинтересовать их, понимаешь? Им же общения не хватает в этой их несчастной Америке.
— А где это все… происходит?
Тимур немного удивился:
— А зачем тебе? Но вообще пойдем, посмотришь.
Под “студию” были отведены жилые комнаты. Наполовину это были обычные полуспальни-полугостиные советского времени — с книжными шкафами вдоль стен, тюлем и вазочками. Но основное пространство посередине занимали два дивана, покрытые красной тканью. Перед каждым диваном на столе стояло по ЖК-монитору с веб-камерой. Тимур щелкнул выключателем — комнату залил яркий свет стосвечовых ламп:
— Хочешь — тут, хочешь — в другой комнате, там то же самое.
И тут в комнату вошла маленькая блондинка, похожая на пэтэушницу. Из одежды на ней были только дешевые черные кружевные стринги. В руке она сжимала только что вымытый в ванной фаллоимитатор.
Почем “студия” для народа?
Если спросить “моделей”, зачем они этим занимаются, они ответят по-разному. Самая честная сказала: “Из трех доступных мне работ — панель, стриптиз, “вебкам” — я выбрала последнее”. Девушки с воображением мечтают, что таким образом можно познакомиться с иностранцем и выйти замуж. “Модель” Аня нашла мужа-голландца именно так. И теперь у них совместный бизнес. Тоже “вебкам”.
Но очень часто девушки на полном серьезе говорят об оплате жилья и образования — своего или ребенка. По мнению тружениц со стажем, “если поставить цель и стереть себе все до дыр, можно заработать и на машину, и на квартиру”. Другое дело, что не каждая на это способна. Из десятка “моделей”, с которыми я говорила, ни одна до сих пор не смогла скопить действительно крупную сумму. Максимум — оплатить аренду жилья или семестр в вузе.
Отдельно надо сказать о реакции родителей, когда они узнают, откуда дочь принесла очередные 300 долларов. По словам “модели” Инны, ее родители “прекрасно осознают, что как учительница музыки я бы даже себе помочь не смогла. А тут всю семью содержу”. Действительно, для провинции “вебкамные” заработки — это прилично. Хотя “реальные” проститутки зарабатывают еще больше.
Минута общения обходится клиенту от 0,75 доллара до 5,99. Выручку делят поровну владелец сайта в США и хозяин “студии” в России. “Модели” выплачивают 25—40% выручки. То есть за 6 часов (учитывая простои и перекуры) “модель” может получить от 65 до 300 долларов.
Доходы владельца студии не в пример солидней. Для ее открытия ему нужно не так много: помещение, Интернет, компьютеры и веб-камеры. Нельзя забывать и о “крыше”. Понятно, что чем дальше от столицы, тем все это обходится дешевле. Работа же одной, даже самой дешевой “модели” приносит 600 рублей прибыли в сутки. А если моделей 30…
Тимур, допивая виски, объяснял, как это легко, здорово и безопасно — иметь свою “студию”:
— В Америке построены огромные порталы для поддержки этого дела и потрачены огромные деньги на их раскрутку. Здесь, в России, каждый желающий может подключить свой канал с камерой и своими девочками или мальчиками и сразу получить многомиллионную американскую клиентуру. Нас могут обвинить в незаконном изготовлении порнографии, незаконном предпринимательстве и уклонении от уплаты налогов. Но! Первое отпадает: “модель” зарегистрирована на сайте, который имеет на эту деятельность лицензию и официально работает на территории США. Ну а остальное… По закону налоги необходимо платить, и никто не мешает мне зарегистрировать ООО и платить налоги. Правда, никто и не заставляет. Доказать, что мы получаем прибыль и не платим налоги, невозможно.
* * *
С одной стороны, с такого рода интернет-проституцией бороться невозможно, да и нет смысла: раз есть спрос, будет и предложение. А Интернет и секс — вообще вещи неразлейвода. Но, во-первых, “вебкам-студии” уже охватывают плотной сетью всю страну. Это настоящий, причем очень закрытый бизнес, с системой скидок и тарифов, с премиями “ударницам” и “счастливыми часами”, через который проходят колоссальные суммы.
Во-вторых, когда девушке предлагают идти в проститутки, она понимает, что ее зовут заниматься сексом за деньги. Если речь идет о стриптизе, тут все тоже прозрачно. Но когда девушек нанимают для работы в “вебкам”, им никогда не говорят, какого рода деятельность их ждет. И большинство “моделей” искренне начинают общаться с “несчастными иностранцами”, а потом сами постепенно снимают барьеры. Не сразу, а когда видят, что вытворяют перед камерой их товарки. И главное — сколько они за это получают. “Им не стыдно, а я чем хуже?”
Мне могут возразить, что нормальная девушка просто встанет и уйдет. Но за приведенную новенькую “модель”, если она проработает не менее 3 часов, полагается премия в 100 у.е. Поэтому “коллеги” будут всеми силами ее удерживать, говоря о долге перед родителями, о том, что это — не проституция и даже Джулия Робертс снималась в постельных сценах. Ну и о том, что в нашей стране женщина может заработать только так…
СПРАВКА "МК"
Изначально с помощью “вебкама” зарабатывали себе на кусок американского хлеба индивидуалки, работающие в собственных квартирах. Потом их стали объединять под свое крыло бизнесмены, которые оборудовали специальные “студии” и сами вербовали сотрудниц: на “вебкам”-сленге — “моделей” или “актрис”. Сейчас дело обстоит так — 6 американских и голландских порночатов почти полностью обслуживаются молодыми женщинами из России, Прибалтики, Польши, Чехии и Таиланда. В этих странах находятся люди, которые за определенный процент прибыли оснащают “студии” в жилых квартирах и нанимают моделей. Сегодня они есть везде: в Москве, Питере, Екатеринбурге, Ярославле и даже Тугулыме.