Его на базаре никто не ждал. А он приехал. И даже купил какие-то сувениры. А может, это был не он, а она... Короче, с Андреем Данилко, как всегда, было ничего не понятно. Зачем приезжал? К кому? Чего делал? И вообще — каким ветром занесло Верку Сердючку в Витебск, на “Славянский базар”?
Он единственный исправно посещал ресторан гостиницы “Лучеса” (все остальные заказывали блюда в номер), безотказно фотографировался с поклонниками и — не со зла, просто так получилось — совсем не виделся с журналистами. Только репортерам “МК” удалось отловить его в холле гостиницы и взять эксклюзивное интервью.
Гостиница “Лучеса” стала Меккой для поклонников звезд, принимавших участие в фестивале “Славянский базар” в Витебске. Ежедневно возле дверей отеля крутились стайки подростков с бумажками и фотоаппаратами в руках. “Ой, Филипп Киркоров, сфотографируйтесь с нами, пожалуйста!”; через четверть часа на том же месте их тех же уст звучало: “Ой! Лариса Долина...” Долина сменялась Данилко, Данилко — Лещенко, Лещенко — Киркоровым, и так по кругу. Пугачева ни с кем не фотографировалась и ни на чем не расписывалась. Перемещалась по маршруту: номер—лифт—холл—лимузин—кулисы—зал—кулисы—лимузин—холл—лифт—номер. Все это идеально подходило под песенку охраны “Если рядом воробей, мы готовим пушку!”.
Надо признать, что фестиваль “Славянский базар” неизменно отличается высочайшей степенью демократизма — звезды и прочие участники, включая журналистов, едят в ресторанах, парятся в саунах, плавают в бассейнах одних и тех же. Главным пропуском в увеселительные и питательные места помимо официальной аккредитации являются так называемые васильки — выдаваемые (артистам в двойном размере) на время фестиваля рисованные деньги, полностью приравненные к белорусским зайчикам. Вот и наедали репортеры “МК”, гонимые профессиональным долгом, в ресторане “Лучеса” лишние килограммы, потому что не будешь кушать — выпроводят восвояси.
Впрочем, увеличение журналистского веса так и останется на совести Пугачевой, которая за три дня своего пребывания в гостинице не пожаловала откушать. В обмен на букет из “васильков” добрые люди из обслуги рассказали нам, что звезды не балуют их своим вниманием: “Пугачева няньку свою за всем к нам посылает. Сама ни шагу из номера. Один только раз, после концерта, она ночью в ресторан завалилась с компанией — полночи пили, ели: шашлык, салатики всякие, виски... Наверное, успех отмечали. Правда, как-то удалось заглянуть к ней в номер — так они там с Филиппом в нарды резались. Кто выиграл — не знаем, но, думаем, Пугачева, иначе Киркорову бы не жить...”
Играла Алла в эту игру, любимую, кстати, еще со времен ее молодости, и со своим новым любимчиком — Майком Мироненко, следовавшим за АБП как паж за королевой. Жаль, Алла носит короткое, а то бы чистота ее шлейфа оказалась целиком зависима от участника пугачевской “Фабрики звезд”.
А вот Андрей Данилко в ресторан пожаловал, как и положено, в обеденное время — заказал мясо, салатик, вина. Оставил чаевые, и порядочные.
Чтобы не вставать куском в горле, репортеры “МК” отловили его в холле и пригласили на разговор. Данилко, быстренько пофоткавшись с поклонниками, тут же, без капризов, согласился ответить на два, три, четыре, пять наших вопросов.
— Андрей, чего-то давненько вас нигде не видно…
— Я сейчас вообще очень мало выступаю. Плохо себя чувствую. Ну, перерабатываю, в общем... Летом в этих шубах прыгать — это ужасно на самом деле.
— А говорят, решили завязать с Сердючкой.
— Да бред все это! Мы сейчас делаем новую, такую смешную программу, с которой по всему миру ездить собираемся. Будет такой стебный музыкальный проект, где солистками станут “Сестры Крэйзи”. Понимаете, сейчас нет смешных песен, песен настроенческих. Сердючка тоже стала очень серьезной. Она поет то, что могла бы спеть даже Пугачева. Поэтому хотелось бы вернуться в веселое прошлое. Она будет стебная, но все-таки певица. Это должно быть модно, и в то же время основываться на музыкальности на нашей — на такой стилистике 80-х. Я написал за две недели десять песен.
— Вы вообще-то свою Верку любите? Есть желание сделать ее где-то покрасивее, попривлекательнее?
— Конечно. Я на днях лазил по Интернету. Зашел на наши сайты. Посмотрел фотографии фанатов. Вот за пятнадцать лет я проследил эволюцию — такое превращение обезьяны в красавицу.
— С фанатами-то часто встречаетесь?
— Нет, я с ними не общаюсь.
— Почему?
— Я очень разбалансирован... Понимаете, из-за того, что я выступаю под этим образом, меня всем очень интересно рассмотреть без наряда Сердючки, без грима. Мне это не нравится и очень отвлекает. Ко мне в таких случаях больше внимания, чем к Верке. Поэтому я стараюсь в таком виде не появляться.
— Стали женщин больше понимать? Что-то изменилось в психологии?
— Нет. Боже упаси. Все, которые сейчас пытаются под Сердючку косить, они не понимают одной вещи. Верка развивалась, она же не стала певицей сразу. Она была ведущей, проводницей. Шла к певице постепенно. Поэтому люди относятся к этому не как к трансвестизму, а как к творчеству. А эти думают, что вот — можно напялить колготки, приклеить грудь, и будет всем смешно. Я очень не люблю, когда показывают женщин в “Джентльмен-шоу”. У меня мурашки по всему телу идут. Не могут же все уметь показывать женщин. Это ужасно...
— А кто может?
— Нагиев, Стоянов, Гальцев. Все, пожалуй.
— Говорят, вы были очень недовольны тем, что на “Славянском” слабо представляют Украину и решили поддержать родину.
— Да. Я очень удивлялся тому, что в то время как мы имеем очень большое количество хороших артистов, которые известны и в России, здесь так голо представлена Украина. У меня много есть знакомых цирковых ребят, артистов, которые работают в лучших варьете мира, Лас-Вегасе. Я хотел, чтобы приехали Кличко, Андрей Шевченко, которые бы представляли нашу страну. У нас же есть Соня Ротару, “ВИА Гра”, Руслана, “Океан Эльзи”. Не важно, на каком языке они поют, но это же люди моей страны.
— А вас не Киркоров ли сюда позвал?
— Да. Мы с ним дружим очень давно.
— А что вас связывает?
— Мы очень разные. Он другой вообще. Я абсолютно не могу понять, как он может так одеваться. А я совсем не люблю яркое — мне надо что-нибудь черненькое, скромное. Что у нас общее? Он смешной очень.
— И сценические образы у вас похожи...
— (Смеется.) Точно.
— Работали вместе?
— Да, мы снимали для новогодней ночи фильм музыкальный. “Приключения Сердючки”. У вас его не показывали — он реально так и не получился. Филипп играл маленький эпизод. У него была роль... Филиппа Киркорова.
— Как, справился? Роль-то тяжелая...
— Хорошо сыграл. Не переигрывал.
— Вы считаете, что поднимете рейтинг его концерта своим присутствием?
— Никто ж не знает, что я приехал.
— Ошибаетесь — уже все в курсе.
— Да? А я-то думал... Это ж решилось буквально пять дней назад. Отменился фестиваль “Пять звезд”, и я решил: чего ж не поехать?
Верка Сердючка лихо отплясала на открытии , вопрошая зал: “Еще есть букеты? Или Басков все собрал? Я видела, он ходил по залу и прямо выдирал цветы из рук! Прямо рвал. Ну что? Нету? Понятно, еще Филипп, еще Алла...”
Впрочем, для Сердючки пара-другая букетов еще осталась, Киркоров унес последний, Пугачева... ушла без цветов... Киркоров на Баскова тоже, кстати, обиделся. Когда на концерт Филиппу вынесли букет “от президента Белоруссии”, он тоном самого разобиженного на свете ребенка воскликнул: “Ага! Баскову — орден, а мне — цветы!”
Ночь после открытия обещала быть бурной. Поговаривали, что Алла устроит фуршет. Не устроила. Устала так, что держалась после главного концерта открытия за стену. Ограничилась тем, что заказала в номер виски, шашлык, бутерброды с красной икрой и на том успокоилась.
На следующий день и для Данилко, и для Пугачевой “Славянский” закончился. Андрей удалился по-английски в шесть утра. Пугачева в сопровождении Киркорова прибыла на вокзал и была доставлена машиной к самой двери вагона, чтобы вспорхнуть туда, не попадая под фотообъективы. В шесть утра, но уже следующего дня, шествовала по платформе московского вокзала в сопровождении несшего в руках кофр с одеждой Майка Мироненко, своего охранника, гримерши и единственных из прессы, сопроводивших ее в дороге, репортеров “МК”. Алла была уставшей, неразговорчивой, сама проследила за погрузкой личных вещей в багажник машины, подставила на секунду Майку щеку для поцелуя, махнула всем рукой на прощание и со словами “домой...” исчезла в чреве автомобиля.