Светлана Лактионова никогда не надевает купальник. Иначе ее жизнь становится для всех как открытая книга. Ведь каждое памятное событие по неосторожности оставляло на теле этой женщины свою “зарубку”. И к тридцати годам таких особых примет-шрамов у нее накопилось 292 штуки! Репортер “МК” считал их вместе с рекордсменкой бытовых аварий.
— Ходить я не умею — только падать! — шуткует Светлана.
И по пути в кухню, конечно, задевает дверцу шкафа... Внимательно осматривает исполосованную рубцами руку на предмет повреждений. От запястья до локтя ведет белесая полоска: “Мой самый большой шрам — длиной в тридцать сантиметров. Получен, когда меня из автобуса толпой на остановку “выносило”. Я схватилась за поручень, под которым оказался небольшой шуруп с острой головкой. Разорвала куртку, свитер и еще глубоко разрезала руку! Пальца чуть не лишилась, когда рубила дрова... А вот синяя жилочка — упала на шлагбаум”.
— Судьба у дочери такая, — уверена мама страдалицы Лидия Викторовна. — Ведь она появилась на свет в машине “скорой помощи”. Роды заняли два часа после того, как отошли воды. Так что по жизни она у меня очень быстрая. Но непутевая. В детстве у Светы стояли распорки, так дочка умудрялась бегать на них быстрее, чем здоровые дети.
Но появление рубцов Лактионовы главным образом связывают с мистической причиной. В два годика у их малышки было рожистое воспаление ног, которое долго не проходило. Кто-то посоветовал родителям отвести ребенка к бабке — типа снять порчу. Так называемая “рожа” после этого колдовства, может, и прошла. А вот кожа Светланы с тех пор держит непрочно: при любом неуклюжем движении появляется глубокий порез, на который даже приходится накладывать швы. А после уже остается четкий шрам. На долгую память.
— На черепушке у меня около двадцати рубцов. Видите: на нижней губе еще свежее красное пятнышко? Это мой друг недавно протянул руку перед моим лицом и зацепил совершенно гладким ремешком часов. Губа разорвалась на две части! А вот прямо на брови просвет среди волосиков — это я на балкон шла и в ребро двери въехала. Большинство же повреждений находится на макушке, — признается женщина-авария, трепля шевелюру. — В школьной раздевалке на меня единственную грохнулась тяжелая вешалка с крючками. А недавно мы крепили карниз, так он оборвался именно с моей стороны!
Светлана засучивает штанину и ставит ногу на табуретку, отвесив при этом внушительный пинок кухонному столу, отчего разливается чай.
— Подушечку большого пальца ноги сорвала дверью в электричке, — как потрепанный в боях солдат, демонстрирует Лактионова свои ранения. — Ступню мне раздавила копытом единственная лошадь, которая катает детей в родном Зеленограде. Подкова разорвала кожу прямо через кроссовку! Коленная чашечка слетела, когда я закрывала ногой дверцу холодильника...
При всех своих злоключениях Светлана работает охранником, имеющим право носить оружие. Правда, она этим правом не пользуется. Ей и без того достается. Вот однажды на ночном дежурстве при мясокомбинате заметила воров и пустилась вдогонку. Но неудачно пролезла вслед за ними через дырку в заборе — разорвала куртку и сняла с плеча кожу.
— После того как у Светы в руках во время мытья лопнула тарелка, всю посуду мы заменили на пластиковую, — говорит Лидия Викторовна. — А вообще мы с мужем к ее травмам уже привыкли.
Врачи объясняют, что кожа пациентки склонна к “рубцеватому заживанию”. Лактионовой так часто в жизни приходилось посещать травмопункт, что она уже и сама научилась зашивать порезы хирургической иголкой с капроновой ниткой. Главным образом — чтобы не стоять в очереди. Не терять на этом нервном деле свою кровь. Которая и так при каждом инциденте хлещет во все стороны.
— Я и боли-то уже не чувствую, — признается Светлана. — Если порез сзади, смотрю на себя через плечо в зеркало — и шью.
Мужчины побаиваются мускулистой женщины, тело которой выглядит так, будто та прошла третью мировую войну. А семилетнему сыну Ярославу, слава богу, не передалась феноменальная способность матери. “Посчитали мы все 292 рубца и теперь думаем записать нашу Свету в Книгу рекордов Гиннесса. Как самого неуклюжего человека в России”, — юморят Лактионовы.