В ласти непросто. При желании любое ее действие — пусть самое благое — можно раскритиковать в пух. Это как на коммунальной кухне: соседка сахару предложила? Отравленный, сто процентов...
Владимир Путин сказал, что надо вкладываться в человеческий капитал, и объявил о выделении больших миллиардов на национальные проекты “Доступное и комфортное жилье”, “Здоровье”, “Образование” и “Развитие агропромышленного комплекса”. Самым дорогим — в 2006 году на него пойдет половина из 134 миллиардов рублей, выделенных на все четыре, — оказалось “Здоровье”.
Мы решили поговорить со специалистами и разобраться: насколько надежнее станет наша система здравоохранения за эти деньги? Оказалось — от критики, увы, не уйти.
Почему они решились?
В последние годы власть давала понять, что считает социальные расходы пустой растратой денег, которая тяжелым грузом ложится на экономику и подогревает инфляцию. Если и экономили, то на “социалке”. С чего вдруг этот аттракцион неслыханной щедрости? Неужели наконец прониклись ужасом от показателей смертности и бурного роста числа инвалидов? Едва ли.
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Евгений ГОНТМАХЕР, научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций:
“Люди, принимающие решения, были очень испуганы выступлениями января—февраля. К тому же население понимает: на страну льется поток денег, а ему почти ничего не достается. Аналитики Кремля, сопоставив эти факторы, поняли, что котел стал перегреваться. Нужно было что-то сделать, и в начале лета этого года они решили дать народу какие-то деньги...”
Проекты рассчитаны на 2006—2007 годы, а неофициальная установка Кремля — “люди должны почувствовать улучшение к середине 2007-го”. Все логично: в декабре-2007 — парламентские выборы, в 2008-м — президентские...
И вот летом несколько раз собирались на совещания с участием президента и без него министры и ответственный за разработку национальных проектов в Администрации помощник президента Игорь Шувалов. Алексей Кудрин, как всякий уважающий себя министр финансов, сопротивлялся сколько мог. Но к осени политическое решение было принято, и деньги пришлось искать.
Шуба с царского плеча
ГОВОРЯЩИЕ ЦИФРЫ
НА 77%выросли расходы на здравоохранение в бюджете-2006. Невиданно! Но из федерального бюджета финансируется 9,6% всех расходов на здравоохранение, остальное — из региональных и местных бюджетов. По муниципалитетам, которые отвечают за 80% медицинских учреждений страны, рост лишь 10%, что не компенсирует потери от инфляции. К тому же Всемирная организация здравоохранения рекомендует тратить на охрану здоровья не меньше 5% ВВП. А у нас? В консолидированном бюджете России на 2006 год (федеральный плюс региональные) расходы на здоровье составят жалкие 2,5% ВВП...
В октябре на заседании президиума Госсовета в Пензе Владимир Путин говорил о причинах тяжелого состояния здравоохранения: “Мы передали его на муниципальный уровень, не обеспечив источниками финансирования”, поэтому и приходится выделять деньги “на поддержку штанов” из федерального бюджета. Как обеспечить муниципалитеты источниками финансирования, чтобы они сами решали проблемы, не придумали. Легче оказалось кинуть “шубу с царского плеча”.
Что обещают и во что это выльется?
Посмотрим, на что конкретно предполагается потратить большую часть денег, дополнительно выделяемых на здравоохранение. И прикинем, что это может для нас значить.
1. Развитие первичной медицинской помощи.
СЛОВО ПРЕЗИДЕНТУ
Владимир ПУТИН: “В начале 2006 года зарплата участковых терапевтов, педиатров и врачей общей практики должна в среднем вырасти на 10 тыс. рублей в месяц, а медсестер — на 5 тысяч рублей”, т.е. в 2-3 раза. На это, а также на подготовку дополнительно участковых и врачей общей практики на два года выделяется 31 млрд. рублей.
ГОВОРЯЩИЕ ЦИФРЫ
52% — укомплектованность участковыми в России. Еще хуже стало после того, как их обязали заполнять трехстраничные рецепты на бесплатные лекарства федеральным льготникам.
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Оксана ДМИТРИЕВА, депутат Госдумы, в 1998—1999 годах — министр труда и соцразвития:
“Цель в принципе правильна, но идеологи проекта избрали чрезвычайно узкий подход. Они посчитали “первичным звеном” лишь врачей общей практики, которых почти нет, участковых и педиатров — то есть 10% от общего числа врачей в стране. Но у нас есть первичная гинекологическая помощь, которая оказывается в женских консультациях. Есть система первичной помощи с сетью участковых врачей по направлениям: онкология, туберкулез, психиатрия. Есть травмопункты. “Забыли” и про врачей “Скорой помощи”, и про работников фельдшерско-акушерских пунктов на селе...”
Про работников “Скорой помощи”, фельдшеров и акушерок, к счастью, вспомнили депутаты думского большинства: им удалось выпросить еще 4,6 млрд. рублей на радикальное повышение зарплаты этим категориям. Что касается остальных — Минфин стоял насмерть.
Можно порадоваться за участковых. Но можно ли порадоваться за нас? Вопрос о том, станет ли плохой врач лечить лучше, если ему сильно прибавить зарплату, — риторический. И потому нет никакой надежды, что в следующем году прибежавшая по вызову и даже не снявшая пальто раздраженная тетенька измерит пожилому человеку давление, а не скажет: “Зачем? Я вижу, что все у вас в порядке”...
Правда, нам обещают жестко спрашивать с участковых и платить им в соответствии с качеством труда. Но критерии оценки Минздравсоцразвития еще разрабатывает и огласке не предает.
Поскольку врачам-специалистам из поликлиник зарплаты повысят не в 2-3 раза, а лишь на 20%, как и прочим бюджетникам, напрашивается вывод: власти хотят, чтобы хирурги, невропатологи, эндокринологи и кардиологи в массовом порядке переквалифицировались в участковых или милых сердцу Минздравсоцразвития врачей общей практики. Случится это или нет — покажет время. Большинство экспертов считает, что да: а как еще, если офтальмолог в поликлинике получит 5 тысяч, а участковый — 15?
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Евгений ГОНТМАХЕР: “Большинство диагнозов ставят после обследования специалисты, а их в поликлиниках хотят вывести как класс. Я спрашивал: где же будем получать специализированную помощь? Мне отвечают: “Участковый направит в диагностические центры”. Но их будет намного меньше, чем поликлиник, и какие там получатся очереди? А проблема удаленности? В поликлинике ведь и участковые, и специалисты, и лаборатория под одной крышей... Значит, первичное звено укрепляем, а потом — провал с точки зрения доступности квалифицированной медицинской помощи. Это приведет к увеличению нагрузки на стационары: больной, не добравшись до специалиста, в еще более тяжелом состоянии попадет в больницу — хотя бы через “Скорую”.”
Впрочем, врачи районных и горбольниц тоже не в любимчиках. Почему? “Им и так много в карман кладут”, — говорят, так ответил на этот вопрос один из разработчиков проекта.
Но “кладут” не все и не всем. И что теперь — власть оправдывает и узаконивает нелегальную оплату медуслуг?
Сейчас во врачебном сообществе разброд и шатания. Некоторые врачи говорят, что если бы закон позволял — забастовали бы. Президент в Пензе сказал: “Чтобы не было обиженных”. Но они уже есть. Еще президент сказал: “Запланировано увеличение госзаказа на высокотехнологичную помощь... и это неизбежно приведет к росту доходов врачей-специалистов, не в первичном звене”. Слова эти, призванные успокоить, вызвали недоумение: высокотехнологичная помощь — это онкология, кардиология, гематология в федеральных или областных медицинских центрах. Аппендицит — нет. Но и от аппендицита можно умереть, если операцию вовремя не сделает специалист-хирург в обычной городской больнице. Видимо, президенту не все объяснили...
2. Оснащение муниципальных поликлиник и больниц диагностическим оборудованием;
закупка 11640 машин “Скорой помощи”.
ГОВОРЯЩИЕ ЦИФРЫ
65% — износ оборудования в первичном звене медпомощи. За два года предполагается потратить на него 37 млрд. руб.
Хорошо, если кого-то успеют довезти до больницы живым на новой машине “Скорой помощи”, а у кого-то “поймают” рак на ранней стадии, потому что в больнице или поликлинике появился цифровой рентген или флюорограф. Но и здесь возникают вопросы.
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Сергей КОЛЕСНИКОВ, академик РАМН, депутат Госдумы (“Единая Россия”):
“В советские времена был табель оснащенности у больницы каждого уровня — что должно быть, — и за его невыполнение руководителей территорий драли как сидорову козу. Потом про табели забыли, отдали все на откуп главврачам, и в начале 90-х набрали списанного или некомплектного оборудования, которое так и стоит, закрытое салфеточками, и цветочки сверху. Времена Чехова и земских врачей с фонендоскопами ушли, и проблема оснащенности больниц и поликлиник ключевая. Но деньги, которые предполагается потратить сейчас, — капля в море. Надо в несколько раз больше выделять, чтобы люди почувствовали улучшение”.
Так как средства выделяются федеральные, в центре и будут решать, какой поликлинике или больнице что закупить. С мест опять требуют табели оснащенности. Но как в Москве смогут оценить действительную потребность райбольницы города Урюпинска в той или иной технике? Значит, пробьют “свои” объекты те регионы, у которых есть влиятельные лоббисты наверху, а не те, где действительно дело дрянь. Причем списка — кому, сколько и чего будет закуплено — до сих пор нет, и про конкурсы что-то не слышно...
Но новая “Скорая помощь” не спасет, если нет бензина. И суперультразвук сдохнет, если на него сверху капает вода через дырявую крышу, а в помещении холод, как в Арктике. Расходы на бензин, оплату коммунальных услуг и ремонт — на плечах местных властей, у которых, как признал президент, нет денег. Что глубинка! Даже в “жирном” от нефтяных денег федеральном бюджете на 2006 год здравоохранению сократили расходы на оплату коммунальных услуг и текущий ремонт. А тарифы и цены растут.
3. Обеспечение населения высокотехнологичной медицинской помощью
в федеральных и областных центрах.
Обещают строительство 15 новых центров — 32 млрд. рублей на 2 года; увеличение квот на оказание высокотехнологичной помощи: 128 тысяч человек сулят пролечить в 2006 году, в 2007-м — 170 тысяч человек.
ГОВОРЯЩИЕ ЦИФРЫ
Только каждый 10-й нуждающийся сейчас может рассчитывать на сложную операцию по пересадке органов и дорогостоящие методы лечения опухолей.
Хотят увеличить это число в 4 с лишним раза. Во времена СССР в московских центрах ежегодно лечилось до 12 млн. человек. Сейчас — 2 млн.: у людей нет ни информации, ни денег. Предполагается увеличить на 33% количество сложных операций только за счет роста закупок расходных материалов. И на проезд к месту лечения какие-то деньги закладывают. Но вот стоит ли тратить такие большие средства на строительство новых центров?
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Сергей КОЛЕСНИКОВ:”Нужно достраивать и дооснащать краевые и областные центры. Допустим, институт травматологии в Иркутске может сделать до 1000 операций по реплантации тазобедренных суставов в год: хирурги есть. А делает 120: нет протезов, расходных материалов, денег на кровь, на лекарства, на выхаживание. Потребность Иркутска в таких операциях — около 800 в год. Значит, мы можем взять на себя бурятских больных, читинских. Нет, будем строить еще один центр. Видимо, есть желание деньги попилить...”
Депутаты еще в сентябре просили: огласите, пожалуйста, весь список проектов! Не огласили. На заседании правительства пару недель назад Минздравсоцразвития перечень инвестиционных проектов наконец представил, но глава Минэкономразвития Греф заявил, что с ним его не согласовывали. К тому же все эксперты убеждены: 30 млрд. рублей на 15 современных центров мало. Есть такой фокус-покус по вбиванию объектов в бюджет: заявляется заведомо заниженная стоимость проекта, а когда стройка начнется, появляется еще один долгострой...
Снежный ком
В общем, логика в этом проекте есть, но какая-то рваная. На системные, продуманные и тщательно подготовленные меры похоже не очень. Больше смахивает на банальное латание дыр.
СЛОВО ЭКСПЕРТУ
Самый оптимистический сценарий развития событий нарисовал Евгений ГОНТМАХЕР: “Я думаю, что развитие первичного звена приведет к росту числа регистрируемых заболеваний. Вы знаете, сколько сразу обнаружится больных? Потому что состояние здоровья населения — ужасающее, оно еще хуже, чем мы думаем. Значит, будут больше направлять в диагностические центры и больницы. Это будет как снежный ком: потребность в средствах резко возрастет. И тогда, сказав “А”, придется говорить “Б”: принимать стратегическую программу по охране здоровья лет на 15—20, с хорошими деньгами и продуманными целями. Но если доложат, что заболеваемость снизилась и людей в стационарах лежит меньше — значит, все пустое...”
Президент создал при себе специальный Совет по реализации национальных проектов и сам же его возглавил. Значит, уверен в том, что ему за них скажут “спасибо” — ведь от монетизации он постарался дистанцироваться так далеко, как только смог. Но на чем основана такая уверенность?..