Власть страшно портит человека. К великому разочарованию, эта истина распространяется на всех “двуногих без крыльев”, как бы далеко их помыслы ни находились от грешной земли. Уж не знаем, какой петух клюнул настоятельницу Крестовоздвиженского ставропигиального монастыря игуменью Екатерину, но именно по ее приказу отныне запрещен проход через территорию обители для тяжелобольных детей из соседнего лечебного центра. “Богоугодное” распоряжение высокопоставленная монахиня отдала аккурат 1 июня, в День защиты детей…
И бог бы, как говорится, с ней. Но в результате дети с тяжелейшими заболеваниями (включая детский церебральный паралич, последствия травм и др.), передвигающиеся на колясках и костылях, оказались отрезанными от лечебного корпуса. Под срыв пошла организация всех лечебно-профилактических и реабилитационных мероприятий.
— Исторически сложилось, — поясняет главный врач российского реабилитационного центра “Детство” Татьяна Голубенко, — что участок территории монастыря вклинивается между нашими двумя корпусами. Их связывает асфальтовая дорожка длиной 85 метров, которой мы пользовались в течение многих лет по согласованию с монастырем.
Беда пришла, откуда не ждали. “Замуровав” с обеих сторон проход и выставив охрану из казаков с нагайками и дубинками, монастырское начальство заставляет родителей с больными детьми идти в обход. Это лишь звучит безобидно. На самом деле по нескольку раз в течение дня больные с ограничениями двигательного аппарата вынуждены преодолевать участок проезжей части длиной около 1 км. И это только в одну сторону.
— Почему монастырь — центр милосердия по определению — превратился в центр ненависти к детям?! — негодует мама больного ребенка Ольга Ставровская. — Игуменья пеняет на то, что дети обрывают посадки и вымогают деньги у реставраторов. Вы посмотрите на них — многие не способны шага сделать без посторонней помощи, не то что “обрывать посадки”.
Поблизости в колясках сидят детишки разного возраста. Блуждающий взгляд некоторых из них выдает психоневрологические заболевания. Кроме того, бросается в глаза, что большинство выросло из малышового возраста и в колясках их удерживает лишь неспособность самостоятельно передвигаться. Вместе с ними и их родителями отправляюсь в нелегкий путь к соседнему корпусу.
Сразу за забором начинается грунтовая автодорога. Тротуаров и обочин на ней не предусмотрено в принципе, поэтому двигаемся по проезжей части. Остается только молиться (хоть какая-то польза от близости монастыря!), чтобы за спиной не появился пьяный водитель. Еще она напасть — здешние колдобины. Равнодушные к своему живому грузу коляски педантично считают каждую…
Дети — не первые жертвы монашеского произвола. В советские времена, когда монастырь находился в забвении, на его территории было построено четыре финских домика для сотрудников лечебного учреждения. Несколько семей постоянно живут в них до сих пор. Впрочем, живут — громко сказано.
— Мы превратились в заложников монастыря, — беспомощно разводит руками Зоя Макарова. — У нас отобрали огороды, не разрешают пользоваться никакими воротами, кроме центральных. А ведь монастырская стена тянется не на один километр, попробуй обойди!
Все коммуникации в дома подведены из детского центра и изношены до предела. Но руководство монастыря пуще ока бережет свою землю, никого не пуская ремонтировать сети. Сейчас в домах нет холодной воды. Но жители за напасть сие не считают. Вот когда у них полгода не было электричества — в самом деле пришлось тяжко. Монашки вообще, как народ, поднаторевший в аскетизме, невольным соседям расслабляться не дают. Намедни обещали в грядущем сезоне без отопления оставить. Видимо, чтобы им, грешникам, земля раем не казалась.
— Подобные угрозы в свой адрес мы слышим с 1992 года, — сетует Зоя Митрофановна.
Касательно соблюдения церковных догм здешние сестры заткнут за пояс самого ретивого цербера. Не так сказала, не так посмотрела мирянка — один ответ: “Заживо отпою!” Много вы на такое возразите? Ну а если, упаси Бог, придет желание брюки надеть — жди публичного обвинения в богохульстве.
— Как я их умоляла не рубить перед моим домом плодовые кусты и деревья! — 83-летняя Елизавета Бахарева о своей вынужденной жизни в монастыре без слез говорить не может. — Малину, сливу, смородину — все подчистую! Стало им легче оттого, что эти несчастные четыре сотки из 33 га бурьяном заросли? Около моего дома ворота — так коровам через них ходить можно, а мне — нет. Топай полчаса до центральных. Не думаю, что Христос давал им позволение над людьми издеваться.
Администрация района на все жалобы жителей и детского центра лишь беспомощно разводит руками. У нас нынче не модно ссориться с Церковью. Проще воды в рот набрать и отмалчиваться.
— Я буду стоять за интересы монастыря до последнего! — тем временем, как катехизис, твердит на все претензии игуменья Екатерина.
Говорят, в начале 90-х, когда зашел разговор о возвращении территории и построек монастыря прежним владельцам, стать их новым хозяином вызвалась католическая церковь. Ее традиции помощи больницам и приютам проверены веками. Как знать, может, ей удалось бы не только избежать конфронтации с соседями, но и взять под свое заботливое крыло несчастных больных детей? Милосердие православных сестер на них почему-то не распространяется...
Правительством Московской области специально выделялись средства на расселение жилых домов, расположенных на территории Крестовоздвиженского монастыря. В настоящее время в деревне Сапроново для этих целей выделена земля под строительство новых домов. В нем должны принять долевое участие монастырь (Православная церковь) и официальные власти. Но воз, как говорится, и ныне там...
Всего же в период с 2001 по 2004 год правительством Московской области и губернатором Борисом Громовым финансировалось расселение жилых домов, расположенных на территории Николо-Угрешского монастыря в городе Дзержинском, Покровского монастыря — в Хотькове, Введенского монастыря — в Серпухове. Надо отметить, что решение данной проблемы стоит больших усилий.
Справка МК:
На территории Подмосковья действует 1321 религиозная организация. Поскольку у нас исторически преобладающая религия — православие, большую часть из них составляют приходы и монастыри Русской православной церкви Московского патриархата. В области находятся 993 прихода и 27 монастырей.
На втором месте по численности религиозных общин — протестантские религиозные организации, христиане-баптисты, адвентисты седьмого дня, пресвитериане, методисты. За ними следуют 21 мусульманская организация и 12 иудейских. В области появились два новых движения: свидетели Иеговы и церковь Божией Матери “Державная”.
Из всех перечисленных организаций РПЦ наиболее активно оказывает социальную помощь: организует бесплатные благотворительные столовые, детские дома для детей-сирот, проводит пастырскую работу в больницах, домах престарелых и местах лишения свободы. В двух монастырях Московской епархии открыты собственные медицинские центры: Православный благотворительный медицинский центр в честь блаженной Ксении Петербургской при коломенском Ново-Голутвином монастыре и Медицинский центр при Высоцком мужском монастыре города Серпухова. В течение года центры принимают до 2000 человек, нуждающихся в медицинской помощи.
С проблемами передачи исторически им принадлежащих монастырей и храмов так или иначе сталкиваются почти все религиозные объединения Подмосковья. Эти помещения чаще всего заняты различными организациями и учреждениями: психоневрологическими интернатами, домами культуры, больницами, учебными заведениями, музеями. В большинстве случаев вопрос передачи земли и зданий удается решать полюбовно.