“Ты для меня Мариночка, Марина — любовница, невеста и жена”, — несется из динамиков.
Марина уверенно перестраивает свой малиновый джип в крайний левый ряд.
Сильная женщина. Большая машина. Сумасшедшая скорость.
“Знаешь, я всегда знала, что композитор Саша Морозов сочинил эту песню не про какую-то канадскую манекенщицу, как было у Шуфутинского, — говорит Марина. — Он написал ее про меня!”
Преуспевающая бизнесвумен Марина Парусникова и известный композитор Александр Морозов.
Они знакомы уже 25 лет — серебряный юбилей.
А поженились всего полгода назад.
Александр Морозов написал “Малиновый звон”, “Душа болит”, “Мой голубь сизокрылый”, “В краю магнолий”, “Белую ночь” — больше тысячи песен. И вдруг в середине 90-х на пике популярности внезапно бросил все и уехал на Кипр, в добровольную ссылку.
Его скоро забыли — таков наш шоу-бизнес.
Марина думала, что забыла его тоже. Их всегда связывали абсолютно взрослые отношения — без клятв и обязательств. “Никто никому и ничего не обещал. Никто никого не любил. Хотя мы с Сашей почему-то всегда интуитивно ощущали друг друга. Может, оттого, что мы оба — Рыбы, хотя по жизни долго плыли параллельно”.
Марина Парусникова не поверила бы, если бы ей однажды сказали, что в 43 года она разведется с мужем, бросит прежний бизнес, порвет со старым окружением. “И все это — ради одного-единственного мужчины?!” — она удивленно пожимает плечами.
...А в кожаном салоне ее авто звуки кажутся мягче. “Дворники” размазывают мартовскую грязь по лобовому стеклу. Песня про Марину все не кончается...
Козырная дамаЗа годы “кипрской эмиграции” композитор Морозов почти ничего не написал. Как-то он прилетел на пару дней к Шуфутинскому в Лос-Анджелес. У того гостил поэт Илья Резник. “Ребята, придумайте-ка мне песню для жены адвоката Димы Якубовского, — попросил Шуфутинский. — Я приглашен на ее день рождения. Именинницу зовут Марина, и она канадская фотомодель”.
Мелодия родилась за одну ночь. Будто сверху нашептали. “В том, что эта песня получилась так легко, было что-то мистическое, — вспоминает композитор сейчас. — Но я просто представил перед собой совсем другую женщину — не канадскую, а московскую Марину...”
“И каждый раз к тебе я возвращаюсь — к тебе одной!..”
...Марина — как воронка. Затягивает и не отпускает. Марина-лавина.
Это Скарлетт, на которую всегда работала ее лесопилка. Только объект ее бизнеса — люди.
Марина Парусникова начинала в “МК” корреспондентом. В 88-м именно она организовала самый первый конкурс красавиц в стране, нашла Машу Калинину. Вскоре Парусникова занялась модельным бизнесом, открыла несколько магазинов одежды. Одновременно она вела передачу на телевидении “Козырная дама”. Приглашала к себе в студию самых известных мужчин и в интервью вертела ими как хотела. Казалось, ей удается все — даже самое невозможное.
То она умчится делать бизнес в Америку на долгих три года. То устроит в Манеже международную выставку лучших модельных агентств, куда съезжаются даже японцы и итальянцы.
Идеальная внешность. Идеальная карьера. Идеальная семья. Двое идеальных детей-погодков — Ваня и Даша. “Парусникова — женщина планетарного масштаба и сумасшедшей энергетики”, — восхищаются ею коллеги-журналисты, которые всю жизнь пропахали на одном месте.
“Просто я всегда ставила перед собой четкие цели и шла к ним, — объясняет свое везенье Парусникова. — В этой жизни не было ничего, чего бы я захотела и не добилась. Хотя мне столько раз приходилось склеивать себя из мелких кусочков. Но об этом знаю только я одна”.
Будьте моим… братом!Все было по-честному и серьезно. Как обычно в 19 лет. Внук первого секретаря одной из союзных республик привел невесту знакомиться с сановными родителями. Обычную девочку Марину из Марьина. В ту же ночь “наследного принца” отправили подальше от нее — учиться в Пражский университет.
— Это было очень больно и обидно. Тогда же я решила, что выйду замуж только по уму, никакие страсти и романы не смогут помешать моей карьере, — вспоминает Марина Парусникова. — Программа-минимум: чтобы мой будущий муж был красивым, умным и добрым. Это чтобы дети от него получились. А сосуществовать мы с ним будем не мешая друг другу.
Фотографии несостоявшегося жениха Марина сложила в пакет и увезла в Кишинев, к подруге Светлане. Со Светой они познакомились на Олимпиаде-80. Обе входили в группу награждения, вешали медали на грудь чемпионов.
Светловолосые, стройные, длинноногие — похожи как родные сестры. “Было бы здорово, если бы ты вышла замуж за моего брата и мы породнились по-настоящему”, — вслух мечтала Светлана. “А кто твой брат?” — “Разве ты не знаешь? — удивилась та. — Его хиты исполняют Толкунова, Пьеха, Эдуард Хиль… Его зовут композитор Александр Морозов. Жаль только, что он уже старый: 32 года...”
Конечно, Марина не раз слышала его песни. В то лето изо всех форточек летели слова: “А пока, пока по камушкам река бежит…”
Популярный композитор жил в Ленинграде. Только снимки в семейном альбоме напоминали о громком родстве да комплимент отца подруги: “Вы с вашей бешеной энергией могли бы стать отличной женой для моего сына, Марина!”
Цыганское счастьеКлассик Соловьев-Седой, умирая, просил поставить ему “В горнице моей светло”, которую сочинил Александр Морозов.
— Разве это не народная песня? — удивляюсь я.
— Мне зрители часто говорят: мол, ее еще наши бабки пели, — пожимает плечами композитор. — На самом деле слова Николая Рубцова, а музыка — моя.
Он до сих пор не знает, как приходят в его голову мелодии. Откуда? Чаще всего это бывает по утрам, когда никто не мешает. Морозов привык к одиночеству.
Первый раз он женился в 19-ть, когда учился в Ленинградском пединституте на спортфаке. По утрам, когда супруга и сын Димка спали, физкультурник сочинял музыку.
Если бы муж бегал трусцой — жена поняла бы его. А тут выводит закорючки на листках... “У тебя даже нет музыкального образования!” — начались дома скандалы.
Но в 72-м году хит Морозова “На взлет” победил на фестивале “Песня года”. Утреннее хобби превратилось в основную профессию. А семья распалась...
“Моя вторая жена была актрисой, старше меня на шесть лет. Мы познакомились, когда оба ехали с гастролей, по дороге в Питер из Нарвы. Тонкая и интеллектуальная женщина, Наташа знала все мои песни, — говорит Морозов. — Для меня, не избалованного человеческим пониманием, это было удивительно. Я тут же снова женился”.
Высокий, широкоплечий, брюнетистый — женщины от Морозова млели. Клавдия Шульженко подписала ему свою лучшую фотографию: “Берегите свой талант, Саша!” Он пропадал на гастролях, собирая полные стадионы. В подпольном Ленинградском рок-клубе раскопал худенького парнишку Витю Салтыкова и создал “Форум”. От морозовской “Белой ночи” девчонки сходили с ума.
Позже, на концерте в госпитале Бурденко, композитор разглядел в молоденьком Коле Баскове будущую поп-звезду. Тот стал его новым “проектом” — и опять в дамки.
Морозов интуитивно чувствовал, чего хочет публика. Понять ее было гораздо проще, чем любящих его женщин.
“Моя вторая жена считала, что, став ее мужем, я должен не только писать музыку, но и организовывать наш быт, как обычный мужчина, — говорит Морозов. — По утрам я ездил на рынок и привозил продукты для всей семьи. Я обязан был ухаживать за ее больной сестрой, мамой и бабушкой. Но Наташа все равно была мной недовольна. За то, что я в разъездах, за то, что мало ей помогаю... В конце концов я опять ушел”.
Упасть вверх“Света держала меня в курсе всех сердечных переживаний брата, — говорит Марина Парусникова. — Такой талантливый и неприкаянный, вечно вразброд, вечно на ком-то несчастливо женат... От этого ведь и творчество страдает. Но что я могла поделать? Морозов присутствовал в моей жизни, но на заднем фоне — как брат подруги. Да, мы были какое-то время любовниками. Он раскрывал мне иногда свою душу... Но мы взрослые люди, и для меня это не повод разбивать свою семью”.
Марина приглашала Морозова на ТВ-передачи, он пел на ее “Шоу близнецов”. “Самое удивительное, что я прекрасно понимала, в чем заключалась его проблема. Он просто выбирал не тех женщин, — объясняет Парусникова. — Жены пытались переделать Сашу под себя, ломали его и получали в итоге какой-то суррогат. Морозов — композитор. Его надо просто слушать. Но когда я объясняла это Светлане, она только вздыхала: “Боже, вот если бы ты стала его женой!”
Как раз в этот момент Александр Морозов женился в третий раз. На 17-летней провинциальной девочке Тане, своей фанатке. “Уж в этот раз я был твердо уверен, что воспитаю из нее идеальную половину, — восклицает композитор. — Но я сам стал мягкой глиной в ее руках”.
Увы, влюбленный Пигмалион не заметил, как незаметно поменялся ролями со своей Галатеей. “Вдруг выяснилось, что и Таня тоже на дух не переносит мое музыкальное окружение. Чтобы работать, я вынужден был уходить из дома, снимать квартиру. Она даже не хотела, чтобы я звонил родителям”.
Морозов перестал писать. Целыми днями сидел у себя в студии и перебирал струны гитары.
— Помню, был канун 8 Марта, когда я пригласила Сашу на съемку передачи, хотела хоть так встряхнуть его, — говорит Марина Парусникова. — У Морозова есть песня “Зорька алая”, и я попросила, чтобы он ее спел. Вдруг после последнего аккорда Саша говорит: “Мне нравятся такие волосы, как у тебя, Марина!” В этот момент я почувствовала, что в воздухе что-то искрится. Что-то серьезное происходит между нами... Даже на пленке это было видно...
Вскоре Марина пришла на 50-летие композитора в Кремль, но путь за кулисы к имениннику преградил секьюрити: “Пускать не велено!”
“Позже узнала, что так распорядилась Татьяна, — вспоминает Парусникова. — Откуда она догадалась, что я могу представлять для нее опасность? Нет, после такого я вообще не желала больше видеть Морозова. И действительно, скоро Саша исчез из Москвы и из моей жизни”.
Побег из раяВ России создавались и рушились музыкальные империи. Песня “Марина” била рекорды популярности. Клип Михаила Шуфутинского с канадской блондинкой Мариной Краснер крутили по всем каналам.
А ее автор уже пять лет жил отшельником на райском острове. “Мы с женой воспитывали сына Максима. Таня наконец стала мной довольна, — вспоминает Морозов. — Денег, которые я выручил от продажи квартиры в Москве и своей музыкальной студии, хватило бы на безбедную старость. Вилла у моря, никаких забот — гуляешь целый день, или смотришь на рассветы, или спишь. Со стороны, наверное, казалось, что это и есть счастье. Но я был опустошен, меня словно выпили до дна. А музыки больше не было. Совсем. И это оказалось невыносимее всего”.
“Как он постарел!” — поражались русские туристы, когда некогда популярный композитор выходил для них петь в шикарных ресторанах. Тенью от своей былой славы, весь седой.
Восходы на Кипре были оранжевыми — как мандарины. Но так непохожи они на малиновый звон российских зорь...
Он больше не мог так жить. И однажды снова собрал чемоданы...
“В Москве я первым делом развелся с женой. Оставил Татьяне все. С собой забрал только синтезатор и телевизор. Уехал один в подмосковную деревню, жил на недостроенной даче, — говорит композитор. — Я помню, шел проливной дождь, и была такая хандра, такое одиночество... И вдруг ко мне снова пришла мелодия”.
За ту “болдинскую” осень 2002-го Морозов сочинил около 200 песен. Это были городские баллады, лирический шансон.
Как будто прорвало шлюзы и в пустыню хлынула вода. Он не знал, для кого и зачем пишет их. К кому он придет со своей музыкой? Кто захочет его слушать?
— Как тогда у Шуфутинского, я вдруг снова подумал про Марину. Удивительно, но в переломные моменты я всегда вспоминал про нее. И мне почему-то захотелось, чтобы именно она оценила мои новые песни, — говорит Морозов.
Он позвонил сестре: как найти Марину?
“Разве ты не знаешь? — удивилась Светлана. — Парусникова попала в жуткую катастрофу. Ее сбила машина. Она несколько месяцев пролежала в коме, училась ходить и говорить, очень долго восстанавливалась. Она еле выжила”.
Рецепт ее славы— В больнице я начала писать книгу. Про себя. Вернее, про тех двух женщин — сильную и слабую, — которые живут во мне. Я назвала ее “15 минут ее славы”, — говорит Парусникова. — Вот вроде все мне удалось. Но почему же моя мама раньше часто звонила мне по вечерам: “Я не спокойна за тебя, дочь!”
Когда Марина наконец встала с больничной кровати, то поняла: жизнь начинается заново. Ей было сорок лет. У нее было все. И — ничего.
“Мой идеальный брак после 20 лет превратился в формальность. Мои красивые и добрые дети выросли, и выяснилось, что нам с мужем больше не о чем говорить. Потому что все эти годы между собой мы говорили только о них, других тем не было”, — чувствуется, что Марине тяжело ворошить прошлое.
Но, наверное, для того, чтобы человек захотел что-то изменить в своей жизни, ему должно стать очень плохо. Лишь дойдя до дна, до предела отчаяния, начинаешь карабкаться наверх...
— Тяжело не в начале пути. А когда все вершины уже покорены, — рассуждает Парусникова. — После болезни я снова занялась бизнесом, и вроде наладилось... Но мне, новой Марине, этого было мало. Мне нужна была другая жизнь. Только в этом случае я нашла бы саму себя...
Когда вернувшийся с Кипра Морозов позвонил ей в офис, Марина попросила секретаршу никогда с ним не соединять. “Если бы он захотел, то нашел бы меня гораздо раньше...”
Но утром композитор встретил ее перед входом. С цветами. “Я буду приходить сюда каждый день, пока ты не согласишься поехать со мной”, — склонил он голову. И Марина — категоричная, принципиальная — вдруг уступила. “На этой заброшенной даче он сел передо мной и начал играть новые песни. Только для меня. И в тот день я почувствовала, что этот дом, этот мужчина и эта музыка станут моим новым стартом!..”
Тебе одной...Окружающие были шокированы. Успешная бизнесвумен вдруг закрыла все свои прежние проекты, полностью посвятив себя творчеству мужа. Устраивает его концерты и презентации, фактически выводит из забытья. “При Марине я стал жить словно при коммунизме, даже денег в руках не держу”, — смеется Морозов.
Он занимается только чистым творчеством.
Все остальное — решает Марина.
Первый же год их совместной жизни стал для обоих рубежным. Парусникова попала в топ-лист 100 самых успешных женщин России. Звезду Александра Морозова открыли на Площади Звезд. Они вместе завоевали звание самого плодотворного творческого союза Москвы.
Марина достроила ту самую дачу. Во дворе уже разместилась новая музыкальная студия, где Морозов работает над своими новыми проектами. А прошлой сенью на прием к президенту Путину, который присваивал Морозову звание народного артиста, они пришли уже вместе. Известный композитор и его новая супруга.
Она же — продюсер: Марина Парусникова.
“Смотри, как много авторских накопилось. — Марина потрясает передо мной огромным талмудом счетов. — Это всего за полгода. Из Москвы деньги идут, из Питера, из провинции — со всех теле- и радиоканалов, на которых исполняются песни Морозова. Его никто не забыл, представляешь?! Его все сразу вспомнили! Нужен был толчок. Но этот процесс надо четко отслеживать и не пускать на самотек. — Марина переводит дыхание. — Оказывается, шоу-бизнес — такая махина! Мне безумно интересно, я кайфую сейчас. Морозов оказался просто громадиной. Я думаю, мне есть где развернуться...”
Теперь она ездит на все его гастроли. “Позовите Марину, я хочу, чтобы она послушала, как я пою”, — просит обычно Морозов. От жены он ни на шаг. А что Марина? Она послушно стоит за кулисами...
— И все же есть ли здесь любовь? — спрашиваю я. — И кто в большей выгоде от вашего союза? Вы, Марина, или Морозов?
Ее малиновый джип выныривает из тоннеля на МКАД. Словно упрямый локон, Парусникова поправляет навороченный вluetooth от мобильника у виска, указывает на растяжки с фотографией мужа, которые висят на всем протяжении автомобильной трассы.
— На самом деле выиграли те, кто снова сможет слушать песни Саши, — улыбается она. — Знаешь, я поняла, что любовь — это тоже в своем роде бизнес, творческий проект. И иногда он приносит отличные дивиденды.
Особенно когда этого хочет женщина...