“Нам бы только праздники простоять да январь продержаться”, — говорили чиновники, глядя на галопирующую в первые дни нового года инфляцию. По итогам первого месяца 2005 года рост потребительских цен составил 2,6%. Подорожало все, начиная от колбасы и заканчивая проездными билетами. Только услуги ЖКХ, по подсчетам Владимира Яковлева, стали обходиться в среднем на 25% дороже. “Ничего, — бодро утешало правительство. — В феврале легче будет. Из кожи вылезем, а удержим инфляцию на уровне 1%”. Не удержали.
Наступил март — хвастаться по-прежнему нечем. Спор идет за доли процента: составила инфляция по итогам двух месяцев 3,8%, как утверждает Греф, или 4,2% — о чем говорилось на правительстве. По большому счету уже не важно. И Минэкономразвития, и Минфин, и сам Фрадков прекрасно понимают: ситуация хреновая. Антиинфляционный блицкриг 2005 года провален уже в феврале. За первые два месяца инфляция достигла того уровня, к которому, по первоначальным планам, должна была подобраться только к июлю—августу. Вполне реально повторение ситуации 2001 года, когда итоговая инфляция составила 18,6%. Однако четыре года назад правительство, во-первых, не давало честолюбивых обещаний президенту, а во-вторых, не стояло на пороге трудных социальных реформ, из которых монетизация льгот — только пробный камень.
Снизить инфляцию хотя бы до 10% от России вот уже несколько лет требует МВФ. По стандартам фонда, это максимальное значение, при котором финансовая ситуация в стране считается стабильной. В прошлом году российское правительство впервые поставило своей целью добиться этих 10%. Не получилось. Только благодаря вмешательству Центробанка удалось остановиться на цифре 11,7%.
В этом году расшаркиваться перед МВФ вроде бы ни к чему: после выплаты 3,3 млрд. долларов никаких долгов у России перед этой организацией не осталось. Но как быть с уважением к собственному народу, которому власть ясно пообещала покончить с бедностью? О чем можно говорить, если у нас за месяц потребительские цены выросли больше, чем в развитых странах — за год?
В растущей инфляции правительство обвинило, во-первых, монополистов (кстати, по оценке экспертов МВФ, их вклад в инфляцию на самом деле не так уж велик и составляет не более 10%). Во-вторых, региональные власти, которым, чтобы провести монетизацию, пришлось судорожно повышать всевозможные тарифы. И, наконец… монетизацию. Мол, людям вместо натуральных льгот дали деньги, и вот вам результат: цены выросли.
На самом деле монетизация, конечно, тут ни при чем. Пока... По расчетам экспертов Центра развития фондового рынка, эффект от замены льгот деньгами проявится в экономике только ближе к лету и в результате может добавить к годовой инфляции от 0,3 до 1%. Как видите, цифры несущественные, хотя свалить все на монетизацию, конечно, проще, чем расписываться в собственной несостоятельности.
Даже Федеральная служба госстатистики признала, что “достижения рыночной экономики достаются пока только обеспеченным группам населения”. По словам руководителя этой организации Владимира Соколина, в 2004 году доходы малообеспеченных граждан выросли всего на 2,4%, в то время как инфляция составила 11,7%. В этом году бедным, судя по всему, будет еще хуже.
1 марта пенсии в среднем повысились на 240 рублей. Но пенсионеры этого даже не заметили, поскольку инфляция съела это мизерное повышение еще в январе. Вот если бы старикам дали хотя бы по 500 рублей, а лучше 1000... Однако правительство пуще войны боится увеличения социальных выплат, полагая, что инфляция в таком случае, как бешеная собака, окончательно сорвется с цепи и покусает всех вокруг.
Никакого существенного влияния на финансовую стабильность дополнительные выплаты в размере 1000 рублей скорее всего не окажут. Во-первых, часть этой суммы пенсионеры сразу же отнесут в Сбербанк, что, в общем-то, совсем даже неплохо. А на оставшиеся пойдут и купят себе сырокопченой колбасы, сыра, новые ботинки наконец. Покупать, понятно, будут товары самые дешевые, а значит — отечественного производства.
Увеличение спроса спровоцирует рост цен? Да, не без того. Но, с другой стороны, зашевелится промышленность, предприятия начнут вкладывать в развитие производства, наращивать обороты... Положительный эффект для экономики тоже надо учитывать. А что касается темпов роста инфляции, то вон Москва уже несколько лет доплачивает своим пенсионерам из городского кармана, и ничего: рост потребительских цен в столице по итогам прошлого года оказался даже ниже, чем в целом по стране.
Кроме того, в арсенале у правительства имеется достаточно средств, чтобы в течение года откорректировать официальные показатели. Взять хотя бы Центробанк, который в 2004 году целенаправленно занимался укреплением рубля, не скрывая, что делает это ради сдерживания инфляции. С другой стороны, правительству не мешало бы хоть чуть-чуть прижать монополистов. Если прибыли энергетиков или газовщиков сократятся на пять процентов — никто не повесится, даже они сами. Другое дело, что легче не платить старикам, чем связываться с монополистами. Но это уже вопрос политической воли. Точнее — ее отсутствия.
В России 38 миллионов пенсионеров. Если добавить каждому к пенсии по 1000 рублей, получится 38 миллиардов. Примерно на столько же пополняется в месяц Стабфонд. Даже копилку разорять не придется, а старики почувствуют себя хоть чуточку богаче...
Р.S. Судьба Стабилизационного фонда скорее всего будет печальной. Не удержит его министр финансов от разграбления. Так пусть хоть душу облегчит. Дайте деньги старикам, господин Кудрин! И совесть чиста будет, и экономике — польза.