Вчера в Мосгорсуде произошла настоящая сенсация. Суд вынес приговор по громкому “делу трансплантологов” — хирургов Московского координационного центра органного донорства (МКЦОД) Петра Пятничука и Баирмы Шагдуровой, а также замглавврача 20-й горбольницы Ирины Лирцман и врача-реаниматолога Людмилы Правденко. И этот приговор оказался оправдательным — фактически по всем пунктам. Зал разразился аплодисментами.
А ведь врачи обвинялись в приготовлении к убийству и в убийстве по предварительному сговору инвалида II-й группы Анатолия Орехова — чтобы потом использовать его органы!
...Перед чтением приговора большая толпа — подсудимые, а также их группа поддержки: близкие, друзья и сослуживцы, заметно нервничали. Людмила Правденко даже пришла на заседание с большой дорожной сумкой — на случай, если ее осудят и тут же возьмут под стражу. А ее начальница, Ирина Лирцман, привела с собой старенького отца, как оказалось, профессора-травматолога и орденоносца. Оба врача из 20-й больницы периодически угощали друг друга успокоительными таблетками.
Все места для публики оказались занятыми, и журналистам пришлось во время чтения приговора (а оно длилось более трех часов) толпиться у входа. У окна на двух отдельных скамьях устроились подсудимые. “Не дай Бог тут сидеть”, — вздохнул один из них. И тут какой-то мужчина закричал: “У меня в вашей “двадцатке” 15-летнюю дочь зарезали! Я документы покажу!” Приставы попытались его вывести, но он заявил: “У меня паспорт есть — я гражданин России”. И упрямо остался слушать приговор.
Как оказалось, послушать действительно было что. Суд не согласился практически ни с одним доводом обвинения.
“Нельзя сделать вывод о наличии в действиях подсудимых прямого умысла на убийство Анатолия Орехова”, — сказал судья. Суд не нашел, что подсудимые действовали из корыстной заинтересованности, рассчитывая получить вознаграждение. Судья привел цитату из показания свидетеля обвинения: “Любого реаниматолога можно купить за бутылку водки”. Но счел правдивыми доводы подсудимых и свидетелей, которые отрицали получение денег за изъятые органы. А данные оперативной “прослушки” (например, переговоров Марины Мининой, директора Центра органного донорства) в расчет не принял.
Суд признал также несостоятельными доводы следствия, что еще живому Орехову вводили специальные препараты для наркоза, и сослался на данные экспертизы, которые не обнаружила в организме Орехова этих препаратов — тем более что “медицинского запрета на их применение не существует”. А показания медсестер из бригады трансплантологов о том, что они вводили такие лекарства, счел недостаточными. Обсуждая вопрос о том, была ли у Орехова третья по счету и последняя остановка сердца, суд решил, что версия следствия о том, что ее не было, является необоснованной. Действительно, данные об этой третьей остановке сердца в истории болезни Орехова отсутствовали, но зато они были в компьютере. А компьютер следствие якобы не осмотрело (“МК” подробно писал об этом 6 августа 2004 г. “Заготовители почек”).
И даже доводы следствия, что Лирцман и Правденко организовали проход в реанимационное отделение травматологов из МКЦОД незаконно, суд отверг: “Их (травматологов) нельзя расценивать как посторонних лиц, так как “двадцатка” — базовая больница для изъятия органов”.
Однако суд, давая оценку показаниям судмедэксперта Жарова (подписанные им чистые документы о констатации биологической смерти и разрешение на трансплантацию, в которые оставалось только вписать фамилию Орехова, привезла в больницу Шагдурова), признал, что было допущено нарушение порядка работы судмедэксперта.
Напомним, гособвинитель просил суд приговорить Пятничука и Шагдурову к 9 годам лишения свободы, а Правденко и Лирцман — к 5 и 8 годам соответственно. Врачи обвинялись в приготовлении к убийству и в убийстве Анатолия Орехова в целях использования его органов. Лирцман и Правденко было также предъявлено обвинение в пособничестве к совершению преступления. А Ирине Лирцман — еще и в злоупотреблении должностными полномочиями. Все они находились на свободе под подпиской о невыезде. И вот теперь всякие ограничения их свободы отменены.
Представитель Мосгорпрокуратуры Александр Ремезов сразу заявил журналистам, что намерен опротестовать этот приговор.