В былые времена стоило человеку посмотреть в глаза мифической горгоне Медузе, как он обращался в камень. Приглядываюсь: легендарная Медуза похожа на причудливый сушеный корень растения.
Ну и где тут глаза? Значит, не так страшна горгона, как ее малюют в учебниках!
В зоомузее при МГУ открылась уникальная выставка, посвященная 250-летию университета. Экспонаты для нее в разные годы дарили меценаты, видные политические деятели и обыкновенные москвичи.
Чучела животных выпучились на меня из-за витрин, как живые. Где-то мы уже встречались... В Берлине? Хотя в Берлине я и не была, зато именно там была назначена явка Штирлицу...
— Тихонов в “Семнадцати мгновеньях весны” прогуливается не по Берлинскому музею, а по нашему, — говорит Ольга Россолимо, директор зоомузея МГУ. — Режиссер посмотрел на одну из наших смотрительниц и довольно заметил: “Именно так выглядели изможденные бюргерши”, — и тоже оставил ее в кадре... Есть среди присутствующих чучел и царь зверей. Только это не лев, а пузатый бегемот, на котором в фильме “Гараж” вздремнул Эльдар Рязанов. “Киногерой” оказался так могуч, что режиссеру пришлось подогнать к окнам музея подъемный кран и вытаскивать бегемота через окно.
На других витринах стоят банки с мутноватой жидкостью, похожие на соленья. При ближайшем рассмотрении в них оказываются заспиртованные грызуны, рыбы, змеи и даже летучая мышь.
— Каждый месяц мы меняем им раствор, но все равно они выглядят не лучшим образом, — сетует директор. — У рыб обесцвечивается чешуя, у пушных зверьков — шерсть... А вот эту огромную саламандру когда-то выхлопотал для нас в Японии сам чрезвычайный посол Струве, — Ольга Леонидовна указывает на колбу, где расположилось долговязое тело с выпученными глазами. — В XIX веке меценаты Демидовы передали нашему музею коллекцию диковинных моллюсков и полудрагоценных камней, граф Строганов — рыб. Однако в 1812 году почти все погибло в огне. Но мы до сих пор храним несколько обуглившихся раковин.
А настоящую “кунсткамеру” устроили в громадных подвалах старого здания университета — там хранится до нескольких миллионов животных, птиц и насекомых.
— Чучела мы храним в стальных ящиках, а воздух в герметичных помещениях пропитан ядохимикатами, — говорит Россолимо. — При Советском Союзе одна из фирм выпускала замечательный порошок “парадихлорбензол”, который уничтожал любое насекомое. Одни из них питаются шерстью, другие синтетикой, третьи кожей... И сейчас одного средства против них всех нет. Запасы чудо-порошка подходят к концу, и скоро мы не будем знать, как предотвратить нашествие жуков на наших животных!
Оказывается, за герметичными витринами экспозиции тоже находятся колбы с ядом. Но недавно вездесущие кожееды все-таки подобрались к копытам северного оленя. Увидев повреждения на шкуре, работники тут же отправили рогоносца в дезкамеру: в огромный ящик насыпали большое количество порошка, поставили в него несколько чучел и оставили на полтора месяца: “За это время погибли не только вредные насекомые, но и личинки, которые успели вывестись из отложенных ими яиц”.
А вот как сохраняют зооколлекции в домашних условиях москвичи, остается загадкой.
— Бывший директор Пушкинского музея по фамилии Леонович в свободное время находил птичьи гнезда и воровал их вместе с яйцами. Всего он хранил дома около 200 экземпляров — обобрал и стрижей, и пеликанов, и аистов, да чуть ли не всех российских пернатых! А после смерти завещал коллекцию нам, — говорит Ольга Россолимо. — Другой коллекционер отстреливал птиц, набивал чучела, но в виде тушек — все они лежали на спине с поднятыми вверх лапками. Под настроение он иногда доставал один из экспонатов домашнего музея и любовался птичкой.
А однажды шереметьевская таможня конфисковала декоративное чучело тупорылого крокодила. Не менее тупорылый россиянин не знал, что чучело... то есть крокодил — занесен в Красную книгу и везти его в любом виде из-за границы нельзя. Теперь тот красуется в МГУ.
— До перестройки в Подмосковье была ферма по разведению шиншилл — они безвозмездно передали нам двух мертвых самцов — на чучела, — улыбается директор. — А когда кто-нибудь из экзотических животных умирал в зоопарке, их тела тоже доставались музею... Но с недавних пор это сотрудничество прервалось, ведь шкуры весьма дорогостоящая вещь.