Голубь мира — американская девочка по имени Саманта Смит — погибла так же неожиданно, как и “взлетела”. Самолет разбился в такой же обычный августовский день через три года после того, как она в разгар холодной войны посетила СССР, написав письмо лично генсеку Андропову. С тех пор имя Саманты стало легендой и обросло множеством слухов. Так, одни до сих пор считают ее агентом ЦРУ, а другие, наоборот, утверждают, что Саманта Смит помогала советской разведке, за что и поплатилась жизнью.
Увлекшись политикой, люди напрочь забыли о том, что перед ними обычная американская девочка, чья судьба могла сложиться совсем по-другому — не напиши она это письмо, на ее голову не свалилась бы неожиданная слава. И тогда она бы не полетела в Великобританию в качестве посла мира в августе 1985-го, и уж точно на обратном пути не села бы в тот злополучный самолет. Сегодня Саманте Смит было бы 32.
“МК” связался с матерью Саманты Джейн Смит, которая сейчас живет в городе Бутбей, американский штат Мэн. Она вспоминает события 20-летней давности, как если бы это было вчера.
— Саманта Смит запомнилась россиянам жизнерадостной и улыбчивой девчонкой, каких в США и СССР сотни тысяч. Какой на самом деле она была?
— Именно обычной американской девочкой. Она любила животных и с детства хотела быть ветеринаром. Увлекалась гимнастикой, бейсболом. Саманта была веселым и жизнерадостным ребенком — она не переставала хихикать даже на уроках. Будучи неглупой девочкой, она тем не менее не выделялась на общем фоне в классе.
— Как Саманта решила написать письмо Андропову?
— В один воскресный вечер мы с дочерью были дома. Мы тогда жили в Манчестере (штат Мэн. — Ред.). У меня на столе лежал журнал “Тайм”, на обложке которого красовалась фотография только что назначенного генсека Андропова. Саманта спросила меня, кто это, и я объяснила ей, где находится СССР и почему наши страны живут в конфронтации. Саманта попросила меня написать ему письмо, а я, в свою очередь, предложила это сделать ей. Отец Саманты Артур был учителем английского, и он ее, еще совсем маленькую, научил писать письма. Так появилось первое письмо, которое мы на следующий день отправили без малейшего исправления.
— Как Саманта отреагировала, когда получила ответ?
— На первое письмо она ответа не получила. Мы узнали из новостей, что его опубликовали на первой полосе “Правды” рядом с фотографией Саманты. На следующий день в школе устроили целую пресс-конференцию, куда слетелись журналисты со всего мира. Репортеры интересовались, действительно ли она писала это письмо. А моя дочка, ошарашенная внезапно свалившейся славой, только и повторяла: “Да, это сделала я”. Она еще и не понимала, что на самом деле произошло. На следующий день Саманта сказала мне, что, несмотря на всю шумиху вокруг этого письма, на него так никто и не ответил, и это ее сильно расстроило. И тогда я предложила написать еще одно, и именно красноречивый ответ Андропова на это второе письмо облетел весь мир. Девочка была вне себя от счастья, а я поучительно повторяла ей: “Вот видишь! Надо всегда быть настойчивой, и тогда все получится”.
— А как ваши друзья, соседи, родственники отреагировали на эту затею? Тогда в США большинство людей были негативно настроены по отношению к СССР…
— Практически все, кого я встречала, и тогда и после, считали, что съездить в СССР — отличная идея и куча незабываемых впечатлений на всю жизнь. Те немногие, кто не одобрял поездку, предпочитали молчать. После того как мы вернулись, обычные люди в Манчестере, где мы тогда жили, начали всерьез говорить о том, что в холодной войне наступил перелом и две страны — на пути к примирению.
— Что больше всего поразило вас и Саманту в СССР того времени?
— Саманта восхищалась тем, какие замечательные дети живут в вашей стране и как легко с ними подружиться. Ребенку немного надо. К тому же это была ее первая поездка за границу. Лично меня поразил высокий уровень, на котором организовали визит, — нас принимали по высшему дипломатическому этикету. Для меня эта поездка была уже второй — в 1964 году я со своей группой из колледжа приезжала в СССР на короткий промежуток времени.
— Как эта поездка изменила картину мира, которая только начинала формироваться у Саманты? Она навсегда распрощалась с категориями вроде “империя зла” и “красная угроза”?
— Она поняла для себя главное: в каждой стране есть хорошие и плохие люди. А что касается “империи зла”, то вряд ли Саманта вообще когда-то слышала это сочетание. Она в своем возрасте не особо увлекалась просмотром новостей и политических программ. К тому же она еще не понимала различий в устройстве политических систем СССР и США. Для нее главным было то, что в Советском Союзе живут счастливые и добрые дети, а это автоматически означало для Саманты, что ваша страна совсем не враг для нашей.
— Во время визита у вас не складывалось впечатления того, что вам не показывают, как на самом деле живет страна?
— Этот вопрос по прибытии нам раз двадцать задавали американские журналисты. И мы всегда отвечали: когда тебя приглашают в гости, то показывают все самое лучшее. Никто не будет устраивать экскурсию в трущобы. И мы как простые и далекие от политики люди были искренне благодарны СССР за то, как нас приняли.
— Многие и в СССР, и в США до сих пор считают, что Саманта Смит была пропагандистским “проектом” и ЦРУ, и КГБ…
— Конечно, оба эти ведомства тщательно следили за нашей поездкой — это их работа. И я допускаю, что они где-то использовали имя моей дочери как пропагандистский инструмент. Но пропаганда добра и мира — это не так уж и плохо.
— С тех пор вы бывали в России?
— После гибели Саманты я основала фонд ее памяти — мы занимались тем, что оплачивали обучение в университетах США студентов из бывшего СССР. С тех пор я побывала на Украине и в Эстонии.
— Сейчас Саманте было бы 32, какой бы она была? Не разочаровалась бы она в современной России?
— Мне часто задают этот вопрос. Дети вырастают и меняются с годами, трудно что-либо предположить. Однако Саманта уже тогда была сформировавшейся личностью. У нее было много планов — помимо всего прочего она хотела быть актрисой, и опыт поездки в СССР только пошел бы ей на пользу. Отец хотел, чтобы она стала политиком, а точнее, сенатором от штата Мэн. Кто знает...
— Помнят ли в США Саманту так же, как в России?
— Кто-то — да, а кто-то — уже и нет. Однако власти штата Мэн недавно принялись реставрировать памятник Саманте, установленный после ее смерти в городе Огаста. Скульптура представляет собой изображение Саманты, которая выпускает на свободу голубя, а к ее ногам прижимается медвежонок — негласный символ России и покровитель штата Мэн. Для местных школьников памятник служит местом встречи, сюда водят экскурсии. Сначала я была против установки монумента, но потом поняла, что память о дочери принадлежит не только мне, но и всем тем, кто знал и любил ее. В начале июня в Огасте празднуют день Саманты Смит, но в последние годы я не слышала, чтобы по этому поводу устраивали какие-то массовые мероприятия.
— Вы поддерживаете связь с кем-нибудь из прошлой жизни?
— Всего с несколькими людьми. Я общаюсь с работниками российского посольства, которые помогали организовывать обмен студентов на деньги фонда, а также я переписываюсь с людьми, которые сотрудничали с нами в бывших советских республиках. С большинством знакомых из России я связь потеряла.
— Вы знаете что-нибудь о судьбе Кати Лычевой, которую СССР послал в качестве “ответного” посла мира в США?
— Приятная девочка, я встречалась с ней, когда она приезжала в США в 1986 году. С тех пор мы не виделись, и я ничего о ней не слышала.
— Уже почти 20 лет, как Саманты нет на свете. Помните ли вы последний раз, когда виделись с ней перед катастрофой?
— Я уезжала в другой город и очень быстро попрощалась с Самантой и Артуром, потому что сильно опаздывала. Когда они с отцом улетали в Великобританию, меня все еще не было в городе. Страшную новость об их гибели узнала прямо в аэропорту, куда приехала их встречать. Самолет, на борту которого было всего несколько человек, взял курс на Бостон — это в 30 минутах лета от города Огаста, где я их ждала. Неожиданно ко мне вышли служащие аэропорта и сказали нелепую фразу, которую я не могу забыть до сих пор.
“Самолет снизился, мэм”, — запинаясь сказал мне мужчина в форме.
“То есть как снизился?” — переспросила я, не понимая еще толком, что происходит.
“Я имею в виду, что они разбились. Погибли все”.
— Сразу после катастрофы в прессе появились предположения о том, что она была подстроена…
— Едва ли. Даже если предположить, что катастрофу подстроили, не укладывается в голове, кому это могло быть нужно. Просто несчастный случай.
— Когда Артур и Саманта погибли, вы не получили никаких соболезнований от американских властей. Почему?
— Мне тогда было так тяжело, что даже если бы я и получила какое-то “соболезнование”, это вряд ли бы мне помогло. Один из секретарей советского посольства выступил на похоронах с очень трогательной речью — спасибо ему, надеюсь, он жив и здоров.
— Как вы научились жить с этим горем?
— Потерять в одночасье смысл жизни и постараться вновь обрести его — очень личная ситуация. Лично я сконцентрировалась на работе фонда имени Саманты Смит, старалась создать новые впечатления и воспоминания. Дела и хлопоты меня отвлекали, и я с двойным усердием работала, зная, что это очень бы понравилось моей дочке. С тех пор я не завела семьи и не вышла замуж. Сейчас мне 51 год, и я на пенсии. Но я не сижу сложа руки — я участвую в ряде благотворительных проектов, раз в год наш фонд собирается на собрание, и мы распределяем оставшиеся средства для того, чтобы оплатить одно-два места в университетах для студентов из бывшего СССР. Я живу не для себя, а для других людей. Этому меня научила моя дочь.