Первому в мире музею архитектуры (МУАР) исполняется 70 лет. Но о дате этой общественность узнает почему-то из уст ведущего западного архитектора Захи Хадид. Последней в Эрмитаже недавно вручили высшую профессиональную награду — Прицкеровскую премию. В ответном слове и в последующих интервью она не раз просила обратить внимание на Московский музей архитектуры имени Щусева, находящийся в бедственном положении... Мы немедленно поехали в музей, чтобы проверить информацию.
Из досье “МК”. Музей архитектуры (МУАР) основан в 1934 году под видом научно-исследовательского института для одной только цели — сохранить хотя бы фрагментарно все то, что успели разрушить большевики. Первоначально музей располагался в стенах Донского монастыря, кстати, благодаря и этому тоже Донской в свое время не превратился в руины. Потом А.В.Щусевым музей “был основан” вторично в 1946 году, но уже на Воздвиженке. Самым ранним цельным коллекциям МУАРа — 140 лет.
По внешним наблюдениям и оценке специалистов главное здание музея (Воздвиженка, 5) и примыкающие к нему корпуса бывшего Аптекарского приказа времен царя Алексея находятся в состоянии, близком к норме. Фундаменты укреплены. Здание не подлежит подвижкам, несмотря на трещины, которые украшают все дома в районе Библиотеки им. Ленина, находящиеся в плачевном состоянии из-за метро. Особенно напрягает секретная ветка неглубокого залегания, ведущая из Кремля до дачи Сталина. Хотя один плюс есть: чтобы никто не проник на ветку, все подвалы в музее еще в 40-е годы засыпали строительным мусором и зацементировали. Поэтому трещины на здании есть, но не расползаются.
Музейщики поставили “маяки” — гипсовые накладки (а гипс очень хрупкий материал), и, если малейший сдвиг, гипс моментально отвалится. Один из корпусов музейного комплекса так и остался недостроенным со времен так называемой реконструкции, когда власти хотели искренне помочь музею, а вместо этого расковыряли дом и бросили. Но нет худа без добра — руины эти стали за последние годы самым модным выставочным пространством, и, например, Питер Гринуэй хочет выставлять здесь свои картины.
Если МУАР не расходится по швам, то что же имела в виду Заха Хадид, говоря о том, что музею нужна срочная помощь? Комментирует директор Давид Саркисян:
— У меня даже появилось желание в ознаменование юбилея подать в суд на Правительство Российской Федерации. Сказать: “Вот — 70 лет, а у нас все неправильно!” Мы поважнее, чем какая-нибудь картинная галерея. Потому что картин много, а такого архива, как у нас, включающего оригинальные чертежи Баженова, или проект Дворца советов Корбюзье, или всю историю русского конструктивизма, — такого нигде больше нет.
Как рассказал корр. “МК” г-н Саркисян, корень всех проблем в том, что МУАР в соответствии с Законом “Об оптимизации музеев” должен был перейти к Минкульту, но затянувшаяся перетасовка правительства и по сей день оставляет первый музей архитектуры в беспризорном состоянии на минимальном бюджете. А между тем польза от музея очевидна: сюда постоянно обращаются за помощью, например, за оригинальными чертежами и обмерами при восстановлении Воскресенской часовни или храма Христа Спасителя. Кстати, именно благодаря сотрудникам МУАРа в тридцатые годы были сохранены восемь рельефов из настоящего храма. Музейщики посредством долгих и сложных процедур уговорили большевиков “одолжить” рельефы для исследовательской работы. Фрагменты эти до сих пор вмонтированы в стены Донского монастыря.