Западная Африка... В тени — плюс 30, на солнце — смерть...
Пять веков назад португальцы открыли здесь полуостров, который назвали Сьерра-Леоне (в переводе “львиные горы”). С тех пор мало что изменилось. Страна пугает своей первобытностью: негритянки топлес с отвисшими грудями, чернокожая мелюзга с пупочной грыжей, туалет — где хочешь, хоть посреди центральной площади. Плюс малярия, желтая лихорадка и т.д. Словом, туристов сюда не заманишь.
Однако в определенных кругах и это место считается блатным.
На задворках цивилизации страна оказалась в результате многолетней гражданской войны, которую удалось остановить лишь силами ООН. В малюсенькое государство (население 5 млн. человек) прибыл крупнейший контингент “голубых касок”: 17,5 тысячи военнослужащих из 31 страны. Россия тоже внесла свою лепту, направив сюда авиаподразделение: 4 боевых вертолета “Ми-24” с личным составом в 115 человек.
К слову, Европа не очень-то охотно посылает своих бойцов на Черный континент — из-за крайне тяжелого климата и опасной обстановки. В российском же военном ведомстве вот уже 3 года за “командировкой в Африку” выстраиваются очереди. Но оправдан ли риск? Чем может обернуться такая служба для наших бойцов? Каковы здесь интересы России?
Это попытался выяснить спецкор “МК”, отправившись на очередную ротацию летного состава в Сьерра-Леоне.
Семь месяцев как один день
На раскаленном летном поле они стоят друг напротив друга, в две шеренги — два авиационных подразделения. Одни — только прилетели, другим — завтра улетать.
Улыбаются все. Но по-разному. Первые — от легкой эйфории неизвестности, вторые — оттого, что для них все уже позади.
7 месяцев пролетели как один день. Здесь им, к счастью, не довелось брать в руки оружие — сейчас в Сьерра-Леоне затишье. Но они все равно считают, что прошли еще одну “горячую точку” — плюс к тому, что у каждого уже было за плечами: Чечня, Абхазия, Таджикистан...
Теперь — домой. Они, конечно, в первую очередь станут рассказывать женам и матерям о том, как жили в двухместных вагончиках-кимбах со всеми удобствами и кондиционерами. Как в столовой им всегда давали горячее на выбор — борщ, лапшу и даже грибной суп. Расскажут про всеобщую любимицу — прирученную обезьянку Масяню. А Сьерра-Леоне обрисуют этаким банановым раем...
О второй стороне медали любимым женщинам обычно не говорят. Летчики наверняка скроют от родных, как болели здесь малярией, лежа по несколько дней в горячке. Как напрочь посадили печень, глотая по графику обязательные таблетки с опасным побочным эффектом. Как скрипит песок на зубах во время песчаных бурь и бесконечно долог сезон дождей — а вертолеты все равно надо поднимать в воздух.
За выполнение миротворческой миссии не дают наград. Но вот показатель: командование ООН написало благодарственное письмо только в адрес россиян, хотя в Сьерра-Леоне служат “голубые каски” из 12 стран.
...Командир дает отмашку — и “новобранцы” и “деды” сливаются в одно сплошное камуфляжное пятно. Они обнимаются, плачут, смеются.
Разговоров будет до утра. Это самое интересное. Это стоит послушать.
Разговор про малярию
По сложившейся традиции, сначала обсуждается враг №1 — тропическая малярия. Как выясняется, этой заразой переболело примерно 40% личного состава. Хворь переносится довольно тяжело — она выбивает из строя дней на 10—12. Но, судя по разговорам, никто из “старичков” комаров уже не боится — привыкли.
— Здесь малярия как насморк, от нее никуда не деться, — разводят руками вертолетчики. — Комары здешние — заразы жуткие: не пищат, как у нас, а летают тихо — не услышишь. И кусают не больно. И вроде ты и спишь под антимоскитной сеткой, и мажешься противокомариной гадостью, и лекарство для профилактики пьешь, все равно вдруг — бац! — и температура. Верный признак: малярия. Главное не запустить...
Антималярийные таблетки лориам — страшная вещь. Про это средство уже легенды ходят. Каждую пятницу бойцы обязаны принимать по одному такому “колесику” — для профилактики (пятницу так и называют — “лориамовый день”). От малярии она, конечно, в какой-то степени защищает, но одновременно очень сильно напрягает печень и селезенку.
— А голова от этих таблеток такая, будто дури накурился, — жалуются миротворцы. — Говорят, что больше трех месяцев подряд их принимать нельзя. Вам бы про это дело песенки послушать, которые наш Денис пишет.
Бортовой техник Денис Скобкин — местный бард. Исключительно плодовит в смысле песен на злобу дня. Один из его шедевров так и называется: “Про малярию”:
Я печень потерял во имя мира, до этого судьба была так мила,
Но подлетел комар и укусил, зараза, — даже имя не спросил.
И дальше:
Доктора нас кормят разными таблетками,
Но в почете здесь, конечно, лориам.
Мы прозвали его ласково — конфеткою.
Хряпнешь дозу — ходишь сутки, как баран.
Еще одна африканская напасть — манговая муха, которая любит откладывать яйца на сохнущую одежду. У владельца “осемененного” наряда через некоторое время под кожей появляется отвратительный зудящий фурункул. Потом личинки мухи превратятся в шевелящихся червяков и расползутся по телу. А когда твари повзрослеют, они, прорвав кожу, самостоятельно вылезут на свободу.
Серьезной опасности для здоровья человека личинка не представляет. Но кому приятно быть инкубатором для мух?
— У нас таких случаев, тьфу-тьфу, не было, а вот у украинцев точно кто-то этим мучился.
Разговор про любовь
Здесь ЭТО называется “джаги-джаги” и стоит от силы “five dollars”.
— В ходу свободная любовь и СПИД, — делятся опытом “деды”. — Переспать можно с любой, только кому это надо? Тут даже африканцы-мужики предлагают на выбор жен, сестер... Такой семейный бизнес. Работать не хотят, а “джаги-джаги” — всегда. Некоторые и за “чоп-чоп” готовы отдаться — за еду то есть. Нищие, грязные, просто противно. У нас тут есть несемейные мужики, но даже они брезгуют. Хотя среди негритянок много красивых попадается. Они еще так принаряжаются вечером... С ними даже разговаривать можно. Но на уме у всех одно — деньги.
Печально, но Сьерра-Леоне занимает последнее место в мире по уровню доходов населения. Про медобслуживание и говорить нечего. Каждый третий житель страны болен СПИДом, а средняя продолжительность жизни в Сьерра-Леоне не превышает 37 лет.
Парадокс в том, что при умелом использовании природных богатств эта страна по уровню жизни могла бы занимать одно из первых (!) мест в мире. Но хотя здешние алмазные копи считаются едва ли не самыми крупными на земле, большинство местных жителей даже не знают, как выглядят “брюлики”. Богатства находятся в глубине страны, на границе с Либерией. Доступ к ним простым смертным заказан.
— С воздуха видны небольшие озера с мутной желтой водой, — рассказывают вертолетчики. — Там копошатся какие-то старатели, но кто они и на кого работают, мы не знаем. Это не наше дело.
Разговор про войну
Раньше драгоценные разработки находились в руках повстанцев. Через соседнюю Либерию алмазы контрабандой переправляли на международные биржи, а на вырученные деньги бандиты покупали себе оружие.
— Заправлял всем “дедушка Санко”, — за месяцы службы летчики в подробностях изучили биографию африканского фюрера, из-за которого Сьерра-Леоне стали называть “чирьем Черного континента”. — Он устраивал ужасные “лотереи смерти”: собирал людей в какой-нибудь деревне и заставлял тянуть жребий. А в бумажках написано: “отрубить ногу”, или руку, или голову, или выколоть глаза. В общем, много народу покалечил.
Девять лет бандиты сеяли ужас в деревнях Сьерра-Леоне. Провозглашенная Санко “революция во имя демократии” сопровождалась зверскими убийствами, изнасилованиями, похищением детей, которых превращали в полусумасшедших солдат-наркоманов.
— Санко умер в тюрьме Фритауна совсем недавно. Нас даже предупреждали что, возможно, из-за этого будут беспорядки и придется “демонстрировать силу” — просто летать, чтобы утихомирить население. Они наших вертушек смерть как боятся. Тут в свое время какой-то летчик из ЮАР на “Ми-24” чуть ли не целую армию остановил. Нас иной раз даже просят полетать над островом, где у них колония для заключенных, если там вдруг какие-то волнения начинаются. Но оружия нам применять ни разу не приходилось. У нас тут вообще другие задачи. Хоть вертолеты и боевые — мы летаем с пушками, — но воспользоваться ими можем только в целях самообороны. Тьфу-тьфу, еще ни разу не стреляли.
Лидера повстанцев головореза Санко ждал международный суд — ему предъявили обвинение в массовом истреблении людей. От чего он умер, достоверно неизвестно: власти говорят, что от инсульта. Мол, Санко был уже пожилым человеком и не выдержал тягот заключения.
Кстати, про тюрьму Фритауна ходит много всяких историй. Говорят, что самая распространенная пытка здешних тюремщиков — не давать человеку мыться. Из-за жары он начинает гнить заживо. Смертность здесь высокая, но какова именно — государственная тайна. Это вообще настолько закрытое заведение, что нашу ооновскую машину едва не обстреляли охранники, когда я на ходу (останавливаться рядом с тюрьмой категорически запрещено) попыталась сфотографировать массивные входные ворота.
Так что Бутырка, если сравнивать с Фриатунской тюрьмой, просто пятизвездный отель.
Разговор про зарплату
Под занавес речь наконец-то пошла о главном.
— Наша основная задача — патрулировать границы, наблюдать за обстановкой, как говорится, сверху, — объясняют вертолетчики. — И докладывать, если что не так. Еще мы можем быть задействованы в воздушном сопровождении колонн с грузом или личным составом ООН, можем вести поисково-спасательные работы. Но участвовать в каких-то боестолкновениях не имеем права.
Месяц назад в соседней Либерии началась гражданская война. За несколько дней в столице этого государства были убиты около тысячи мирных жителей.
— Нас просили поучаствовать в улаживании либерийского конфликта, но мы вынуждены были отказаться.
России, безусловно, необходимо время от времени демонстрировать свои стальные мускулы. И все же, имеет ли смысл посылать своих лучших летчиков на междоусобные разборки африканцев?
— Во-первых, это выгодно самой России, — отвечает замкомандира группы майор Сергей Черный. — ООН хорошо платит нам за службу каждого миротворца, за аренду каждой единицы техники. Соответственно, наша работа здесь уменьшает взнос России в казну ООН, сокращает ее долги перед организацией.
Во-вторых, это выгодно военным. Здесь они имеют реальную — и чуть ли не единственную — возможность заработать неплохие деньги. Зарплата составляет около 1400 долларов в месяц. Деньги тут особо тратить некуда. Так что считайте сами, сколько они привезут домой.
В-третьих, мы, конечно, приобретаем здесь колоссальный опыт. Наша группа налетала 1220 часов за 7 месяцев и 10 дней, что мы здесь находимся. Для сравнения — это годовой налет одной авиационной части. А у нас здесь всего 4 вертолета. Или посчитайте по-другому: в месяц на одного человека здесь приходится по 30—40 часов налета, а в России — всего 100 часов в год, да и то только в хорошей части.
СПРАВКА “МК”. За 3 года пребывания российской авиационной группы в Сьерра-Леоне ООН перечислила России 13,8 млн. долл. Однако из этой суммы Минобороны РФ получило только 1,84 млн. долл. В связи с финансовыми проблемами военное ведомство вынуждено систематически отказываться от предложений ООН по предоставлению своих “голубых касок” в Эфиопию и Конго, не может обеспечить расширение российского участия в Сьерра-Леоне. Между тем та же Украина имеет более 800 военнослужащих в составе миссии ООН в Сьерра-Леоне и Ливане.
“Ил-62” уже давно стоит под парами. До Москвы — 11 часов лету. Последнее построение. Правда, летчики никогда не говорят “последнее” — только крайнее.
— Еще бы на один срок здесь остались? — спрашиваю напоследок у “отъезжающих”.
— Конечно. Но это вряд ли возможно. Наша миссия здесь через год заканчивается. Такое выпадает только раз в жизни.
Оркестр грянул “Прощание славянки”, а бойцы — троекратное “ура” странной, опасной, но удивительной и даже уже где-то родной стране — Сьерра-Леоне.
“Крайнее” слово — командиру группы:
— Всем спасибо за службу...
Хроника конфликта
До 1961 г. Сьерра-Леоне была “образцово-показательной” колонией Великобритании, а после получения независимости превратилась в сплошное поле боя между различными повстанческими группировками и правительственными силами. Цена вопроса — контроль над богатейшими алмазными копями, коими богата страна.
1991 г. — вспыхнуло восстание, организованное Объединенным революционным фронтом (ОРФ), под руководством отставного капрала Фоде Санко. Оно переросло в гражданскую вoйну, которая длилась 9 лет.
1996 г. — 50-тысячная армия Санко напала на столицу страны Фритаун. В преддверии президентских выборов бандиты отрубали избирателям руки — чтобы те не голосовали за президента Ахмада Каббе, поддерживаемого ООН.
1998 г. ООН была вынуждена дать санкцию на применение военной силы в Сьерра-Леоне.
Начало мая 2000 г. Боевиками ОРФ захвачены в плен более 500 миротворцев, в том числе 4 русских вертолетчика и 2 русских военных наблюдателя.
18 мая 2000 г. Арестован лидер повстанцев Фоде Санко. Это известие стало причиной новых столкновений между силами ООН и сепаратистами.
Июнь 2000 г. По решению Совета Федерации в Сьерра-Леоне направляются 115 российских военнослужащих.
Июль 2000 г. Силы ООН в ходе спецоперации освободили 233 миротворца и военных наблюдателя, в том числе из России. До этого повстанцы сами освободили 180 миротворцев ООН.
Август 2003 г. В тюрьме Фритауна скончался, не дожив до суда, 70-летний лидер повстанцев Санко.
Всего война в Сьерра-Леоне унесла жизни 75 тысяч человек и оставила калеками —
с культями вместо рук — 20 тысяч граждан.