То, что произошло вечером 20 сентября 2002 года в Кармадонском ущелье Северной Осетии, можно было предугадать, но ни предотвратить. Ледник Колка, сорвавшись с огромной высоты, за 15 минут прошел 33 километра. Ледяными глыбами как бритвой были срезаны и перемолоты в гигантской каменной мясорубке села Кармадон, Кани, Горный Саниб. Выжить тем, кто находился в это время в ущелье, было невозможно.
Но уже год в палаточном лагере у сошедшего ледника живут родственники пропавших без вести. Изматывая себя физически, таская 50-килограммовые брикеты со взрывчаткой, черпая из штольни ведрами иловую грязь, они надеются, что в южной части тоннеля, пробитого под 40-метровой монолитной скалой, могли укрыться их близкие.
Завтра, 20 сентября, в нескольких километрах от поселка Гизель откроется мемориал памяти жертвам стихии. Никто из инициативной “палаточной” группы на его открытие не пойдет. Впрочем, как и родственники погибших, которым “посчастливилось” предать земле своих близких. На погребение им выделили 30 тысяч рублей. Тем, кто потерял в стихии дома, — еще 50. На эти деньги в Северной Осетии не купишь и трех коров...
Корреспондент “МК” побывала на месте трагедии. Встретилась с очевидцами случившегося, с учеными, работающими в экспедиции на леднике Колка, и поняла: не за горами сход еще большего ледника — Девдоракского, расположенного на самой границе Северной Осетии и Грузии.
В тот сентябрьский вечер жители Кармадонской долины и те, кто волею судьбы был заброшен в живописнейшие места Северной Осетии, увидели, как выглядит смерть. Гигантская “волна” из месива льда, камней и горных пород все перемолола на своем пути. Ущелье стало равниной.
За год ледник осел. Кармадонская долина нынешним сентябрем плачет. Среди камней тысячи ручейков от подтаявшего льда проделали себе дорогу в ущелье.
Наступаю на самый край ледника. Бурый камень, оказавшийся льдиной, мягко уходит под воду. Из лужи я выталкиваю кусок от резинового мяча. Дальше иду осторожней — смотрю все время под ноги, потому что боюсь наступить на более ценную находку.
— Здесь был шлагбаум, а за ним село Нижний Кармадон, — показывает на нагромождение камней местный житель Руслан Кабанов.
Я уже знаю, что ледник заживо похоронил его мать. Дом Замиры Кабановой стоял около ущелья первым. Взяв в руки обрывок мяча, Руслан говорит:
— Соседка Татиева в тот день — 20 сентября — устраивала поминки по умершему год назад сыну. Гости к концу пятницы разъехались. С бабушкой в Кармадоне осталось трое внуков. Дети просили родителей не забирать их в город. Так и остались в долине навсегда...
— Было у вас предчувствие катастрофы?
— В фильме “Связной” снималось много животных, — говорит Руслан Кабанов, помогавший в тот день съемочной группе. — И лошади, и собаки тогда словно взбесились. Ни режиссер, ни специальный дрессировщик не могли с ними совладать. Животные метались, видно, предчувствовали беду...
Рядом с нами около “каменной реки” сидит Жаретта Басаева. Под камнями покоится ее муж Эльбрус. Когда-то на этом месте был их дом, где семья жила дружно и весело. В тот вечер Жаретта случайно задержалась в гостях.
Из сумки женщина молча достает пачку документов: трудовая книжка, сберкнижка, пенсионное удостоверение на имя Эльбруса Семеновича Мздкова. В целлофановом пакете остаются 300 рублей.
— Это все нашли полгода назад добровольцы-спасатели, — говорит Жаретта. — Как документы попали на поверхность из закрытого на замок шкафа?
Ледник прополз ледяной змеей и остановился, рассыпавшись мелким каменным крошевом в... трех метрах от придорожного ресторана “У реки”. Находившиеся в тот сентябрьский вечер на кухне Феликс Салихов и Артур Алдатов, можно сказать, родились в рубашке.
— Сначала мы услышали грохот, как будто по дороге колонна танков прошла, потом замигали все лампочки, наступила тьма, вдалеке кто-то страшно закричал, — рассказывает Феликс.
— В груде камней по пояс стояли двое мужчин, — вспоминает Артур. — Я помню, они медленно-медленно, ползком выбрались к краю завала, встать на ноги не смогли... У обоих были перебиты ноги. Пока везли их в больницу, они рассказали, что услышали шум и даже увидели надвигающуюся черную стену... Оба успели запрыгнуть в машину, нажали на газ... Но грязевой поток настиг их машину, закрутил и начал засасывать... Потом мы узнали, что ледник шел со скоростью более 100 км/ч.
— Утром спасатели стали доставлять на вертолете погибших, — говорит Феликс. — Машины зависали низко-низко над землей и на тросах спускали мертвых, абсолютно голых людей. Стихия сорвала с них всю одежду.
* * *
Тот, кто находился в долине в момент стихии, выжить не мог. Сначала надеялись, что мизерный шанс есть у тех, кто, быть может, смог укрыться в четырехсотметровом тоннеле, пробитом в монолитной скале. На сегодняшний день часть тоннеля обследовали — результаты нулевые. А родственники пропавших без вести — все как один — до сих пор надеются, что в оставшуюся часть подскальной галереи попали именно их близкие. Уже год, как родные давно умерших людей живут в палаточном лагере около штольни, ведущей в тоннель, и верят в невозможное...
Лагерь инициативной группы мы замечаем издалека. Над армейскими палатками развеваются флаги. Перед въездом висит написанный на куске фанеры плакат: “Прежде чем войти, подумай — ты нам нужен?”
— Хорошо, что вы без цветов! — говорит нам, сухо поздоровавшись, одна из женщин около дымящей полевой кухни. — Мы не собираемся поминать наших близких. Пока не увидим их тела собственными глазами — они для нас живые.
Приехавших со мной родственников погибших в лагере встречают радушно — их объединяет общая беда, а я для них — чужая.
В большой брезентовой армейской палатке садимся пить чай. Рядом дымит печка-буржуйка. Я узнаю, что супруги Сыромятниковы живут в лагере уже год.
— Съездили на Новый год домой в Санкт-Петербург. А потом снова сюда, — говорит Валентина Сыромятникова. — Как же иначе? У нас здесь дочка Наташа.
— Наталья была в съемочной группе Бодрова-младшего костюмером?
— Почему была? — останавливает меня еще не старая женщина. — Не говорите, пожалуйста, о ней в прошедшем времени...
Кухней в лагере заправляют сестры Сыкоевы: Света, Валя и Марина. В лагере они с момента трагедии. Во время схода ледника у них погиб брат Алик. Меня опять тут же поправляют: “Не погиб, а пропал без вести”.
Праздношатающихся в лагере нет. У каждого свои обязанности. Нас всюду провожает рыжая дворняжка Такси.
— С момента трагедии она бегала с нами по ущелью без устали вниз-вверх. Вот и заслужила кличку Такси.
Около мини-электростанции мы замечаем проржавевшие части капота легковой машины, тут же лежит потрескавшаяся кормушка для скота. Это то, что выносят из-под ледника талые воды.
— Сначала мы все находки приносили в лагерь, — рассказывает доброволец-спасатель Константин Джерапов, которого все в лагере зовут просто Кот. — Потом все, что “отдавал” ледник, ребята стали оставлять на склонах гор.
У серых глыб мы видим детский резиновый сапог, мятый эмалированный таз, чьи-то кости...
— Ледник срезал на своем пути кладбище, — обыденно объясняет Константин.
Наша реплика о том, что находки нужно сдавать в прокуратуру, вызывает в лагере горькую усмешку.
— Под трехметровым слоем льда мы нашли мертвого мужчину — чабана, — говорит Кот. — Он лежал в искореженном вагончике. Несколько дней мы не знали, куда его девать. Старик был никому не нужен. После настойчивых звонков его у нас все-таки забрали судмедэксперты.
* * *
Подойти к трубе-штольне, ведущей в тоннель, нам не разрешают. Только за один солнечный день ледниковая крошка оттаивает на 10 см. Перед тем как идти на ледник — запускают бульдозер. Он гусеницами утрамбовывает подтаявший лед и прокладывает дорогу. На вахту заступает новая смена добровольцев. Специалисты МЧС считают, что работы на леднике связаны с огромным риском. В ущелье скопилось сейчас 20 млн. кубометров льда. В ледниковой массе много пустот, в которые легко могут провалиться и человек, и техника.
В начале июня правительство Северной Осетии решило прекратить поисковые работы в штольне ввиду их бесперспективности.
В республиканском отделении ГО и ЧС мы видели отчет: из штольни было выброшено 96 тысяч кубометров ила и песка. Водолаз Игорь Матюк, спустившийся в придонную часть шурфа, передал, что сферическая полость диаметром до 2 метров забита селевой массой и полностью заполнена водой.
Добровольцы уверены: еще бы дней 10, и они смогли бы обследовать весь тоннель.
— Галерея пробита в скале под углом, — горячится Кот. — Перепад высот в тоннеле составляет не 4 метра, как пишут в своих отчетах чиновники, а 13. В южной его части могли укрыться люди.
Инициативная группа самолично пригласила водолазов, которые обнаружили в тоннеле пустоты. Весь лагерь тут же облетела весть: в галерее есть проход! Водолаз прошел по нему около 5 метров и снова наткнулся на песчаную пробку. Из штольни вытащили футляр от аккумуляторов для СD-плейера.
— Мы включаем насосы, пытаемся дальше промыть проход, а подземная река намывает и намывает нам новый песок, — огорчаются добровольцы.
В палаточном лагере помощи от правительства давно не ждут. И продовольствие, и солярку здесь давно покупают за свой счет. Помогают друзья, а порой и совершенно незнакомые люди. В лагере есть толстенная тетрадь, куда записывают, кто, что и сколько передал в фонд лагеря, будь то пять буханок хлеба, канистра бензина или мешок картошки.
Недавно в лагерь приехала женщина и передала добровольцам 100 рублей. Эти деньги скопил ее сын-подросток, развешивая объявления о помощи.
Добровольцы в один голос говорят: “Несчастье помогло нам понять, сколько на свете хороших людей”.
В лагере мечтают о буровой установке. Спасателям кажется, достаточно “проколоть” возвышающийся над тоннелем 50-метровый слой льда, пробурить саму скалу и опустить в штольню видеокамеру — и можно будет убедиться, могли укрыться в южной части тоннеля их близкие или нет.
— Мы здесь, чтобы понять правду, — убеждают нас добровольцы. — Как только поймем, что тоннель залит водой, мы уйдем.
Где взять буровую установку, инициативная группа не знает, но уверена — техника найдется.
* * *
— Раньше раз в неделю на ледник поднимались альпинисты, — рассказывает местный житель села Горная Саниба Граф Тибуев. — В горах работала и метеорологическая станция. После распада Союза все пошло прахом: станцию закрыли, работа альпинистов оказалась никому не нужной.
Бил тревогу во все колокола лишь 78-летний охотник Тирохов живущий в селении Джимара. Он сам стал подниматься на ледник и следить за его изменениями.
Старики помнили, что ледник уже обрушивался в ущелье. В 1902 году подо льдом был погребен жилой поселок. В 69-м специалисты предотвратили стихию: выставили заслоны и провели серию направленных взрывов. Прошлым летом охотник Тирохов заметил, что размеры в глыбах льда стремительно увеличиваются. Односельчане говорят, что старец отправил в разные инстанции более 100 писем, за несколько дней до схода ледника он предсказал трагедию.
Сейчас на леднике работает экспедиция ученых, в которую вошли метеорологи, гидрологи, гляциологи — специалисты, изучающие льды, вулканологи.
Окончательные выводы о “внеплановом” сходе ледника ученые сделают лишь в конце ноября.
Но уже сейчас ученые с уверенностью говорят, что 14 июля и 22 августа в районе ледника прошли два землетрясения, в результате чего на Колке произошло смещение породы. Ускорению схода ледника способствовали климатические условия. В предыдущие годы по всему Кавказу наблюдалось интенсивное таяние льда. На Эльбрусе, например, стали видны камни. Колка был насыщен водой.
— Трагедии в Кармадонской долине можно было избежать, — говорит Лев Десинов, кандидат географических наук, заведующий лабораторией дистанционного зондирования Земли Института географии РАН. — Это катастрофа не природы, а катастрофа людей. Ледник предупреждал о предстоящем сходе. Это зафиксировал на пленке 13 августа командир пятой длительной экспедиции на Международной космической станции (МКС) Валерий Корзун. На снимке, сделанном с орбиты, виден ледник Колка и спускающиеся с вершин “белые языки” — ледяные валы, которые являются предвестниками схода ледника. Если бы эти снимки попали в руки ученых хотя бы в начале сентября, то можно было бы успеть эвакуировать всех, кто находился в Кармадонском ущелье.
Когда ледник готовится к подвижке — он “выплевывает” сель. Старики на Кавказе знают об этом. Так было и с Колкой. 28 августа в результате мощнейшего гидравлического удара снизу на долину пролился поток грязи. В 2 часа ночи — за 18 часов до трагедии — о потоке селя сообщил охотник Тирохов из села Джимара. Но местные власти не придали значения показаниям очевидца.
На леднике Колка сейчас установили сейсмостанцию. Но внимания требует и другой ледник — Девдоракский, который расположен на самой границе Северной Осетии с Грузией.
— Дорогу, идущую через границу в районе ледника, надо закрыть, — в один голос говорили нам местные жители приграничных сел. — Каждый день около пропускного пункта скапливается множество машин — с той и с другой стороны. А осень стоит дождливая...
Что же местные власти? Нам удалось связаться с заместителем министра ГО и ЧС Виктором Николаевичем Костарновым.
— Уже готов план обследования Девдоракского ледника, — заверил нас Виктор Николаевич. — Ученые и спасатели в скором времени приступят к работе.
* * *
А ледник Колка нехотя, но продолжает отдавать свои жертвы. Десять дней назад ниже Кармадонских ворот возле бывшей турбазы ПУ-7 строители нашли останки молодой женщины. Ее удалось опознать. Тридцатилетняя официантка Инга Лиховецкая работала во Владикавказе в ДК “Металлург”.
Прибывшие на место спасатели республиканского МЧС в селевой массе больше никого не обнаружили. Местные жители случайно нашли два паспорта на имена Георгия Аксенова и Казбека Здоздиева, а также часть их палатки. Родственники с помощью кинологов сейчас пытаются найти тела своих близких.
Сегодня, 20 сентября, в нескольких километрах от поселка Гизель откроется мемориал памяти погибшим в Кармадонском ущелье. Скульптор Таймураз Гагоев в белом камне изобразил юношу в ледовом плену. Из глыбы виднеются лишь голова и беспомощно свисающая рука. К памятнику ведет 60-метровая лестница. В срочном порядке вокруг мемориала был уложен дерн, срезанный с гор Кармадонской долины. Строительство памятника обошлось в 2 млн. руб. Средства были собраны за счет пожертвований спонсоров и жителей всего Юга России.
— Рабочие многих предприятий Владикавказа перечислили по ведомости деньги в фонд пострадавших в Кармадонском ущелье, — говорит Руслан Кабанов. — Никто из нас этих денег не увидел — все они ушли на мемориал. Зачем он нам, если жить негде?
Пока власти отдают дань погибшим, местные жители ждут новой беды. Сегодня на Северном Кавказе помимо Колки к категории пульсирующих относятся еще четыре ледника: Абано, Давдараки, Майли, Хрумкол. Как поведут себя эти ледники в ближайшем будущем, одному Богу известно.