Весна — пора обновления, пора надежд на лучшее. Эта весна на ТВ запомнится премьерой фильма “Идиот”. Знаковое событие может дать новое развитие кино и телевидению. После долгих лет падения, отданных киллерам, бандитам и ментам, самое массовое искусство делает попытку вернуться к истинной национальной культуре: по крайней мере, после премьеры “Идиота” торжество криминала на ТВ уже не будет выглядеть таким удручающим.
Владимир Бортко, режиссер и сценарист:
“Достоевский всегда появляется на сломе эпох. Свои романы он писал в предчувствии грядущих событий, первая экранизация Пырьева была в 57-м году — вскоре после смерти Сталина. Мне кажется, выход этого “Идиота” означает конец “новой русской” истории. О съемках первого “Идиота” ходят легенды. Говорят, что Юрий Яковлев получил нервное истощение, слег в больницу и отказался сниматься дальше. Ерунда это все. Картину просто закрыли. Не корреспондировалась она с тогдашней обстановкой. Неужели режиссер Пырьев и актер Яковлев могли по доброй воле отказаться от такой работы? Это было бы профессиональным преступлением”.
Владимир Машков (Парфен Рогожин):
“Я сейчас в отличнейшем состоянии. Рогожин сложная роль? Фигня. Наше актерское дело — веселенькое. Ну полюбил мужчина женщину, что тут играть? Все же из личного опыта. Сам так любил, конечно. Кого, не скажу. Мне самое трудное было выучить текст. Достоевский писал его в состоянии снисхождения. Тут надо четко придерживаться авторства. Забудешь, начнешь от себя говорить — в данном случае не проходит. Резко не вписывается в полотно. Кстати, режиссер, пока писал сценарий, выучил весь роман наизусть”.
Инна Чурикова (генеральша Епанчина):
“Мне даже в голову не пришло отказаться от этой работы. Ну и что, что я не снималась до этого в сериалах? Материал какой насладительный. Сейчас это редкость. А актеры! Мне так понравилось работать с Мироновым. Меня-то можно считать бабушкой, а он молодой, при этом я не чувствовала никакой дистанции. В перерывах мы общались совершенно на равных. Да и наши роли похожи: моя Епанчина — это тот же Мышкин, сущий ребенок. Мы это обсуждали, оказалось, что Женя думает так же. Я очень рада была познакомиться с Машковым”.
Лидия Вележева (Настасья Филипповна):
“Я не стала похожа на Настасью Филипповну. По крайней мере мой муж (Алексей Гуськов) мне об этом не говорил. Нужно разделять работу и жизнь, без этого можно сойти с ума. Процесс был нервный, что и говорить. Сцену с сжиганием купюр мы переснимали 12 раз. После этого меня пришлось отпаивать валерьянкой. Сейчас, когда все закончилось, мне немного грустно, так как такие роли попадаются нечасто”.
Ольга Будина (Аглая):
“У меня это самая первая настоящая роль. Далась тяжело, потому что график съемок был сложный. С утра до вечера. Помотал нервы последний съемочный день: тогда у меня была главная сцена разговора с Мышкиным в саду. Пленка заканчивалась, и режиссер просил (он никогда не кричал) делать меньше дублей. Мы буквально высчитывали каждый кадрик. В тот же день нам с Женей не удавалось поесть в течение 23 часов. Вспомнили об этом, когда все закончилось. Мы вообще очень мало ели”.
Евгений Миронов (князь Мышкин). Вот что рассказала его мама:
“Женя выглядит там больным, потому что он и снимался больной. Для роли он похудел на 10 килограммов. Это такая нагрузка на организм! Уходил рано, приходил поздно. Сразу шел к себе в комнату, ложился на кровать и просил несколько часов к нему не входить. Мне приходилось просить у него аудиенции. Я его так ругаю за эти нагрузки. Вот сейчас — только закончил с Мышкиным и уже улетел сниматься в Турцию. Завтра прилетит, а послезавтра опять уезжать”.
Руководство канала “Россия” всеми силами хочет показать, что сериал “Идиот” не продукт телебизнеса, а отражение государственной политики на возрождение культуры. Из первой серии реклама удалена полностью. В дальнейшем она появится, но очень аккуратно. В монологах князя Мышкина перхоть не посыплется, а в перерывах — возможно. Ведь впереди 10 серий, а рекламодатели не “идиоты”.
P.S. Классический “Идиот” собрал больше зрителей у телеэкрана, чем “Бригада”. Только по Москве доля аудитории составила 36%. Целое десятилетие зрителя держали на столь строгой бездуховной диете, что почти половине населения столицы вновь стал нужен Достоевский.