Все тот же орлиный профиль, жгуче-черные волосы до плеч и удивительная улыбка. Кен Хенсли практически не изменился с тех пор, когда фанаты Uriah Heep увидели его впервые на обложках дисков группы. Он появился в редакции “МК” за полчаса до начала пресс-конференции и готов был каждому встречному пожать руку и поздороваться. Приехал он на микроавтобусе и сей факт прокомментировал так: “Дело не в пафосе, а в таланте”.
Кен с интересом обошел все помещения редакции. Больше всего ему понравилась фотовыставка в коридоре и крепкий кофе “МКашного” ресторана. Потребность в напитке была вызвана тем, что за последние двое суток маэстро клавиш спал всего 3 часа. Постоянные перелеты и репетиция с Президентским оркестром п/у Павла Овсянникова дали о себе знать.
Первый вопрос — об его исчезновении со сцены почти на 12 лет.
— Для меня Uriah Heep перестал существовать как коллектив после смерти Гари Тейна. Классикой тех лет я считаю состав из меня, Мика Бокса и Дэвида Байрона. Потом смысл оставаться в группе был утерян. Uriah Heep превратились в музыкальную карикатуру на самих себя. Я первым это понял, и мне уже ничем не хотелось заниматься. Я уехал в Америку, и начались мои проблемы с наркотиками. Думал, что улажу эти дела за 3—4 года, но процесс затянулся аж на 12 лет.
— Поддерживаете отношения с бывшими коллегами?
— Иногда общаюсь. Год назад записал концертный альбом с Джоном Лаутоном, играл с Миком Боксом камерный концерт в Лондоне. Конечно, у нас мало общего, но все-таки общаемся.
— Каков ваш сегодняшний образ жизни?
— Мы вместе с давней подругой Моникой выбрали Испанию. Я купил дом в горах, неподалеку от Аликанте. С нами живут 9 собак. Я стараюсь как можно больше времени проводить именно там. Ведь 58 и рок-н-ролльная молодость дают о себе знать.
— Правда ли, что кубанские казаки на днях вас наградили титулом почетный винодел?
— Это так, хотя мне их вино не понравилось. Красное испанское лучше. А вообще люблю чай, собак и машины BMW.
— Ваши кумиры?
— Буду банальным: Леннон и Маккартни, лидер Eagles Дон Хэнли и кантри-певица Долли Партон.
— А почему все-таки Президентский оркестр?
— Моя мечта — попасть в Книгу рекордов Гиннесса. А кто из рок-музыкантов выступал с оркестром такого высокого ранга?