Доктор Бранд — персонаж колоритный. В составе бригады кардиохирургов во главе с Акчуриным делал Ельцину операцию — коронарное шунтирование. После был замечен телекомпанией DIXI, и его пригласили вести программу “Без рецепта”, выходившую на НТВ. В кино сыграл цыганского барона, любовника Галины Брежневой. Занялся продюсированием фильма “Личное дело №...”. Ходили слухи, что его вообще хотят убрать с канала. Но вышло ровно наоборот: скоро у Бранда выйдет новый проект — о наркотиках.
— Доктор, что это вас на наркотики потянуло?
— Я считаю, что каждый нормальный человек должен помочь государству бороться с этим злом. И это не высокие слова. Потому что если дело пойдет так и дальше, то через 10 лет в стране будет полная катастрофа.
— Бранд — это хороший бренд? ТВ вам оказало большую услугу.
— Медвежью.
— Чем вы недовольны?
— Медицина — довольно закрытое сообщество, и доктора стараются публично не светиться.
— Но сейчас время PR, и все поголовно занимаются своей раскруткой.
— Я же не говорю про себя, что я прекрасный хирург. Нехорошо это. Но у некоторых коллег мое мелькание вызывает неприятие.
— Что, завидуют?
— Нет, просто моя работа на ТВ находится за пределами профессии. И еще мне не нравится, что меня узнают.
— Это не кокетство?
— Нет, абсолютно. Если я раньше мог с дамой куда-нибудь пойти и никого это не касалось, то теперь... Я же по натуре хулиган: когда отдыхаю, люблю весело провести время, оторваться...
— Что такое “оторваться”?
— Попеть, поплясать, похулиганить.
— Шоу-звезды специально этим занимаются, чтобы потом о них написали в светской хронике.
— Я не считаю себя звездой. Я даже не думал, что все так обернется. Незнакомые люди подходят, предлагают выпить...
— Спаивают знаменитого доктора?
— К счастью, я уже не пью... много. Поэтому в основном от таких встреч отказываюсь.
— Благодаря ТВ у вас теперь всемирная известность.
— Да, НТВ смотрят и в США, и в Израиле, и в Одессе, где я родился. А как меня увидят, говорят: “О, опять нашего доктора показывают!”
— Ваша программа выходит на НТВ. Вас волновали события, происходящие на этом канале?
— В Гражданскую войну, если человек говорил, что он вне политики, его все равно расстреливали: либо красные, либо белые. Но врач все равно должен быть вне политики и лечить и тех, и других.
— Наверное, из-за ТВ вы теперь делаете меньше операций?
— Нет. У меня замечательная группа на ТВ, и они ко мне приспосабливаются. Ни операций, ни больных меньше не стало. Даже больше.
— Конечно, теперь хотят лечиться только у вас.
— Ничего подобного, телевидение мне здесь не помогает. Многие думают, что я не врач, а актер.
— На ТВ вы такой же, как в жизни?
— Нет, на ТВ я более интеллигентный. Иногда на передаче приходится сдерживаться, чтобы не сказать своему гостю пару ласковых.
— Это что же за гости такие?
— Да целители всякие. Я считаю, что их всех надо судить. Люди, которые им верят, теряют время на собственное лечение, и порой безвозвратно. Целители еще никому не помогли. У иностранных медиков, которые лечат в России, тоже как правило, низкая квалификация. Иначе чего бы им ехать сюда, где платят гораздо меньшие деньги.
— А к Джуне как вы относитесь?
— Прекрасно. Я ее люблю. Но она никогда не бралась лечить рак, то есть то, что нельзя вылечить.
— Вам в программе приходилось рекламировать лекарства по заказу их производителя?
— Бывает, что предлагают, но очень редко. Если лекарство хорошее, почему бы о нем не рассказать? Но если полная туфта, то я всегда отказываюсь.
— Вы живете один?
— Да. К сожалению, у меня такой характер, что мне трудно с кем-либо жить.
— Неужели у вас такой склочный характер?
— Он не склочный, он просто отвратительный. Любое присутствие в доме кого-то помимо меня — это всегда ограничение. Поэтому уж лучше одному.
— Профессия хирурга как-то повлияла на ваш характер?
— Я был очень непоседливым, очень взрывным. Но если делаешь микрохирургические операции по 15 часов, то непоседливым быть нельзя. И когда работаешь с сердечниками, то обязан контролировать свои эмоции. А еще у меня появился командный тон. Для работы это, может быть, и хорошо, а для жизни — не очень.
— Сердечная болезнь, которую еще называют любовью, — для вас физиологический термин?
— Любовь сродни наркомании. В организме выделяются вещества наподобие наркотиков — эндорфины. При любви они вырабатываются на любимого человека. Почему, я не могу вам сказать. Может, люди реагируют на запах любимого... Но это — настоящая зависимость. Поэтому любовь — серьезная болезнь.
— То есть любовь — это аномалия?
— Наоборот, это же хорошо, что вырабатываются эндорфины. Есть подъем, есть удовольствие или, наоборот, страдание. А любовь проходит тогда, когда эти вещества в организме пропадают. Это моя теория.
— Эта теория проверена на себе?
— Мне очень нравится состояние влюбленности.
— Вы, наверное, очень женщин любите?
— Единственное, что на это скажу, — я принадлежу к нормальной сексуальной ориентации.