Грех смеяться над больным. Но засыпающий на допросах — такой неутомимый раньше! — телекиллер Сергей Доренко сам так срежиссировал свой бенефис под названием “Сбрось рокера с мотоцикла”, что получилась классная комедия.
Когда злые следователи попытались допросить загибающегося от страшных ран на больничной койке агнца-диссидента, тот немедленно начал засыпать. “Под действием сильных седативных препаратов и снотворного”, — объяснил адвокат.
Как выяснилось вчера, до сих пор не проведена судмедэкспертиза обоих участников транспортного происшествия в Крылатском. В Кунцевской межрайонной прокуратуре считают, что экспертизу следует назначить лишь после того, как Никитин пройдет полный курс лечения. Но ведь, если ждать конца лечения, все травмы и синяки у пострадавших заживут, и описывать экспертам будет нечего! Почему же медлит следствие?
Этот вопрос мы задали заместителю кунцевского прокурора Наталье Красных. И хоть Наталья Борисовна сразу предупредила, что по прямому указанию прокурора города следствие теперь не дает журналистам никакой информации по этому делу, наши опасения она все же развеяла:
— Насчет экспертиз не волнуйтесь, расследование будет проведено объективно и в полном объеме.
Наталья Красных подтвердила и то, что в четверг в 71-ю больницу допрашивать Доренко действительно ездил следователь. Но журналист “ничего не подписал”, чем фактически сорвал допрос. А на пятницу никаких следственных действий с пострадавшим-подозреваемым Доренко не планировалось.
Что же касается физического состояния рокера... Зампрокурора призналась, что заметка “Доренко в тумане”, опубликованная в нашей газете в четверг, “вполне соответствует действительности — как он в конвульсиях бьется...”
— Такое у него состояние и есть, — подвела итог Наталья Красных.
Вчера мы решили навестить приболевшую звезду и отправились в 71-ю больницу. Свой визит начали с травмопункта, расположенного там же, на больничной территории.
Пожилая нянечка об искомом пациенте ничего не знала:
— У нас тут артисты часто бывают, а про этого не слыхала. Вы лучше у девчат спросите.
“Девчата” — врачи и медсестры — дружно заухмылялись:
— Ну был тут Доренко...
— Весь окровавленный, да?
— Да что вы! Вот тут (медсестра поводила пальцем над своим правым глазом) лоб у него был расцарапанный. Да и все, пожалуй.
— По “скорой” поступил?
— Не-ет. На своем джипе с охраной приехал.
Бедный, бедный Сергей Леонидович! Видно, совсем было ему плохо, если он снизошел до посещения обычного травмопункта, где облупившаяся краска на стенах с плакатами про бешенство, жесткие лавки в коридорах и общий туалет. Впрочем, говорят, в эту районную больницу он направился не случайно...
Первый встреченный в больничном коридоре человек в белом халате:
— Доренко? У нас валяется!
— Почему “валяется”? Человека зря в больницу не положат...
— Да притворство это все! — досадно сплюнул “белый халат”.
Как выяснилось, Сергей Доренко лежит в “1-й травме”. Врачи и сестрички отделения, узнав, какого пациента мы ищем, понимающе улыбаются. Интересуемся:
— Много ли хлопот с пациентом из спецпалаты №417? Хватает ли лекарств, перевязочных средств? А то, может, помочь надо?
Один из докторов отвечает:
— Хлопочем. А что касается состояния больного... У меня такое ощущение, что мы с вами понимаем друг друга, да?
Завотделением Валентин Боровков изо всех сил старался быть с корреспондентом “МК” предельно вежливым. Основной темой нашей беседы стали... принципы соблюдения врачебной тайны. Напоследок доктор зачем-то попросил: “Только не обижайтесь, ладно?”
Однако в справочном окне, похоже, совсем не умеют хранить тайн. Там охотно сообщили, что состояние больного Доренко в пятницу вполне можно признать удовлетворительным. Его вечерняя температура — 37,2, утренняя — 36,4. Как у космонавта.
К сожалению, повидаться со звездой нам не удалось. Постовая медсестра стережет спецпалату снаружи не хуже, чем личный охранник Доренко изнутри.
Зато состояние здоровья именитого пациента любезно согласился прокомментировать один из врачей, имевших непосредственный доступ “к телу”. Естественно, анонимно — врач не хочет расстаться с работой.
— Что, Доренко совсем худо?
— Ой, я вас умоляю! У него ничего нет!
— Как?! Наверняка же в истории болезни есть снимки и анализы, подтверждающие все страшные увечья, о которых говорил его адвокат.
— Давайте по порядку. Первое у нас что? Сотрясение мозга. Этот диагноз ставится по опросу пациента о самочувствии. На снимке этого не видно. Как не видно и ушиба позвоночника. Был бы перелом — мы бы могли проверить... Ну надо человеку — его и положили. Не переживайте, его жизни ничто не угрожает. А здесь ему все-таки лучше, чем в Бутырке...