Это было не так уж давно, а кажется, что прошла целая вечность. На эстраде царили “Ласковый май”, “Мираж”, “Комбинация”. И вдруг появились двое отвязных парней в кожаных косухах и банданах. Их песня “Лондон, гуд бай” стала народным хитом. А сами ребята в один миг затмили Юру Шатунова и Рому Жукова. Их называли секс-символами новой России, им присылали мешки писем, они пели настоящие танцевальные хиты о нереальной жизни заморских городов. И название у них было каким-то нетипичным, ненашим.
“Кар-Мен” — “Человек-Машина”.
Они проработали вместе всего год. А потом разошлись. Лемох делал танцевальные хиты, Титомир стал приверженцем музыки нового поколения. Они общаются только через администраторов. Даже на недавний юбилей группы второй солист, Богдан, не приехал.
“У меня было облегчение, как после запора”
С тех пор как Лемох (настоящая фамилия Огурцов) остался один, “Кар-Мен” завоевывала первые места на конкурсах “Шлягер-90”, “50х50”, “Звездный дождь”; и даже получила “Овацию” в номинации “Поп-группа”. Последний альбом “Твоя сексуальная штучка”, вышедший в 96-м, ожидаемого успеха не принес. Вот уже несколько лет в строчках хит-парадов название этой группы не появляется.
— Говорят, что на эстраду Лемох и Титомир попали в качестве танцоров. Вы якобы работали у Димы Маликова?
— Это ошибочное мнение. В шоу-бизнес, если так можно сказать, я пришел в 81-м году. Тогда единственной профессиональной сценой был кабак. Я играл на клавишных, пел в ресторане “Арбат”, в гостинице “Измайлово”, работал ди-джеем в ДК “Каучук”, там когда-то была очень популярная дискотека, названия уже не помню. Ее закрыли за то, что мы устроили там видеопоказ фильма “Мальчишник”.
К Маликову мы попали в качестве музыкантов, я был клавишником, а Богдан ударником. Он тогда учился в “Кульке” (Институт культуры). Потом мы работали у Мальцева, бывшего владельца студии “Союз”. В то время он решил, что может и сам петь не хуже остальных. Я написал для него песню “Париж”.
— С Мальцевым вы расстались не очень хорошо?
— С Мальцевым мы разошлись только в одном: делать ли нам с Богданом сольную карьеру? Мы больше времени уделяли своему проекту, хотя должны были выступать с ним.
— Ваш дуэт легко можно было опознать по характерным движениям бедер. Вы этому специально учились?
— Да это позор был! Нигде мы не учились, сами все придумывали. Нас часто спрашивали, откуда мы эти движения берем. Да ниоткуда, из головы. Это сейчас у меня профессиональный балет, а тогда все было на уровне самодеятельности.
— Вашим первым продюсером был Укупник, потом Кузнецов, потом ты сам. Почему? Не доверял другим?
— Фактически я был продюсером всегда. Сам делал аранжировки, писал песни. Укупник пробил нам бесплатную студию и имел связи в шоу-бизе, которые нам очень помогли. Игорь Силиверстов тоже сыграл большую роль, он приглашал нас на все тусовки, в том числе и на самую крутую по тем временам — “Интершанс”. Много, кстати, сделала газета “Московский комсомолец”.
— Вы, кажется, были на первом месте в “Звуковой дорожке”?
— На первом всегда была Алла Борисовна, а мы — на втором.
— Ваш дуэт был очень популярным, “Группа года”, “Открытие года”. После ухода Богдана у тебя не было депрессии, растерянности?
— У меня было облегчение, как после запора. Я ушел в работу на сто процентов, так что даже моя интимная жизнь остановилась. Мне дали полную свободу, меня поддерживал Гончарук (экс-директор “Кар-Мен”. — Авт.). У меня была такая эйфория! Думаю, потому мы и стали группой года в 90-м году.
— Вы с Богданом люди разных темпераментов, наверное, часто ссорились?
— Все эти разговоры о том, что я его “зажимал”, — туфта, просто под наш репертуар нужен был мелодичный вокал. У Богдана его не было, поэтому все основные треки писал я. Ему тоже хотелось что-то делать, вот он и ушел.
— Когда вы расходились, как решался вопрос о лейбле “Кар-Мен”?
— Я оставил за собой право названия и всех альбомов, так как был автором всех песен, которые мы исполняли. Студия сразу взяла мою сторону, директор тоже остался со мной. Меня разочаровал один момент: когда я узнал, что Богдан ездит под нашим именем по городам и поет мои песни.
— У вас был имидж секс-машин, в жизни вы его оправдывали?
— Было, конечно, но я не люблю говорить на эту тему. Я тихушник, ничего не афиширую, а Богдан любит работать на публику. Про него больше говорили. По-честному — мы оба оторвы, только я своим спокойствием его часто усмирял, а он, наоборот, меня заводил. Но чаще всего интимные дела у нас были отдельно.
— Дуэт “Кар-Мен” вел здоровый образ жизни?
— Наркотиков не было, это я точно говорю. Если и было, я этого никогда не замечал. Травку первый раз покурил в армии, ее узбекам из дома присылали. Больше меня не тянуло.
Фанера над “Парижем”
— Ходили слухи, что долгое время после ухода из группы Богдан жил на баснословные гонорары, которые вы заработали?
— Никаких денег мы вместе не заработали, все было вложено в раскрутку. У нас тогда было больше эфиров, чем у кого-либо, этим отчасти и объясняется наша популярность в то время. У меня был рекорд — 250 эфиров за месяц!
Когда мне говорят: “Вот с Боней у вас было круто”, — я смотрю старые записи и думаю: “Детский сад какой-то”. Мы с Богданом проработали вместе меньше года, так что у меня мало ярких воспоминаний, связанных с этим периодом. Больше интересного происходило после нашего разрыва. Группой года мы стали уже без него.
— Вы хотя бы с днем рождения друг друга поздравляете?
— Нет. Он приходил на прошлый юбилей группы, пять лет назад. На этот не приехал. Я, правда, лично его не приглашал, думал, он без приглашения придет. Мы собирались устроить юбилейный концерт, первая часть — сольные выступления, вторая — совместные старые хиты. Но администратор Богдана ответил, что у них нет нового репертуара.
— Имидж бывшего напарника тебе не казался более прогрессивным?
— Дело в том, что вся основа творчества Богдана лежала на группе “CNC Music Factory” (американская рэп-команда. — Авт.), особенно “Делай, как я”. Вплоть до видеоряда, снятого на заводе замечательным профи Хлебородовым. Все было сделано очень грамотно, но это был повтор. У меня таких вещей не было.
Я не считаю, что моя музыка была хуже. Я раскручивал более простые вещи. И хитов у нас было больше. У меня со второго альбома шесть вещей стояло в хит-параде “МК”, а у Богдана одна, и ниже.
— Вас часто упрекали в злоупотреблении фанерой. Как вы относитесь к этим разговорам?
— У нас немного извращенное понятие о фанере. По международному праву, если на афишах не написано, что исполнение живое, значит, оно будет проходить под фонограмму. Я даже больше скажу: 90 процентов фирмачей, начиная от “Scorpions” и кончая “AC-DC”, работают под фанеру. Я могу спеть вживую, какие проблемы? Я работал в кабаках, в рок-группе “Лувр”, когда вообще не было фанеры. Но я не понимаю, на кой хрен нужна эта живая музыка, когда человек мимо нот мажет?
Заказчики всегда просят фанеру. Живая музыка — это дорого. Почему никого не коробит, что миллионеры Мадонна и Майкл Джексон работают под фанеру?
— Давай лучше о приятном. Что нового в твоей личной жизни?
— У меня сейчас все меняется.
— Ты женишься?
— Пока только развожусь.
— Ты был женат до того, как стал известным. Как повлияла слава на семейные отношения?
— Абсолютно разобщила. Было полное непонимание. Я вел себя не очень хорошо, но не понимал этого, у меня была эйфория. К сожалению, ничего исправить уже нельзя. Друзьями мы, конечно, останемся на всю жизнь. Когда двое детей, то по-другому невозможно.
— Может, “Кар-Мен” стоит привлечь внимание с помощью необычного дуэта или ремиксов?
— Нам год назад сделал ремиксы Рома Рябцев в стиле диско, клаб-диско, хаус-диско, то, что сейчас валит везде. Будет дуэт с Юлей Началовой, великолепной вокалисткой. Снимаем два клипа. Одна вещь будет более спокойная, другая — танцевальная.
У меня сейчас много контактов с фирмачами. Знаешь, кто сейчас там самый популярный в Германии? София Ротару. У меня тираж ремиксового альбома был в основном в Германии. То же самое в Америке, Израиле. Там не нужно эфиров, идут на имя.
— За 10 с лишним лет работы ты можешь подвести какие-то итоги?
— Главное, что я шел правильной дорогой. Не бывает такого, что ты постоянно на пике. Надо быть больным человеком, чтобы этого хотеть.
— А как же Шер, Мадонна, Алла Борисовна?
— У них тоже были перерывы... Недавно мне предложили сменить название. Я категорически отказался, у меня лейбл при правильном раскладе будет существовать много лет. Я готов к соперничеству с молодыми.
“Свой автопарк я раздарил друзьям”
Вокруг кумира модной молодежи всегда вился рой слухов. Отсутствие информации порождало все новые гипотезы. Одни говорили, что он умер от наркотиков или СПИДа, другие — что стал миллионером и живет за границей. Все оказалось гораздо проще.
Мы встретились в одном из ночных клубов. Длинноволосый, бородатый и чуть раздобревший Богдан появился в обнимку с шикарной брюнеткой.
— Познакомься, это моя девушка Римма.
Шикарная брюнетка оказалась моделью агентства “Ред Старз”, лицом небезызвестной косметической фирмы.
— Говорят, ты не даешь интервью и вообще прячешься от народа. Где ты пропадал все это время?
— Жил в Америке, летом устраивал рэйвы, недавно ездил на рок-фестиваль в Киев. За последние три года я нормально потусовался: Цюрих, Амстердам, Нью-Йорк, Майами, Киев, Ростов, Стрит парад, рэйв в Сочи. Я жил в Майами, а бизнес делал в Нью-Йорке.
— Как ты попал в Америку?
— По “экстранеординарной” визе. Она дается только писателям, нобелевским лауреатам и ученым. Я шел как “поп-стар”. Мои адвокаты доказали, что я являюсь нестандартной личностью. Кстати, единственный раз, когда мне понадобился диплом Университета культуры, — получение грин-кард.
— Каким бизнесом ты занимался в Нью-Йорке?
— Я занимался продюсированием, работал на “Принс-студии”, прямо напротив “Мэдисон-Сквер гарден”. Там пишутся Тони Брекстон, Майкл Джексон. Это огромное здание, в котором расположено более 40 студий и репетиционных баз. Я сделал два проекта. Один — бруклинские рэперы, молодые пацаны. Другой — певица Мария Вишневская, молодая талантливая девушка из Питера. Я на этом нормальные деньги заработал, еще и альбом себе записал. Он вышел ограниченным тиражом, не для продажи. Качество просто супер.
— Если в Штатах все было хорошо, почему ты вернулся в Россию?
— Здесь моя девушка, она не могла переехать ко мне, ей еще не было 18. Здесь моя мама, мои друзья.
— Давай вернемся к началу твоей карьеры. Ты ушел из “Кар-Мен”, когда был на пике, разве этот уход был для тебя выгодным?
— Лично мне — нет. Но я человек не жадный, деньги для меня никогда не были самым главным. Мне важнее прогресс и творческий процесс. Я был соавтором песен, вошедших в наш первый альбом, и если бы мне это было нужно, то пошел бы и оформил свои авторские права, как это сделал Серега. Но я, будучи джентльменом и понимая, что Сергей — человек женатый, свою долю просто подарил.
— Из-за чего все-таки произошел конфликт с Сергеем Лемохом?
— Весь конфликт был разыгран для журналистов. Мы заранее объявили, что у нас последний концерт в Полтаве, все расстроились, пошел пиар, а нам только этого и надо. На самом деле мы просто решили, что на эстраде мы самые продвинутые и можем творить отдельно. Ничего личного.
— После твоего ухода ходили слухи, что ты соришь деньгами, снимаешь номер в “Метрополе”, каждый день меняешь машины, не говоря уже о девушках, с которыми ты не расставался. Ты был состоятельным человеком на тот момент?
— Я разве произвожу впечатление не состоятельного человека? Другое дело, что я трачу деньги очень грамотно, а не покупаю себе домов и квартир, как мои экс-коллеги из шоу-бизнеса. У меня был свой “БОгдан club”, очень продвинутое место, где я практически жил. После приезда в Россию жил у друзей, теперь снимаю квартиру. Из собственности у меня есть только машина, “Хаммер”. Свой автопарк я раздарил друзьям, я теперь вообще человек непритязательный, довольствуюсь малым. Хотя не скрою, что, если бы не “Кар-Мен”, у меня не было бы всего этого. Я бы не пришел к Лису (Сергею Лисовскому. — Авт.), открыв дверь ногой: “У меня есть пара песен, посмотри”. Он сразу ответил: “Завтра приходи подписывать контракт”. Он подтянул людей, которые вложили деньги. Вся моя рекламная кампания с концертами, гастрольными турами и альбомами на 91—93-й годы оценивалась в районе миллиона долларов. Когда Сергей стал рекламным магнатом и потерял интерес заниматься артистами, я оттуда вышел.
— Лемох говорит, что ты в хит-парадах ему уступал...
— В 90-х годах я был на первых местах в “Звуковой дорожке”. Моя матушка собирала все вырезки из газет. Я помню, что фамилия Цоя стояла на первом месте хит-парада в черной рамочке, а моя — на втором. Певцом года я тоже был, и хиты у меня были. Мой альбом был назван лучшим и самым продаваемым. Я не приписываю себе чужих заслуг, но и от своих не отказываюсь.
— Недавно ты заявил, что популярность тебе больше не нужна. Это не похоже на тебя...
— Если говорить об известности, то она у меня уже есть, меня знают в музыкальном мире, меня узнают на улице, ко мне обращаются за советом. А вот популярность мне действительно не нужна. Потому что популярность одноразова, как презерватив. Я делаю модную музыку не для масс и не хотел бы опускаться до уровня попсы.
Любовь, наркотики и Титомир
— Вы с Сергеем очень разные по характеру, темпераменту, между вами было соперничество?
— Я любил шик, шумные тусовки, движение. А Серега держал себя скромно. Находились девушки, которые вставлялись от этого, но, думаю, большинство предпочитало меня. Он давал скромного, я — раскрепощенного. Мы на контрасте прокатили. Девушек друг у друга мы никогда не отбивали, у нас вкусы разные. К тому же, несмотря на имидж, он был человек семейный, сразу после концерта вещички собирал и домой, к детям. Я, кстати, уважаю его за то, что он тогда семью не бросил.
— Лемох жаловался, что ты с кар-меновской фонограммой по стране ездил, а ты на него никакой обиды не держишь?
— После разрыва он много дерьма на меня вылил, но плохое быстро забывается. Остались только хорошие воспоминания. Помню, мы приехали в Одессу, выходим из поезда — ковровая дорожка, народу тьма. Привезли нас в самый шикарный ресторан. Заходим — огромный стол ломится от деликатесов, а за столом одни девушки, и все как на подбор. Так как я питаю слабость к большим бюстам, то сразу выбрал самую фигуристую и общался только с ней. А у Сереги от изобилия просто крышу снесло. Он то к одной подсядет, то к другой. Метался, метался, в конце концов так он никого и не выбрал в тот вечер.
— У тебя есть московская прописка? А то ходили слухи, что ты фиктивно женился на москвичке.
— Да зачем мне эта прописка нужна? Я бы никогда ни на ком не женился фиктивно, потому что больше всего в жизни ценю свободу. Начиная с экстазийного периода моего творчества, с “Экстралав”, я тяготею к пацифизму, стараюсь никого не оскорблять, не напрягать, стал очень миролюбивым и теперь оправдываю свою фамилию.
— Кстати, об “экстазийном” периоде, ты до сих пор пропагандируешь наркотики?
— А я их никогда не пропагандировал! Это неправильная трактовка моих мыслей. Я всегда был и являюсь ярым противником сильнодействующих наркотиков, в особенности героина, потому что это верный путь к смерти. Чтобы молодежь не подсаживалась на эту дрянь, нужно легализовать марихуану. Это мое твердое убеждение.
Сам я сигарет не курю, алкоголь не употребляю. А с наркотиками я просто экспериментировал, пробовал все, что появлялось нового. Теперь я являюсь экспертом в этой области, консультирую людей. Я считаю: для того чтобы все знать, нужно все попробовать самому.
— Ты не задумываешься о том, что подобные “эксперименты” отражаются не только на твоем здоровье, но и на здоровье твоих будущих детей?
— Задумываюсь. Для этого я пользуюсь жезлами Гора (два цилиндра, изготовленные из меди и цинка), они помогают энергетическим каналам прийти в норму и выводят из огранизма шлаки. А если каналы работают, то и физиология, и биология тоже будут в порядке.
— Ты совсем завязал с музыкой?
— Я все это время только ею и занимался, подвел какие-то итоги к 2001 году. Я ведь, можно сказать, пенсионер сцены. Сейчас замутил новый проект. Это будет музыка для легкого прослушивания, ультрамодная, электронная, очень интелиджент, куул, утонченная, гармоничная. Текста минимум. Никакого загруза, напора. Партнер по проекту — Юрий Орлов. Великолепный художник, его называют некоронованным королем андеграунда.
— Твой новый альбом подразумевает изменения во внешности?
— Я ничего не делаю искусственно, я даже ногти стригу только тогда, когда они обламываются. Потому что я чувствую себя гармоничным с природой и не хочу свой организм насиловать. Я отпустил себя давно и делаю все так, как подскажет мое душевное состояние. Волосы не стригу, бороду не брею. Зато в баню часто хожу.
Секс-машина и Пупс
Они ласково называют друг друга Бо и Пупс. Они везде появляются вместе. Богдан заботится о Пупсе, балует ее, гордится ею. Его последний диск “Любимая Пупса” посвящен ей. Большинство песен на этом альбоме тоже адресовано Пупсу.
— Когда я сидел в Америке и писал альбом, все время думал о ней. Звонил каждый день.
Они познакомились четыре года назад, на одной из презентаций. Римме тогда было всего 15. Избалованный тусовщик сразу выделил яркую девушку из множества моделей.
— Ты его ревнуешь к поклонницам?
— Было, конечно, но мне кажется, Богдан уже доказал свою любовь ко мне.
Далеко идущих планов они не строят, боятся сглазить. Но факт остается фактом, неутомимая секс-машина Богдан, похоже, успокоился и живет тихими семейными радостями.