Все мы учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь. С Пушкиным трудно спорить. О том, как в прошлом веке (ХХ, на минуточку) студенты сдавали сессию, “МК” решил выведать у некоторых известных личностей.
Борис ГРЕБЕНЩИКОВ, рок-гуру:
СНЫ О ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕМ
Патриарху настоящей музыки Борису Гребенщикову до сих пор снятся страшные сны об экзаменах, которые он некогда сдавал на факультете прикладной математики Ленинградского государственного университета. Правда, ничего конкретного из сессионных терзаний БГ вспомнить уже не может.
— А шпаргалками пользовались, не помните?
— Видимо, потому и не помню, что ничем другим и не пользовался! — отшучивается Борис Борисович.
Дмитрий ДИБРОВ, главный “антрополог” страны:
ФОЛКНЕРА НЕ ПЕРЕПИШЕШЬ!
По-доброму пафосный, экстравагантный, едкий и одновременно самый народный телеведущий так и не признался в том, что много лет назад вместе с другими студентами Ростовского государственного университета наверняка заглядывал тайком в учебник прямо под носом у преподавателей.
— Я же учился на факультете журналистики — какие тут могут быть шпаргалки?! Например, зарубежная литература ХХ века... Надо быть идиотом, чтобы по ней шпаргалку писать, — ну глупо же! Не по Фолкнеру же шпаргалку писать прикажете!..
“S.P.O.R.T.”:
ЧТО ТАКОЕ СИНГОНИЯ?
Сергея из группы “S.P.O.R.T.” на экзамене в Ленинградском электротехническом институте спросили, что такое сингония.
— Я не помню даже, как назывался этот предмет. Мне попался билет, который состоял из трех вопросов. Причем ответ на второй вопрос я знал хорошо, в третьем знал, что должно получиться, а вот первый вопрос как раз и был по этой самой сингонии. Когда я вполне благополучно ответил на последние два вопроса и дело дошло до первого, оказалось, что на “тройку” я не согласен. Преподаватель отправил меня доучивать и разрешил прийти через пару часов со следующей группой. Я все быстренько вызубрил и на этот раз отвечал просто блестяще. Правда, когда я дошел до первого вопроса, понял, что снова забыл понятие сингонии. Но “тройка” меня уже никак не устраивала.
— Выйдите в коридор, — сказал мне тогда преподаватель, — там стоят ваши друзья. Они наверняка знают, что такое сингония.
Я вышел. Друзья действительно объяснили мне, что это такое. Я вернулся и честно пересказал услышанное. Препод поставил мне “4”. С тех пор, правда, я так и не знаю, что же такое сингония.
Специально для любознательных объясняем: сингония — иначе кристаллографическая система — система, объединяющая кристаллы с одинаковой совокупностью углов между гранями. (Словарь иностранных слов.)
АЛЕКСИЙ II, Патриарх Московский и всея Руси:
СПИСЫВАТЬ — ГРЕХ!
Во время учебы будущий патриарх шпаргалками никогда не пользовался. Ибо по сути списывание и подсматривание есть самый настоящий обман. А значит — грех. Святейший родился и вырос в Эстонии. Именно там он и получил прекрасное образование. Вместо экзаменов домашние преподаватели проводили с Алексеем собеседования. А в пятидесятых годах Алексей Михайлович учился в Ленинградской духовной академии, где к “шпорам” и “бомбам” было определенное отношение: от лукавого!
Сергей БЕЛОГОЛОВЦЕВ, глава “семейства Звездуновых” (“О.С.П.-студия”):
КАК С ПОМОЩЬЮ “ХИМИИ” ВЗОРВАТЬ АУДИТОРИЮ?
По его собственному признанию, студенту Московского горного института было очень лень готовить шпаргалки, и списывать он предпочитал прямо из книг. Последние, правда, особой миниатюрностью не отличались.
— Учебник по химии был таких огромных размеров, что спрятать его было просто невозможно. Но мне все-таки удалось пронести его в аудиторию, где сдавали экзамен, и положить в стол. Естественно, эта громадина с жутким грохотом выпала, как только я предпринял попытку найти нужную страницу. К счастью, в этот момент преподаватель зачем-то вышел из аудитории и ничего не заметил. Но вот мои однокурсники от грохота вздрогнули так, будто на пол упала не книга, а как минимум ядерная бомба...
“BoneyНем”:
ДУБЬЕ БАЛЕТНОЕ
Кирилл Немоляев из “BoneyНем” окончил хореографическое училище. Ни в физике, ни в математике никто из юных балерунов, ясное дело, ни черта не смыслил. По этой причине воспитанники в шутку называли друг друга “дубьё балетное”. С предметами искусства, правда, тоже иногда возникали напряги. Например, к экзамену по истории музыки хорошо подготовлены были всего три-четыре ученика. Остальным оставалось надеяться на их музыкальную просвещенность и ждать помощи. Была даже разработана специальная система сдачи сурового предмета, в которой принимали участие несколько человек.
Студентов запускали в аудиторию поодиночке и давали прослушать отрывок классического музыкального произведения. В это время у дверей аудитории стоял “музыкально подкованный” сокурсник, который-то как раз и угадывал мелодию буквально с первых нот. Он отходил подальше от дверей — чтобы экзаменаторы, не приведи бог, не услышали — и кричал имя композитора дежурившему у входа в училище подсказывальщику. Тот, в свою очередь, передавал эстафету следующему — выглядывал в дверь и выкрикивал имя композитора “дежурному” на улице. Изобретательные халявщики заранее делали специальные таблички, на которых крупными (чтобы было видно из окна аудитории) буквами надписывали имена предполагаемых композиторов. Например, “ШОПЕН”, “БАХ” или “МОЦАРТ”. “Уличный” дежурный передавал ответ “партизану” с табличками, и тому оставалось просто поднять соответствующую надпись. Главное — это незаметно выглянуть из окна и прочитать подсказку.
Карен ШАХНАЗАРОВ, режиссер, руководитель кинокомпании “Мосфильм”:
СПИРТ ВМЕСТО ПОЦЕЛУЯ
— Вообще я был хорошим студентом. Пока учился во ВГИКе, этом довольно специфическом вузе, у меня не было ни одной тройки. Сессии я сдавал вовремя, но и без казусов, естественно, не обходилось. Зарубежную литературу у нас преподавала Нина Александровна Аносова. Это удивительная женщина, преподававшая еще при Сергее Михайловиче Эйзенштейне. Она до сих пор работает в институте кинематографии, и большой ей привет, кстати. Так вот, однажды я сдавал Нине Александровне французскую литературу, и мне попался вопрос по Стендалю, точнее — по роману “Красное и черное”. “Что сделала госпожа де Ла Моль с головой возлюбленного Сореля?” — спросила меня преподавательница. Я добросовестно читал Стендаля, но этот эпизод почему-то упорно не вспоминался. По сюжету госпожа де Ла Моль подняла отрубленную голову и поцеловала ее в лоб. Но в тот момент у меня в голове вертелась другая версия. “Она ее заспиртовала”, — почему-то выпалил я, чем вызвал праведный гнев Нины Александровны. Она даже не хотела мне ставить зачет, но после нескольких дополнительных вопросов, на которые я ответил правильно, все-таки поставила.
КРЕМАТОРИЙ:
ФОРМУЛА КОЛЕНКИ
В Московском авиационном институте, где много лет назад учился лидер группы “Крематорий” Армен Григорян, большим успехом пользовались так называемые бомбы — листки бумаги с заранее написанными ответами на все вопросы. “Бомбы” закладывались во внутренний карман пиджака в определенной последовательности, а во время экзамена незаметно подкладывались на стол как только что написанный план ответа.
— Чаще всего таким образом мы сдавали экзамены на военной кафедре, где выучить что-то было практически невозможно. У меня на руке обычно были часы, в которые я прятал “индекс” этих самых “бомб”, чтобы не искать слишком долго нужный билет.
Правда, однажды “бомбы” все-таки подвели “главного крематора”. Дело в том, что, перед тем как поступить в МАИ, Армен решил попытать счастья в МИФИ — и провалился на экзамене по математике. Юный Григорян явился на экзамен, как и полагается, при полном параде — то есть в костюме (во внутреннем кармане пиджака были заложены спасительные “бомбы”).
— Рядом со мной сидела девушка, длинная юбка которой постепенно становилась короче и короче — у нее шпаргалки были спрятаны именно там. Естественно, ее “бомбы” заинтересовали меня больше, чем свои собственные. Тут уж было не до математики!..