Как быстро все забывается! Всего месяц минул с тех пор, как чеченцы нагло похитили из самолета милицейского генерала Шпигуна, повергнув министра Степашина в ярость, а общественность о нем уже и думать забыла. А сколько шуму тогда было, какие страсти тогда разгорелись, каких решительных мер — вплоть до новой войны с Чечней — все ждали от властей! Чечня занимала страницы газет примерно с неделю, после чего ее напрочь затмили приключения Генпрокурора и война НАТО с Югославией. Тем не менее мы попытались выяснить, делается что-то российскими властями в отношении Чечни или по-прежнему ничего не делается, а все страшные клятвы Степашина оказались пустыми словами? Насчет Шпигуна выяснить удалось немного. Сидит, бедняга, в сыром подвале в полной темноте, и хорошо еще, если его там регулярно не избивают. МВД утверждает, что знает, где конкретно он находится, но никаких спецопераций по его освобождению не предпринимается. Потому что попробуй предприми спецоперацию, и Шпигун тут же будет убит своими тюремщиками. Выход на самом деле один — платить выкуп. Уже названа сумма, в которую Шпигуна оценили террористы, — пятнадцать миллионов долларов (ничего себе!), но Степашин сказал: "Генералов не выкупают", — что, по всей видимости, следует понимать как "генералов не выкупают государственные чиновники. Это делают частные лица, имеющие по тем или иным причинам в том личную заинтересованность". Такая трактовка слов министра подтверждается высказыванием высокопоставленного чиновника МВД, сделанным в частной беседе с корреспондентом "МК": "Деньги из бюджета за генерала Шпигуна заплачены не будут". Читай: деньги будут-таки заплачены, но не из бюджета.
***
Что касается иных запланированных мер, направленных главным образом на чеченскую диаспору, то на сей счет пресс-служба МВД любезно предоставила нам справку следующего содержания: "В ходе проведения комплексной оперативно-профилактической операции под условным наименованием "Терек" в период с 15 февраля по 30 марта 1999 года сотрудниками подразделений службы по борьбе с организованной преступностью за совершение правонарушений и преступлений задержано около 1200 человек, возбуждено 318 уголовных дел. Из незаконного оборота изъято: — огнестрельное оружие 325 ед. — взрывчатых веществ 76 кг — гранат 55 шт. — взрывных устройств 10 шт. — боеприпасов 28035 ед. — наркотических средств 18 кг 80 г — фальсифицированного спирта 240,8 тыс. л — материальных ценностей на сумму 34,4 млн. руб., 751,1 тыс. $ США, 140 тыс. японских иен — ювелирных изделий 1 кг". Какое отношение все эти достижения имеют к чеченской диаспоре? На первый взгляд никакого, однако в справке приводятся "характерные примеры задержания", указывающие на некую косвенную связь вещей: "19 марта сотрудниками Центрального РУБОП в ходе проведения проверки ООО "Карат-экс" изъято 52 тыс. литров поддельной алкогольной продукции. Директор предприятия — чеченец по национальности, задержан. 21 марта ОБОП при УВД Ямало-Ненецкого автономного округа пресечена противоправная деятельность организованной группы "Бексулатова", участники которой — уроженцы Республики Дагестан (не Чечня, но все-таки близко), специализировались на совершении разбойных нападений на квартиры граждан". ...Согласитесь, после огнедышащих выступлений министра Степашина "справка" выглядит довольно жалко. Какие-то чеченские фирмы, вероятно, и пострадали в результате операции "Терек", но, по словам наших источников в руководстве Чечни, бизнес первых лиц республики не понес абсолютно никаких потерь.
***
С другой стороны, было бы неразумно ожидать, что за месяц Министерству внутренних дел удастся радикально изменить ситуацию с Чечней. Чтоб ее изменить радикально, нужно предпринять радикальные действия — скажем, разбомбить несколько баз боевиков. Вот после такого ситуация безусловно изменится — причем скорее всего не в лучшую для России сторону. Впрочем, по нашим данным, ничего подобного МВД предпринимать не намерено. О войне или об авиаударах речь, к счастью, не идет. В плане стратегии развития отношений с Чечней курс взят на то, чтоб ни в коем случае не воевать, но в то же время не позволять чеченцам распоясываться и жестко отвечать на любые провокационные действия с их стороны. Укрепить границы сопредельных с Чечней регионов так, чтоб они действительно стали похожи на настоящие межгосударственные границы. Адекватным образом вооружить всех милиционеров (включая гаишников), несущих службу "на выезде" в Ставрополье, Ингушетии, Осетии, Дагестане, — чтоб у них не один "макаров" с собой был, а еще и автоматические оружие, гранатометы, пулеметы. Перенести основную тяжесть по охране правопорядка на региональные силовые структуры. Частично заменить подразделения внутренних войск контрактниками из числа местных жителей. Произвести кадровые перестановки: местными МВД должны руководить люди, имеющие надежную опору в регионе, то есть не пришлые. В то же время они должны быть лояльны российской стороне, крепко связаны с ней какими-то обязательствами и обещаниями. За последние недели в МВД действительно произведено множество новых назначений. Заместитель министра генерал-лейтенант Андрей Черненко (он, кстати, также назначен всего несколько дней назад) в беседе с корреспондентом "МК" перечислил важнейшие. Назначены новые министры внутренних дел Дагестана и Ингушетии. Интересно, что в Ингушетии этот пост занял генерал Гуцериев, родной брат депутата, вице-спикера Думы Михаила Гуцериева. Говорят, его с большим трудом удалось уговорить оторваться от профессорской работы в Петербурге и посвятить себя практической борьбе с бандитизмом и террором. Кроме того, появился новый представитель МВД на Северном Кавказе, заменивший временно отсутствующего генерала Шпигуна. Это родной брат президента Ингушетии генерал Аушев. Предполагается, что такого представителя МВД уже вряд ли кто из чеченцев решится взять в заложники — иначе кровная месть обернется войной между вайнахами. Заменен командующий внутренними войсками — теперь это будет генерал Овчинников, который, как считается, гораздо лучше владеет оперативными вопросами функционирования внутренних войск. Впрочем (правда, об этом замминистра не говорил), в случае Овчинникова Чечня вряд ли играла определяющую роль. В свете грядущего спектакля с импичментом надежный командующий внутренними войсками жизненно необходим президенту, и, скорее всего, генерал Овчинников был выбран именно исходя из этих соображений. Хотя почему он надежнее, чем его предшественник генерал Маслов, сказать трудно, но аргументы в его пользу у президентской администрации наверняка очень весомые. Еще одна отставка — покинул свое кресло начальник Главного управления МВД РФ по Северному Кавказу генерал Леонтий Шевцов. Это уже гораздо ближе к Чечне, чем отставка Маслова. Никаких явных проколов у Шевцова не было, но идеальной фигурой на этом посту назвать его было нельзя. По словам замминистра, его заменит человек, "которого хорошо знают и чеченцы, и наши", отличный профессионал и оперативник.
***
Планы, намерения, тенденции российской стороны в отношении Чечни не многим более четки и прозрачны, чем намерения чеченской стороны в отношении России. Даже при очень большом желании у обеих сторон можно разглядеть лишь туманные намеки на наличие хоть какой-то стратегии. Причина, по-видимому, в том, что и российское, и чеченское руководство занято вовсе не разрешением конфликта и налаживанием нормальных отношений, а борьбой за власть. В Ичкерии с президентом Масхадовым борется экс-президент Яндарбиев, подпираемый экс-вице-премьером Басаевым. Кроме них с Масхадовым борется еще с десяток уважаемых людей, каждый из которых тоже мог бы претендовать на место президента. Тем временем зловещий Хаттаб совершенно легально проводит массовые занятия по терроризму и отправляет выпускников на задания — устраивать взрывы на рынках, нападать на российских милиционеров и брать заложников. Короче, каждый в Чечне занимается чем хочет, и никто никому там не указ. Россия же выступает в роли вражьей силы, которую надо изо всех сил ненавидеть. В борьбе друг с другом стороны кидают ее на стол, как козырную карту: "Смотрите, Масхадов ненавидит Россию мало и неискренне, поэтому он плохой, а я ненавижу ее гораздо сильнее, поэтому я хороший". В России борьба за власть протекает несколько по-иному. Чечня здесь не играет роли козыря (это вообще не карта, а сплошные слезы), поэтому о ней вспоминают лишь в силу необходимости — когда ученики Хаттаба в очередной раз что-нибудь взорвут или украдут генерала. У российских чиновников, которые должны решать проблему Чечни, во главе угла сейчас стоят совершенно иные задачи. В бурном море компроматов, импичментов, прокурорских проверок и швейцарских счетов им надо по крайней мере остаться на плаву, а еще лучше — зацепиться за какое-нибудь надежное бревно и выплыть с ним на твердую землю. И Чечня со всеми ее неразрешимыми проблемами им тут совсем не помощник. Скорее наоборот, камень на шее.