Пришел хозяин-частник и, словно двоечник, переписал сочинение у «западной соседки», но, как оказалось, она писала про себя, подсунув ему старый черновик. В итоге мы своими же руками создали фиктивную, вместо эффективной, систему управления народной собственностью, отказавшись от планирования, направляющей руки государства и передового советского опыта. Ухватившись за ложную матрицу, избавились от «синих воротничков», «красных директоров», разрушили старое, а новое оказалось ни то ни се. Труд наемного работника превратился в профанацию, а усталый «офисный планктон» стал основой экономики и объектом управленческого произвола. По сути, вернулась худшая версия того самого «вольно-наемного рабства», с которым боролись большевики.
«Тошнит уже от этого офиса, хочу уволиться», — периодически слышу от друзей и знакомых, особенно работающих в крупных компаниях. Люди разные, но, что интересно, причины у всех примерно одинаковые — и дело не в зарплате. Часто сетуют, что офис — это прозябание, протирание штанов, бессмысленные поручения начальства, размытые цели работы, не приносящие пользы обществу и реальное отсутствие коллективного результата. Быстро выгораешь морально, нет мотивации, сил и желания работать...
Если раньше многие мечтали попасть в крупный банк, холдинг, корпорацию, то сейчас, наоборот, мечтают вырваться из офисного чрева на вольные хлеба. Такова тенденция. Нереализованность, неудовлетворенность работой, частое безделье, потеря интереса к профессии, отсутствие перспектив — проблема целого поколения. Ведь работник может пахать сутками, производя в итоге пустоту. Между тем офисная усталость набирает все больше оборотов. Клерк стал разменной монетой свободного рынка.
Лозунги реформаторов из 90-х о превращении рядовых работников в совладельцев приватизированных компаний через механизмы долевого участия в акционерном капитале оказались фикцией. Вместо обещанной трансформации «совковой» массы в «работников труда и капитала» мы получили «офисный планктон». Все сливки достались рыбам покрупнее. Передел собственности шел на фоне весьма существенной концентрации капитала в руках одного или нескольких доминирующих акционеров (менеджеры или внешние частные собственники).
Структура крупной акционерной компании — это государство в государстве, где нередко процветают бюрократия и формализм, граничащие с пофигизмом. И даже хваленый электронный документооборот, производственные чаты и селекторная связь здесь бессильны. Мы скопировали модели управления с чужого плеча, сполна наевшись «бизнес-процессами», «матрицами рисков», «ки пи ай» и прочими западными управленческими пустышками. Как видим, все это не легло на нашу почву, обогатив лишь ушлых мастеров консалтинга и посеяв на грядках корпораций производственные сорняки. По сути, система корпоративного управления, внедренная у нас по хваленым западным стандартам, состояла в умасливании иноземного инвестора, дабы вызвать у него желание скупить за бесценок наши недра, технологии и прочие богатства.
В результате мы получили массу офисных страдальцев, состоящих из бумажных перфекционистов, умеющих лишь делать красочные «презы» и такие же отчеты. Увы, иллюзия их усердной работы и достижений выражается лишь на бумаге, которая все стерпит. Есть даже дорогостоящие конкурсы на лучший корпоративный годовой отчет, где отечественные сырьевые и промышленные гиганты соревнуются в бумажной креативности.
Ценнейшим качеством клерка стала усидчивость. «Крепость пятых точек» напрочь вытеснила здоровый энтузиазм, профессионализм, инициативность. Доказать свою «преданность делу» можно, к примеру, отправив ближе к полуночи месседж начальнику с рабочей почты, чтобы утром он его прочел, увидев недюжинное рвение подчиненного. Стремление к крупным трудовым победам, как это было раньше, сменили лизоблюдство и банальный страх потерять насиженное место.
В офисных курилках стало модно мечтать, как, не напрягаясь, «быстро подняться». В наше время труд действительно перестал быть решающим фактором на пути по карьерной лестнице. Обсуждаются другие «драйверы» успеха. Как «зайти» в компанию, влезть в «паровоз», попасть в команду, свести людей, купить должность «топа», которая через полгода отобьется, или запудрить мозги своими возможностями и связями. Знакомая пиарщица делилась, что на собеседования надевала прокатный золотой «Ролекс», сумку «Шанель» и жонглировала визитками статусных ВИПов, чтобы пустить пыль в глаза работодателю. Понятно, что при таком подходе даже самые волевые оптимисты через какое-то время превращаются в унылых бесцельных клерков, работающих на автомате.
Кто в этом виноват? Офис оказался в руках менеджеров-эксплуататоров, не традиционных капиталистов, а наемных офисных князьков, которые порой ведут себя как полноправные хозяева компании, с полным отсутствием ответственности и предпринимательского риска. В России в большинстве приватизированных компаний сложилась инсайдерская (внутренняя) модель управления и контроля, где вся полнота власти находится в руках менеджеров, для которых занимаемая должность является главной их ценностью. Благодаря этому обстоятельству часто действия менеджера могут не совпадать с решением акционера. Менеджер сторонится рисков, спокойно проедая корпоративную карту и ломая голову, как половчее заработать. Механизмы контроля со стороны реальных владельцев (акционеров) запутаны, сложны и в большинстве случаев неэффективны. Директора структурных подразделений (отделов) превращаются, по сути, во владельцев маленьких компаний внутри одной большой. И ведут себя так, словно это их личный актив, увольняя людей на раз-два.
Уметь обосновать пустоту стало основной компетенцией офисного класса. Топ-менеджеру кровь из носа необходимо показать многосложность своей работы в глазах акционера. Для этого надо создать невыносимо сложные условия труда для простых офисных спецов, чтобы они сутками сидели за компами, готовили бессмысленные отчеты, таблицы, служебки, разносили весть, как у них много работы. Речь, конечно же, не про реальные результаты.
Что же сломалось в механизме управления? Как известно, акционирование пришло на смену госуправлению. Получается, что хозяйственный субъект стал и не частным, и в то же время не государственным, он где-то посередине. Акционерная оболочка порождает хаос в управлении, корпоративную расплывчатость. И совсем неважно, как мне кажется, контрольный или блокирующий пакет акций при этом принадлежит государству. Подчеркнем, что во многих АО до сих пор нет долгосрочной стратегии развития. Одна из причин этого — общая неустойчивость структуры акционерного капитала, вызванная постоянными попытками его передела, сменой собственников, команды менеджеров. Мы пошли по пути, который ведет нас в тупик, и вряд ли даже совершенствование механизма акционирования усилит мотивацию к труду.
В нынешних условиях гибридной войны с коллективным Западом подобная ситуация, мягко выражаясь, непозволительная роскошь. Все это могло быть терпимым во времена мирного течения жизни, но нынешний момент требует предельного напряжения сил и на фронте, и в тылу, что постоянно подчеркивает Президент России Владимир Путин. Само время требует от управленцев не просто зваться «эффективными», а быть ими на деле и вместо «креативности» на корпоративах на порядок повысить качество своих действий и реальную производительность труда. Ведь когда единственный результат работы — это протертые на офисном стуле штаны и залитый аперолем галстук от «Армани», это уже не изъян, а преступление. Такая «работа» в период полной мобилизации трудовых сил и ресурсов страны, когда каждый штык на счету и требуется предельное напряжение сил, подобна умышленному членовредительству или дезертирству с поля боя.
Как повысить производительность труда и мотивировать работников? Попытки борьбы с офисным бездельем в России уже ведутся, но опять-таки методом создания офисов или центров компетенций, где те же самые клерки будут составлять пресловутые отчеты. А ведь в советское время, помимо высокоэффективной научной организации труда, было нечто скрепляющее в едином порыве не только трудовые коллективы, но и соседей, и даже незнакомых людей на всем пространстве, занимающем 1/6 части суши. И как ни крути, мы снова упираемся в поиск национальной идеи, общих идеалов и ценностей, объединяющих всех нас на нашем обширном пространстве.