Константин ЗАТУЛИН, директор Института стран СНГ: «Параллельно с тем, как ополченцы продолжают наступление в Новороссии, Владимир Путин развивает свое политическое и дипломатическое наступление. Призывая выпустить украинские войска из окружения, он продемонстрировал, что образ России-агрессора, который навязывают гражданам Украины и Запада, не соответствует действительности. Что ополченцы, а тем более Россия, не ведут никакой истребительной войны против украинских вооруженных сил. Что они с сочувствием относятся к украинцам, которые вынуждены выполнять преступные приказы, а в результате попадают в окружение, в безвыходные ситуации и платят за это жизнью.
Россия уже давно принимает на своей стороне украинских солдат и не тащит их в СИЗО, как это делают украинские спецслужбы по отношению к нашим гражданам, а демонстрирует человеческое лицо: помогает желающим вернуться на родину или позволяет остаться у нас. Теперь пришло время, чтобы и ополченцы Новороссии также продемонстрировали человеческое лицо. Из их ответа Путину следует, что они готовы включиться в такую борьбу за имидж, за благородный образ. При этом они, естественно, говорят о необходимости сдачи оружия окруженными войсками как об условии выстраивания гуманитарных коридоров.
Но приведут ли эти заявления к чему-то реальному, в данном случае зависит от военного командования Украины. Если оно готово на такие условия — их солдаты будут жить и вернутся в места расположения. Если нет — они все могут погибнуть в ближайшее время».
Кость БОНДАРЕНКО, председатель правления Института украинской политики и фонда «Украинская политика»: «У предложений Путина тройной подтекст. Они показывают, что война в Донбассе ведется не Россией, а Россия не хочет кровопролития. Второй момент: обращаясь не к конкретным полевым командирам, а к руководству ДНР и ЛНР, Путин посылает сигнал о том, что признает это руководство и республики. А это значит, что не за горами может быть и формальное признание Россией независимости самопровозглашенных республик. И третье: разговаривая с ними как с равными, он ставит в очень неудобную позицию Порошенко, который постоянно заявляет, что вести переговоры не с кем, там нет субъектности. Путин показывает: раз я спустился на их уровень и с меня шапка Мономаха не слетела, то и украинскому президенту сам бог велел начать консультации с республиками.
Официальный Киев на заявления Путина и руководства ДНР никак не реагирует, но в кулуарах политики говорят, что Президент России сделал очень опасный для Порошенко дипломатический ход. Такое проявление миролюбия для него поопаснее, чем прямая агрессия.
Сегодня украинские войска попали в окружение в нескольких районах. Если ополченцы выпустят их из окружения — они продемонстрируют, что не кровожадны и благородны. Если Киев запретит войскам сдаваться — кровожадным окажется он».
Сергей МИХЕЕВ, гендиректор Центра политической конъюнктуры: «Путин периодически демонстрирует, что Россия — за мирный процесс, но толку от этих демонстраций до сих пор не было. Киев и Запад продолжают настойчиво обвинять нас в агрессии, не пожимая протянутой руки.
Еще одна причина, по которой я не вижу пользы от предложения нашего президента, заключается в том, что киевские власти, во-первых, никогда не выполняли договоренности и, во-вторых, ни на что не готовы в ответ на уступки. Они считают, что только им все должны.
Ситуация патовая. Если украинские войска не выпустить, то очень многие погибнут в ближайшие дни. Если выпустить — киевские власти их снова вооружат и пошлют обратно в Новороссию».
Вадим КАРАСЕВ, директор Института глобальных стратегий (Украина): «В Киеве предложение Путина воспринимают как циничный удар. Из него следует, что Россия занимает стороннюю и скорее миротворческую, гуманную позицию относительно войны на Донбассе, поскольку это внутренне дело самой Украины. Получается, что Россия никакой не агрессор, не участник конфликта, а она только хочет помочь Украине найти правильное решение и просит сохранить жизни украинских военных. В то время как президент Порошенко о них совершенно не заботится.
Эта уловка ставит Порошенко в неловкое положение, что для России — плюс. Но есть для нее и минус: своим заявлением Путин поставил в неловкое положение самопровозглашенные республики. Ополченцам придется как-то реагировать: публично ослушаться Путина они не могут, с другой стороны, должны прислушаться к его просьбе так, чтобы не было впечатления, что их действиями напрямую руководит Москва».
Михаил ХОДАРЕНОК, военный эксперт, главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер»:
— Если бы сегодня шла война на уничтожение, как это было, например, во время Второй мировой войны, это было бы, конечно, нонсенсом. Скажем, выпустить 6-ю армию вермахта из Сталинграда — такое даже в страшном сне невозможно представить... Но на данный момент ситуация сложилась иная, идет братоубийственная война. Если даже послушать радиообмен украинской армии — то там одна русская речь... Сейчас у ополченцев появилась возможность сделать, скажем так, жест доброй воли, который может привести к переговорам и урегулированию конфликта. ДНР таким образом дает некий шанс. Поэтому я считаю, что шаг абсолютно правильный и оправданный.
Более того, не стоит полностью разоружать украинскую армию, потому что это унизительно. А дать им возможность уйти с личным оружием (не беру во внимание тяжелое вооружение) и знаменами. Это мировая практика.
Но если бы украинские власти согласились на вывод своей армии из «котлов» только с личным оружием без тяжелого вооружения — это был бы для них позор. Давайте называть вещи своими именами.
Сейчас у вооруженных формирований ДНР и ЛНР развязаны руки: они хорошо вооружены, кроме того, присутствует общий подъем на фоне последних успехов. А выход из окружения — очень сложный тактический маневр. Его осуществить могут только хорошо обученные, опытные и талантливые военные. Поэтому скорее всего для украинской армии этот маневр закончится полным крахом.
Еще раз повторюсь, власти Украины тоже можно понять: для только зарождающейся украинской армии соглашение на вывод — признание своей несостоятельности. И Киев сделал свой выбор: лучше смерть, чем позор. А такая задача, как сохранение человеческой жизни, в сложных геополитических ситуациях отходит на второй план.