Я же продолжал оправдываться. Напоминал, что нельзя же так... огульно. Власть, государственные чиновники — это десятки, сотни тысяч, а то и больше миллиона (мне попадалась и такая цифра) очень разных людей. И не могут же все они... Даже захотят — не получится...
— Могут! — резко прервал меня внутренний «правдолюб». — Все одним миром мазаны. Так думает народ, а народ не ошибается. Во всех кабинетах беззаконие: пилят бюджет, разворовывают казну, все министры, все прокуроры — подкуплены, все в кармане у олигархов, все полицейские чины тоже там...
А заинтересовала меня «разоблачительная кампания», связанная с именем первого вице-премьера Игоря Шувалова, начатая на Западе и подхваченная представителями нашей несистемной оппозиции. Шуваловский пример — обращаюсь к нему только потому, что он, в отличие от других аналогичных по своей направленности, более-менее свеж и характеризуется при этом целым рядом весьма примечательных типичных моментов, характерных для тактики, энергично используемой в наши дни наиболее рьяными оппонентами действующей власти. Характерны не только «методы борьбы», но и та реакция, которую они вызывают. По крайней мере, в тех кругах, которые в состоянии заявить о ней через Интернет.
Обратим внимание: едва только возникло подозрение в том, что первый вице-премьер косвенно замешан в истории с переводом на счета некой фирмы крупных денежных сумм от олигархов, которым он якобы оказывал весьма неочевидные, да и, заметим, недоказанные услуги, как Игорь Иванович Шувалов счел своим долгом разъяснить ситуацию. Он открыто изложил все свои доводы, что не так часто встречается в практике руководителей такого ранга. И что же? Ему поверили?
Более того, он сам настоял на том, чтобы прокуратура проверила все предъявляемые ему претензии. Прокуратура проверила. И не обнаружила в его действиях никаких расхождений с законом. Ей поверили?
Виднейшие эксперты публично высказались по сути вопроса. Они подтвердили, что Шувалов не пользовался инсайдерской информацией, в чем его подозревали. Им поверили?
Что ни говорите, но больше поверили не им всем, а совсем другим лицам. И это уже касается не только чести и достоинства одного из руководителей российского правительства, а значит, и всего российского руководства, но и свидетельствует о том, что сказывается на всей атмосфере нашей жизни, — об умонастроениях значительной части российского общества. Стало быть, о наличии весьма важной общественно-государственной проблемы.
Итак, имеются в наличии некие финансовые документы, по поводу которых фактически существует два мнения.
Первое — самого Шувалова и поддержавшего его (если говорить обобщенно) государства, его экспертов и структур.
Второе — тех, кто «позаботился» о появлении в международном обороте «документальных свидетельств». Кто, как только эти «свидетельства» появились, принялся громогласно комментировать их, с ходу выбросив лозунг, адаптированный смысл которого заключен в словах «Шувалова — долой!». Кому верить?
Перед широкой аудиторией, со стороны взирающей на происходящее, открывается выбор — склониться к оправдательному «вердикту» или к обвинительному? Поверить оправдателям или обвинителям? Публика, разумеется, не посвящена во все тонкости «дела». И в лучшем случае знает о нем лишь то, что ей сообщили. Но сообщают, оценивая, с одной стороны, те, кому существо вопроса известно не понаслышке, кто обладает всей полнотой информации и вправе профессионально судить о правомерности или надуманности предъявляемых претензий. С другой стороны, те, кто, в принципе, далек от тонкостей конкретной истории, да и, если честно, не находит необходимым для себя даже попытаться вникнуть в нее, всерьез разобраться в каких-то очень уж специальных «бухгалтерских» аспектах получившего шумную огласку инцидента. Им это ни к чему. Они и без того знают, кто в этой истории прав, а кто виноват. И этим механическим знанием, по сути, принимаемой на веру поддержкой обвинителей, в полный голос как раз заявляет о себе серьезнейшая проблема, касающаяся взаимоотношения власти и общества, во всяком случае, его наиболее радикально настроенной части общества, чья позиция во многих случаях отличается крайностью и бескомпромиссностью.
Для таких людей проблемы выбора правильного мнения просто не существует. Они действительно заранее знают, знают твердо и как бы раз и навсегда, кто бывает и кто будет прав, а кто виноват во всех без исключения эпизодах, когда одной из сторон конфликта выступает государство в лице одной из своих структур или в лице «конкретного» государственного лица. Во всех подобных историях власть предубеждения («нельзя верить ни одному их слову, все они такие») неизменно оказывается сильнее власти разумных доводов, власти убеждения. И многообразие реальности не властно над могуществом «традиции». Отсюда — всегда готовый «общественный приговор», который сплошь и рядом выносится в случаях, даже ничем не похожих друг на друга.
Я не хочу никого оправдывать. Но мне не кажется справедливым, когда обвинение без прочной доказательной базы значит больше, чем оправдание, которое основано на убедительных и неопровержимых фактах. Иначе выходит, что вроде бы сама принадлежность к подклассу государственных чиновников, к так называемой правящей элите, ущемляет каждого в праве оставаться честным и порядочным человеком, исчерпывающе и не с лучшей стороны характеризуя его. О сложившемся печальном стереотипе, дабы не поддерживать его несокрушимость, важно помнить всем, кто с высоких трибун постоянно обобщает, обличая некое безликое чиновничество, приписывая всему сословию самые гнусные черты. Словно оно состоит из недоброго миллиона братьев-близнецов, клонированных задолго до того, как науке стал доступен этот способ регулируемого производства народонаселения.
Немного о тех, кому «больше веры». Примечательна фигура основного «держателя» компромата против Шувалова, первого его разоблачителя, с чьей «нелегкой руки» документальные свидетельства выделились из кипы банковских бумаг, перестали быть лишь финансовыми платежками, а были возведены в ранг политических обвинений. Разумеется, было бы желательнее для обличителей «партии власти» увидеть в этой роли незапятнанного поборника справедливости, чистосердечного идейного борца, без серьезных изъянов в биографии. Но таковых в подобных случаях обычно не находится. Вот и этот исключением не стал. Разоблачителя зовут Павел Ивлев. Он адвокат по профессии. Прежде представлял интересы Шувалова. Потом, основательно рассорившись с бывшим шефом, спешно покинув родину, оказался на чужбине. Правда, не сказать, чтобы без рубля в кармане. Ивлев, по данным РИА «Новости», находящийся в розыске по обвинению к причастности к «делу ЮКОСА», нуждался в получении политического убежища. А для этого требовалось представить свидетельства своей эксклюзивности. И он выложил те самые «секретные» финансовые документы, которыми и рассчитывал облегчить свою участь... Таков он, «чистосердечный и бескорыстный» борец за справедливость...
Впрочем, одиозная личность в роли наиболее рьяного правдоискателя в наше время уже никого не удивляет, поскольку подобное встречается теперь сплошь и рядом. Это прежде правдолюбами, борцами за торжество справедливости становились нравственно безупречные люди, готовые из любви к истине идти на любые лишения, рисковать положением, здоровьем и даже жизнью. Теперь торговля информацией стала таким же бизнесом, как и торговля совестью. Делом, на ниве которого подвизались в прошлые годы отдельные офицеры госбезопасности, сотрудники отечественных представительств за рубежом, вплоть до высокопоставленных служащих ООН, сегодня тоже занимаются отнюдь не одни беглые адвокаты.
Интереснее другое и другие. Дело Ивлева — предложить... Свидетельства, правда, не первой свежести, отнюдь не убедительные не только для специалистов, но и для просто вдумчивых читателей, но как же они пришлись кстати... Сразу же попадают на страницы ведущих западных газет, куда, уверяю вас, не так просто пробиться и самым сенсационным материалам, а следом «взрывают» наши интернетовские сайты, занесенные туда и умело раскрученные уже неплохо узнаваемыми в российском обществе лицами. И происходит все, разумеется, «по чистой случайности» именно в те дни, когда в России идет формирование будущего правительства. Когда не утихают страсти вокруг не очень-то желательной для Запада победы Владимира Путина на президентских выборах. Когда в том же Интернете новыми старыми фактами с новой силой уже привычно обличают главу правительства за считанные недели до его вступления на президентский пост. А заодно с ним, что непривычно, и Патриарха Кирилла как раз тогда, когда он открыто и недвусмысленно высказывается в поддержку существующей власти.
«Точечные удары» наносятся по фигурам, занимающим в государстве и обществе наиболее заметное положение, именно в то время, когда так называемое протестное движение, совсем недавно продемонстрировавшее свою многочисленность и значимость, мало-помалу начинает затухать. Не в последнюю очередь по той причине, что его инициаторы никак не определятся, для чего бы еще вывести народ на площади, чего еще требовать от власти. И решают, что движению явно не хватает «конкретности требований». Надо бы возбудить и сосредоточить «гнев народа», к примеру, на каких-то заметных и значимых фигурах, лучше всего — наиболее приближенных к Путину, чтобы рикошетом бить и по нему... И как же кстати возникает в этой ситуации «поиска цели» шуваловская история...
В сущности, не имело никакого значения, что там было на самом деле. Неважно, о чем, собственно, говорили приводимые факты или же не говорили ни о чем, что имело бы хоть отдаленное отношение к серьезным нарушениям государственной дисциплины. Их достоверность или недостоверность имела и в этом случае, как уже не однажды бывало в политической практике новой России (вспомним хотя бы о чемоданах компромата, которые якобы имелись в свое время у вице-президента Руцкого), куда менее существенное значение, чем их сенсационное, пусть даже откровенно пристрастное толкование. Важнее всего — именно оглушительная трактовка, неизменно служащая одной и той же цели, то лучше, то хуже завуалированной. Требовалось подогнать решение задачи под заранее заготовленный ответ — у руля управления государством стоят не те люди, да и в духовные лидеры «прокрались» неоднозначные персоны...
Нет, далеко не всякая защита власти — свидетельство угодничества и подхалимажа. Как и далеко не всякое обличение власти — свидетельство честности, бескорыстия и гражданского мужества обличителя, особенно в эпоху свободы слова, границы которой, слава богу, не установлены.
Кто же они, эти самые мощные современные громкоговорители, «отважно» оппонирующие власти? Кто он, например, первый среди них по имени Алексей Навальный? Он, кажется, был первым и здесь, самым проворным из тех, кто, словно бы по команде сорвавшись с места, набросился на свежатинку. И принялся за операцию по шумовому оформлению заимствованного факта. В своем духе, не совместимом ни с какой презумпцией невиновности, взялся осыпать проклятьями и обзывать последними словами того, кто, как ему показалось, вполне достоин занять свободное место «конкретной мишени».
До чего же любопытен и многообразен этот тип современного обличителя пороков, тип правдолюба времени свободы слова, когда можно о каждом говорить, по сути, все что угодно, не неся ответственности ни за форму, ни за содержание... Было бы крайне интересно исследовать этот тип во всей его многоликости. Но нас пока интересуют правдолюбы довольно «узкого» образца, действующие не только «далеко от Москвы», но и в самой Москве.
Навальный — из их числа, крайне любопытный персонаж нашей политической современности. Игрок, жадно и даже хищно выискивающий свое место под солнцем политического успеха. Технически не очень подготовленный, но довольно мастерски владеющий всего-то одним-единственным приемом. И явно не без успеха эксплуатирующий его. При этом «ненавязчиво» предлагая себя самого, что, к слову, свойственно всем без исключения политическим игрокам нового типа, в качестве наиболее подходящей альтернативной кандидатуры на высшие государственные должности. И ведь срабатывает!
Удивительно было узнать о результатах прикидки, сделанной социологическими службами. По их опросам, уже сегодня за Навального, баллотируйся он на пост президента России, проголосовало бы значительное число наших граждан. И его рейтинг растет — все больше тех, кто верит ему. А доверие народа, как было, по крайней мере, принято считать с незапамятных времен, завоевывается исключительно трудом, самоотверженным служением великим идеям, подлинными достижениями в избранном деле, серьезными заслугами перед страной и народом. Но в том-то и дело, что так было всегда, но в наше время как будто проторен еще один путь к известности и популярности, по которому упорно движется этот умелец.
В самом деле, чем же заслужил Навальный свою все возрастающую популярность, если не стал незаурядным специалистом в какой-то области знаний, как, скажем, Алферов в физике, Распутин в литературе, Евтушенко в поэзии, Примаков в политике, Наумов в кинематографе? Чем убедил, что к его слову, его мнению о людях и явлениях надо чутко прислушиваться, будто они — результат глубоких размышлений, пытливого анализа? Но в том-то и дело, что в наше время появились и более убедительные доказательства значительности личности, чем ее самые выдающиеся достижения.
Странны наши времена, причудлива наша свобода слова... Если я скажу, что Эйнштейн дурак, а Толстой бездарь, то народ насторожится и остановится, прислушиваясь... А я, не исключено, покажусь себе умнее Эйнштейна и талантливее Толстого. По-моему, в этом и состоит «комплекс Навального» — он кажется себе, по крайней мере, честнее всех, кого он развенчивает, выводит, как говорится, на чистую воду (которая, правда, может оказаться и не очень чистой и даже довольно мутной). А заодно и тех, до кого еще не добрался, еще не получив из каких угодно источников (типа, например, Ивлева) компрометирующих сведений. Он не сам добывает факты, которыми оперирует. Просто заимствует их, часто, как в нашем случае, из «зарубежных источников», уверяя всех, что они в силу этого «тем более неопровержимы». Не проверяет и не перепроверяет их. Он просто размещает в Интернете исключительно негативные сведения, так сказать, информирует общественность о «тайнах московского двора»... Он даже не отвечает за достоверность этих фактов. Ответственности никакой, а дивиденды в виде растущей популярности налицо. Мужество говорить правду в глаза власти, высшему правителю всегда считалось одним из высших достоинств человека. Но наше время дает немало примеров, когда в тоге обличителя предстают отнюдь не бесстрашные рыцари правды и справедливости.
Но факт — Навальному верят больше, чем власти. В глазах определенной и весьма существенной по своей численности части российской публики он — герой. Поскольку эта публика больше внимает словам, чем интересуется реальными делами. Она, похоже, тоже любит ушами, хотя и состоит не из одних женщин.
У Навального были предшественники. И все же он пришел в нашу политику «на новенького». В прежние времена человек с его специализацией был просто невозможен в нашей общественной жизни. Его поприща — не признающего никакой меры и никаких границ обличительства — просто не существовало. Безмерно и честолюбие обличителя. Хочется бить все по новым и новым целям, все более высоким. Добравшись до фигуры первого вице-премьера, Навальный, похоже, впадает в эйфорию. Он возбужден, он почти ликует. И — спешит, не оставляет себе времени остановиться и задуматься. И не замечает, что на сей раз, возможно, уже не первый, пытаясь разоблачить кого-то, разоблачает прежде всего себя самого — свои грязные методы работы, склонность к примитивному недобросовестному очернительству, свой крайне низкий интеллектуальный уровень.
Состояние общества близко к весьма опасной черте, если люди верят такому «обличителю». Доверие к нему — проявление недоверия к власти. Да, вся наша история способствовала той настороженности, с которой очень многие относятся едва ли не ко всему, что предпринимается и что говорится представителями власти. Люди будто бы заранее знают, что их обманут, правду не скажут в любом случае. Власти еще только предстоит искать с народом общий язык.
Михаил Тульский - президент исследовательского центра «Политическая аналитика»