А затем Максимов обратился с письмом к президенту страны: дескать, обижают, некому за меня заступиться. Вот и прокуратура, странное дело, не кидается реагировать на “сигналы”. Даже адрес отправителя, занимающего почетное 71-е место в списке Forbes с состоянием 950 млн долларов, указанный на челобитной, способен вызвать слезу: деревня Ельниково, Владимирская область. А как же оздоровительный центр в Сочи, гостиницы в Тирольских Альпах и прочая интересная недвижимость? А истец, похоже, ютится в деревенском пятистенке.
Вроде Мавроди
Возможно, другой на его месте счел бы за благо не светиться лишний раз. Но Николай Викторович не таков — привык играть по-крупному. А почему бы и нет, если за два десятка лет бурной деятельности все удавалось. И в его трудовой биографии много ярких эпизодов.
Господина Максимова нередко сравнивают с Мавроди. Если и так, то, возможно, мы имеем дело с усовершенствованной моделью — с примесью А.М.Кашпировского и Г.Е.Распутина. Наряду с комбинаторскими способностями Николай Викторович, по его собственным словам, обладает даром врачевания, активно внедряет среди подчиненных здоровый образ жизни в виде голодания.
И клиентура у Максимова, в отличие от основателя МММ, иная — не патентованные халявщики, а губернаторы и мэры, банкиры и промышленники, люди, как правило, не наивные и жизнь видевшие в самых разных ее проявлениях.
Стальная хватка
До эпохи первоначального накопления капитала Максимов мирно трудился бригадиром монтажников на Уральском электромехническом заводе. Но вот СССР обернулся “независимой Россией”, Свердловск — Екатеринбургом, а бывший монтажник — частным предпринимателем. Николай Викторович живо откликался на перемены в экономике. Грянула приватизация, и Максимов возглавил чековый инвестиционный фонд “Инвеста”, скупая все, что попадалось под руку — строительные тресты, леспромхозы, карьеры. Когда все вокруг торговали, то и он торговал всем чем можно — от огурцов до стратегических цветных металлов.
Последние в огромных объемах вывозились в Европу. Металл, в частности, рафинированную медь, он получал в обмен на поставки уральским предприятиям сырья — лома цветных металлов. В те годы это был бизнес с колоссальным оборотом.
Когда над российской экономикой стала заниматься заря новых веяний, Николай Викторович оказался в первых рядах славной когорты. Начал он с предприятий, хорошо ему знакомых, — с партнеров по бизнесу. Получить контроль над Ревдинским заводом по обработке цветных металлов оказалось несложно — структуры Максимова контролировали существенную долю поставок сырья.
На другом ревдинском заводе — метизно-металлургическом — пришлось найти другие пути. В Новороссийском порту было задержано 108 вагонов с продукцией завода. На РММЗ начались бесконечные проверки. Пришлось “сдаваться”. А, например, на Нижне-Сергинском металлургическом заводе и свердловском заводе “Вторчермет” топ-менеджерам обещали солидные отступные.
Строитель пирамид
К концу 90-х в руках Николая Викторовича сосредоточились металлургические активы, которые впоследствии слились в холдинг, любовно названный в честь себя любимого — “Макси-Групп”. Не правда ли, трудно удержаться от аналогий с МММ. А как вам такое название — “Пирамида”?
Компания со звучным именем, включавшая строительные активы Максимова, в 1999 году заинтересовалась “Свердловскметростроем”. В Екатеринбурге полагают, что Максимова привлекла возможность “освоения” средств, выделяемых метростроевцам. Постепенно интерес затухал. В 2003 году предприятие, фактически свернувшее работы по строительству метро, было объявлено банкротом. Строительная техника распродавалась за бесценок, сотни ценных специалистов оказались на улице.
Другие структуры, входившие в “Пирамиду”, стали частью Уральской инвестиционно-строительной корпорации.
Пришлите денег!
А на дворе в самом разгаре были “сытые нулевые”. На Россию обрушился поток нефтедолларов и дешевых заемных средств. В это время в прессе с завидной регулярностью стали появляться сообщения о том, что в том или ином регионе “Макси-Групп” собирается построить металлургическое предприятие, дабы вложить туда сотни миллионов долларов, обеспечить работой тысячи людей, построить объекты соцкультбыта и т.д. и т.п. Менялась только география будущих великих строек: Воронеж, Тольятти, Ленинградская область, Калуга, Татарстан. Если бы все планы “Макси-Групп” воплотились в жизнь, наша страна стала бы походить на Китай времен культурной революции и “большого скачка”, когда чуть ли не в каждом дворе дымила доменная печь.
Но планировал ли Максимов что-нибудь строить или это были только широковещательные заявления, под которые можно было бы набрать кредиты?
Многим известна нехитрая тактика МММ — собирать деньги, сперва добросовестно обслуживать займы, зарабатывать безупречную кредитную историю, чтобы потом брать все больше и больше, но уже не отдавать. В результате капитаны большого бизнеса с гарвардскими дипломами выглядят не прозорливее Лени Голубкова.
Наконец финансисты почуяли неладное. По информации URA.RU, “задолженность предприятий Максимова банкам составляет более 18 млрд.рублей, по другим данным, долг в два раза больше”. Аттракцион неслыханной щедрости вскоре прикрыли. Банки отказали в займе.
Что делать? Где взять? Максимов написал письмо Путину — мол, дорогой Владимир Владимирович, выручай отечественного товаропроизводителя. Потом он озаботился продажей контрольного пакета “Макси-Групп” и нашел-таки покупателя в лице холдинга НЛМК. Чем обернулась для корпорации эта сделка, вы уже знаете. Мало того, что НЛМК получил букет судебных разбирательств, металлургам приходится в одиночку вкладывать немалые средства в развитие активов “Макси-Групп”.
А Николай Максимов тем временем стал крупным частным акционером. На скупку пакета пропагандист голодания затратил 5,5 млрд рублей. Откуда эти деньги — всем интересно. Но неудобных вопросов, похоже, не задают — олигархи у нас люди солидные. Стоит ли удивляться, что при таком “подходе” ни мы себя не уважаем, ни нас уважать не торопятся.