Затянувшаяся конфронтация хозяйствующих субъектов — ОАО “Газпром” и “Нафтогаза Украины” — к сожалению, вряд ли закончится в ближайшее время. Особо хочется подчеркнуть, что это конфликт не между странами-государствами, а уж тем более не между народами, а исключительно экономический спор двух компаний, пусть и международный. Тем более что руководители России и Украины особо подчеркивали этот нюанс. Вот только все, что сейчас происходит вокруг конфликта, все больше переводит его в плоскость международной политики. Что очень тревожно.
Как и писал во вчерашнем номере “МК”, дополнения украинской стороны вызвали негативную реакцию в Москве. И возобновление транзита газа отодвинулось еще на сутки. Трудно представить, что Юлия Тимошенко не предполагала именно таких последствий от своей декларации. А если шла на подобный шаг осознанно, то, значит, специально затягивала конфликт во времени. Декларация продержалась меньше суток, и вчера утром Украина переподписала протокол уже без всяких оговорок и дополнений.
В понедельник главные события должны были развернуться в Брюсселе, где на уровне министров началось заседание Совета ЕС по энергетике. Туда отправились и представительные делегации из России и Украины. На момент подписания номера результаты заседания были еще неизвестны, но вряд ли у кого есть сомнения, что искомый консенсус будет там достигнут. Хотя бы на словах.
Но ситуация гораздо серьезнее, чем транзит газа и даже заключение контракта по поставкам голубого топлива на Украину. И украинские, и российские власти своими действиями и заявлениями вывели конфликт на уровень стран. Скорее всего каждая из сторон преследовала в ходе конфликта свои цели. Они, безусловно, разнились, а объединяло их лишь средство разжигания противостояния — газ. Ющенко, например, вполне преуспел в начавшийся выборный год в разжигании русофобии, которая традиционно становится составляющей его политического имиджа. Редко доводилось видеть такую ненависть даже не к российскому государству, а просто к русским, которая сейчас царит на украинских форумах в Интернете.
Какие цели преследовали российские власти, так сразу и не скажешь. Но в том, что они явно имеются, убеждают и слова президента Дмитрия Медведева, настаивающего на том, что мы-де должны рассказать украинцам правду, что украинские власти продавали газ своим потребителям вдвое дороже, чем продавала Россия. Какое, спрашивается, нам дело до внутренних украинских разборок? Давайте тогда расскажем правду и белорусам. Там государство тоже торгует газом с населением далеко не себе в убыток.
Чем дольше тянется конфликт, тем менее выигрышной становится позиция российской стороны, бывшая в начале января, как говорится, железобетонной. В Москве теперь выражают сомнения в достаточности уровня подписавших протокол вице-премьера Украины и заместителя главы “Нафтогаза”. Дескать, легитимен ли он? И не получится ли так, что, сославшись на нелегитимность персон, Украина откажется от своих обязательств. На это можно ответить только одним аргументом: вот когда откажется, тогда и предпримем адекватные действия. Зачем сейчас оттягивать начало процесса, ссылаясь на потенциально возможные осложнения. В глазах Европы, кстати, нас эта позиция не красит. Ведь и подпись есть, и эксперты комиссии по мониторингу уже размещены на объектах. Нет пока только газа.
P.S. Перед самым подписанием номера в печать информагентства сообщили, что, возможно, транзит российского газа через Украину возобновится сегодня в 10 часов утра.
ЧТО ПИШУТ НА ЗАПАДЕ?
The Guardian: “В газовой войне проиграли и Россия, и Украина. Пострадали и экономика, и репутация обеих стран... Если раньше в аналогичных спорах Запад воспринимал Россию как “плохую”, а Украину как “хорошую” сторону, то теперь… ответственность разделяется. И поэтому канцлер Ангела Меркель предложила внешних наблюдателей за трубой — поскольку никто не доверяет русским и украинцам в их уверениях и возражениях”.
The Wall Street Journal: “Евросоюз демонстрирует растущее недовольство Россией и Украиной, поскольку попытки восстановить снабжение континента российским природным газом вновь провалились — даже после того, как соглашение было подписано всеми сторонами”.