По данным алкогольного регулятора, спрос на водку в прошлом году понизился почти на 1%, тогда как продажи коньяка увеличились приблизительно на 10%, а других спиртных напитков крепостью выше 25% (виски, джин, ром) — примерно на 15%. На столько же выросло потребление слабоалкогольной продукции — пива и сидра. Почему наши соотечественники отказываются от традиционной для России «беленькой» в пользу более благородных алкогольных напитков, рассказал член Гильдии маркетологов, эксперт по маркетингу крепкого алкоголя Руслан Брагин.
- Можно ли сделать вывод, что россияне даже в условиях финансовой нестабильности покупают все больше спиртного?
- Этому есть объективное объяснение. У людей повышается неуверенность в завтрашнем дне, развивается депрессия. Потоки негативных новостей серьезно нервируют общество. Защитной психологической реакцией служит алкоголь, поэтому вопрос о росте спроса на горячительное, скорее, стоит адресовать не статистикам, а психологам. На первой стадии алкоголь выполняет функции антидепрессанта, а на следующее утро — депрессанта. Тем не менее люди таким образом стараются снимать стресс. Впрочем, обобщать на уровне нации не стоит. Для полноценного изучения этой проблемы вопроса нужны глубинные исследования и создание фокус-групп, участники которых объяснят, почему они вчера брали одну бутылку, а сегодня покупают две.
- Чем объясняется снижение продаж водки и увеличение потребления коньяка, джина, виски и рома?
- Когда идет речь о переориентации спроса на 1-2%. то это можно считать статистической погрешностью. Когда мы говорим об изменении рынка на 10-15%, то ситуация свидетельствует о тенденции. Россияне хотят расширить ассортимент алкогольных напитков. Возможно, поколению, которое годами пило преимущественно водку, стало элементарно скучно. Увеличение потребления коньяка и бренди служит не способом напиться — таким спиртным принято завершать обед или ужин. Фактически это дегустация, подтверждающая повышение культуры потребления горячительного в обществе.
Возьмем, к примеру, джин, который изготовить легко и для которого ликероводочные заводы уже создали целую товарную линейку. Со времен пандемии его продажи выросли примерно на 40%. Конечно, в России джин готовят не по британским рецептам, а по собственной методологии, существующей уже столетие и теперь претерпевающей модификацию. То же самое касается коктейльной культуры. В частности джин-тоника, так как, скорее всего, в 90% случаях этот алкоголь пьется после смешения с традиционным для него сортом газировки. Это более социально ответственный способ потребления горячительного. Поскольку снижается градус, то вывод спиртного из организма происходит намного быстрее. Как следствие, снижается алкоголизация населения — люди собираются не напиться, а просто приятно провести время. Распространение в России джина стоит рассматривать как позитивный тренд,.
- То же можно сказать и о росте потребления тихих, игристых и ликерных вин?
- Безусловно. Уход от потребления водки в чистом виде, типичного для северных государств, указывает на прогресс. Развитие рынка тихих вин, портвейнов и ликеров — еще один шаг к повышению культуры пития и укреплению здоровья нации. Тоже самое можно сказать и о другой слабоалкогольной продукции, например, о пиве или сидре. Конечно, существует нюанс разделения общества по социальным группам: получающие зарплату в 500 тысяч рублей люди могут себе позволить более дорогие напитки, а зарабатывающим всего 35 тысяч, приходится искать доступные категории спиртного.
- Что можно ожидать в плане потребления спиртного от 2024 года? Будет новый рекорд?
- Тенденция продолжится. Надо учитывать новую логистику доставки — в частности, из Индии и Китая, которые теперь поставляют нам крепкий алкоголь. Стоит учесть возможность привлечения новых кредитов отечественными виноделами, пивными и ликероводочными заводами. Тем не менее: если тренд наметился, то он будет продолжаться. Идет диверсификация спроса на горячительное, причем не в сторону крепких изделий, а в пользу слабоалкогольных напитков, в меньшей степени подвергающих риску здоровье людей.