Напомним, что сбор металлолома давно стал одним из важных источников дохода для жителей малых городов (особенно тех, которые в советскую эпоху были промышленными). Цветной металл, разумеется, ценится дороже — поэтому и охота за ним активнее: еще в девяностые годы прошлого века в некоторых регионах настоящей бедой стала кража электрокабелей.
— Наши огороды при советской власти были оборудованы электричеством, но года с 1995-го провода как украли, так и не восстанавливали, — рассказала «МК» Инна, жительница города Алексина Тульской области, владеющая 4-соточным участком с садовым домиком в предместье этого города. — Сейчас уже все так привыкли, что света никому и не надо, все равно на огороде почти никто не ночует. Поэтому и не восстанавливают, незачем и деньги тратить.
Одно время, казалось, этот период остался позади — но сообщения о подобных случаях снова появляются в новостных лентах. Так, этим летом неизвестные, зафиксированные видеокамерами наблюдения, сумели похитить несколько сотен метров кабеля, которым оборудована Центральная кольцевая автодорога (ЦКАД). Преступники объявлены в розыск, а в правительстве и Госдуме уже обсуждается возможность запретить сдачу металлолома за наличные — для пущей прозрачности процедуры.
Пока же таких ограничений нет, цены на вторсырье бьют рекорды: если в 2021 году стандартная цена тонны черного металла в Подмосковье была около 13 тысяч рублей (в других регионах бывало и меньше), то сейчас цена в известных корреспонденту «МК» пунктах сбора вторсырья поднялась до 22,8 тысячи и продолжает повышаться. Так, сборщики из Нижегородской области еще в начале августа фиксировали 23 тысячи за тонну, а кое-где цена доходит и до 25. К концу года прогнозируют, что цена поднимется до 28 тысяч рублей.
Аналогично с цветными металлами: медь в начале августа ценилась в 680–700 рублей за килограмм, алюминий подорожал почти до 200 рублей (цены Подмосковья). При таких ценах заниматься сбором металла — если есть утилитарный автомобиль с прицепом — оказывается достаточно выгодно.
...Обычный пункт приема металлолома выглядит примерно так: сначала ты видишь неказистый плакат, что-то вроде «Прием лома». Возможно — с ценами за тонну, так привлекательнее. Потом взгляд падает на обязательный забор из профнастила: территория пункта — место приватное до закрытости.
— Велосипеды? Вон смотри! — приемщик машет рукой куда-то в сторону переплетения ржавых железок, за груду спинок старинных кроватей и кучу газовых баллонов, плит и «буржуек» и тому подобного хлама. Там и правда есть парочка двухколесных транспортных средств — но, увы, детских. И один изломанный, погнутый, помятый жизнью аппарат по имени «Кама» — когда-то мечта любого подростка.
— Приходи к семи часам утра, как раз наши ребята привозят железо с «точек», — приемщик, загорелый до неприличности, на «вы» не разговаривает в принципе, и это такая традиция «чермета».
Но можно просто немного подождать — и увидеть собственно «ребят». Эти загорелые (а точнее, заскорузлые) еще больше — национальность по внешности не разберешь, но тоже люди южных земель. Транспорт — любой передвигающийся самостоятельно автомобиль, лишь бы имел фаркоп (сцепное устройство) и прицеп. За один утренний час на приемку прибыли один «УАЗ» вполне пристойного вида, два ржавых и ушатанных «жигуленка» (которым на приемке бы самое место) и еще парочка не менее потрепанных «Нексий».
Прицепы нагружены сверх меры: холодильники, старые колеса, какие-то водопроводные задвижки и вентили, уже коричневые от многолетнего пребывания на открытом воздухе.
— Езжу по кооперативам, спрашиваю, не нужно ли вывезти железо, — рассказывает Петр, владелец «уазика». — У некоторых скопилось много металлического мусора, а вывезти самим уже не получается. Кто пенсионер, у кого нет машины, кому неохота возиться. Недавно, например, отдали чугунную ванну — еле с хозяином-пенсионером ее оттащили.
Ежедневная выручка, по словам Петра, может достигать 5–7 тысяч рублей по нынешним ценам: он, по его словам, не профессионально «прочесывает» кооперативы, да и автомобиль у него не «на убой», а «для себя», так что старается не перегружать. Тем не менее прибавка к пенсии (сборщик — тоже пенсионер, только молодой, военный) получается больше, чем сама эта госвыплата.
— Газовые баллоны очень часто теперь сдают: их перестали перезаправлять, считают старыми, — рассказывает Петр. Старые газовые плиты и холодильники тоже просят «самовывезти» и говорят спасибо. А бывают и вообще экзотические вещи: например, кабель толщиной в руку, явно промышленный, откуда взялся — молчат, говорят, кто добывал, тот уже не на этом свете.
А зимой, когда на дачах откровенный не сезон, Петр перебирается, как и все дачники, домой, в Москву — но и там продолжает работать. Только бизнес у него в городе немного другой: он по составленной схеме прочесывает мусорные контейнеры в старых «сталинских» районах и извлекает оттуда антиквариат и ликвидные предметы.
— Из последних находок — новенький кофейный сервиз ГДР из шестидесятых годов, выручил за него 4000 рублей, — хвастается «кладоискатель». Грязной он эту работу не считает — предпочитает думать, что дает вторую жизнь старым вещам.