Оценку восстановления «Северного потока», ссылаясь на собственные источники в Nord Stream, привела газета The New York Times. Как сообщает издание, объем ремонтных работ не уточняется: специалисты трубопроводного оператора сейчас изучают, «сколько времени поврежденные при подрывах трубы смогут выдерживать воздействие соленой воды».
Напомним, что две ветки действующего экспортного газопровода «Северный поток - 1» были повреждены в конце сентября. Также был разрушен один из отрезков достроенного «Северного потока - 2», по которому наша страна собиралась наладить дополнительный экспорт газа в Европу. В результате поставки российских углеводородов в страны континента резко снизились: Москва выдвинула предположение, что разрушение сырьевых маршрутов произошло вследствие террористических актов.
Власти Швеции, в чьих исключительных экономических зонах произошла диверсия на «Северных потоках», пока не раскрывают результаты расследования о взрывах. В интервью той же The New York Times глава подразделения контрразведки полиции безопасности скандинавского государства Даниэль Стенлинг заявил, что конкретных доказательств о причастности кого-либо к инцидентам найти не удалось.
Из достоверных сведений, полученных шведскими сейсмологами известно, что 26 сентября на трассах «Северных потоков» произошло два взрыва, которые привели к резкому падению давления в трех из четырех трубопроводных ниток, что стало причиной остановки поставок российского «голубого топлива» в Европу по разрушенным маршрутам.
Стоит напомнить, что протяженность поврежденных трубопроводов превышает 1,2 тыс километров. На укладку первого подводного маршрута ушло два года, на строительство второй линии, в связи с преодолением различных европейских ограничений, пришлось потратить около четырех лет. В строительство и запуск в эксплуатацию каждого проекта инвесторы, главным из которых выступил «Газпром», направили примерно по $10 млрд. Очевидно, что вышедшие из строя отрезки окажутся поистине «золотыми» для российской монополии, поскольку на их восстановление (радиус разброса фрагментов разрушенной трубы составляет 250 метров) придется выложить еще $500 млн.
«Несложно подсчитать, что ремонт каждого поврежденного метра балтийских трубопроводов обойдется в $2 млн. Возникает вопрос — нужно ли восстанавливать такие сложные технические объекты, экспорт энергоресурсов по которым в обозримом времени не предвидится. То есть, окупить такие вложения окажется невозможно. Любопытно, что о реанимации труб и их дальнейшем использовании по предназначению сообщает американское издание, явно не заинтересованное в дальнейшем экспорте российских энергоносителей в Европу», — рассуждает инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов.
Впрочем, Москва уже дала понять, что заработки на обеспечении нефтью и газом европейских покупателей отходят на второй план. Наша страна намерена переориентировать свои экспортные амбиции на азиатский рынок, представители которого не только не вводят антироссийские санкции, но и готовы оплачивать поставки углеводородов по рыночной стоимости, не учитывающей вводимые коллективным Западом предельные ограничения цен. Как заявил еще в середине октября председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер, «на сегодняшний день нет ответа на вопрос, как и зачем восстанавливать нитки «Северного потока». Ну а президент Владимир Путин отметил, что отремонтировать газопровод возможно, но «это будет иметь смысл только в случае их дальнейшей эксплуатации».
Как полагает эксперт Фонда национальной энергобезопасности Игорь Юшков, за последние месяцы, то есть с момента аварий на «Северных потоках», создалось впечатление, что руководство нашей страны, оценив перспективы использования балтийских магистралей для экспорта энергоресурсов, поставило крест на этих проектах или отложило их в долгий ящик. Россия сконцентрировалась на поиске и проработке новых рынков сбыта. Увеличиваются поставки в Китай, запланировано строительство трубопроводов в Афганистан, Пакистан и Монголию. «С экономической точки зрения, эти сырьевые магистрали вполне оправданы. Однако печально наблюдать, что большинство стратегических российских инициатив упирается в геополитические факторы, предусмотреть которые становится все сложнее», — резюмирует аналитик.