Неприятный сюрприз: обнаружила, что злая моль сожрала кусок любимой водолазки. Правда, казалось бы, проблема невелика: водолазка была российского производства, значит, надо быстренько открыть сайт магазина да и заказать ей преемницу, делов-то! Открываю. Сюрприз: водолазка, которую в 2019 году я покупала примерно за 4000 рублей, сегодня стоит 44 тысячи. Ладно, может быть, не точно она (коллекции-то меняются!), а ее близкая родственница, но все-таки. Ну, пусть кашемир. Ну, пусть производство стоит дорого. Но не настолько же?!
Это вот так выглядит импортозамещение, которое вроде как должно стать ближе к народу и помочь сделать уход зарубежных брендов максимально незамеченным?.. Ну-ну…
Вот только нюанс: итальянский кашемир уровня масс-маркета до сих пор стоит примерно 15–20 тысяч рублей за свитер. И если зайти в универмаг, где импортные и отечественные вещи деликатно перемешаны в торговых залах, сразу обратишь внимание: цены либо не отличаются, либо отличаются не в пользу наших.
Впрочем, любой, кто покупает одежду чаще, чем раз в пару лет, и не использует слово «бренд» в качестве ругательства, давно уж понял: одежда российского производства — удовольствие не из дешевых. Даже если примитивно вбить в поисковик запрос «почему российская одежда такая дорогая», тотчас получишь дюжину ссылок, в каждой из которых объяснения и расчеты. И большинство владельцев российских модных брендов уже дали не одно интервью с подробными ответами, почему носить их вещи не каждому по карману.
Пробежимся по прилавкам наиболее популярных брендов, которые сегодня называют надеждой, опорой и будущим российской моды — тех, что сплошь с цифрами в названиях. Начнем с того самого, где свитер за 44 тысячи. Смотрим другие позиции: комбинезон из шерсти и кашемира — 19 980 рублей, праздничные бархатные брюки — 24 980, твидовая мини-юбка — 12 980. Все это притом, что о качестве лекал этого бренда ходят легенды, и увы, нелестные.
— В такие минуты я радуюсь, что мне их крой не подходит, — делюсь впечатлениями со знакомым модельером.
— Даша, шепну вам на ушко: их крой никому не подходит! — смеется эксперт.
Вопрос «тогда зачем всё это?» остается риторическим. Пойдем дальше, в другой магазин. Здесь чуть попроще: вечернее мини-платье в пайетках, как раз к Новому году, стоит 16 990 рублей, а уютное теплое шерстяное платье с высоким воротником «на каждый день» — 13 990. Классические (и действительно недурно сшитые!) джинсы можно купить за 7–9 тысяч рублей. Следующий магазин сделал ставку на минимализм в скандинавском стиле… но не в ценах. Лаконичные черные брюки-бананы — 10 490 рублей, столько же стоит свободное офисное платье из вискозы, объемный жакет — 17 000.
Приблизительный порядок цен становится понятен. Важное уточнение: все это бренды, которые вовсе не позиционируют себя премиальными или даже как пресловутый upper middle class. Наоборот — именно ими нам предлагается заменить (и не грустить зря) «Зару» и компанию.
Почему цены так взлетают? Ответ, увы, написан на этикетке — там, где состав. Бренд, может быть, и отечественный, а вот материалы и фурнитура по-прежнему сплошь заграничные. Большинство фирм продолжают закупать ткани преимущественно в Германии и Италии (особенно шерсть и пряжу), чуть реже — в Турции и Китае, хлопок часто привозят из Узбекистана. Теперь немножко математики: из-за роста цен на электроэнергию, газ и воду в Европе ткани в среднем подорожали на 30%, а поскольку возить напрямую теперь нельзя, логистика через третьи страны тоже подорожала. Вот и выходит, что вещь российского бренда — вроде бы «абсолютно независимого»! — сегодня обходится примерно на 60–70% дороже, чем год назад.
Чтобы цены были выгодными для любого покупателя, нужны огромные производственные мощности, которых на данный момент нет ни у одного отечественного бренда.
«Так что же, у нас вообще ничего своего нет?» — воскликнет кто-то. Нет, конечно же, не все так плохо. В России делают достойные хлопчатобумажные ткани. Есть вполне приличная синтетика. Ну а вот шерсти, например, или тем более шелка соответствующего качества (чтобы хотели покупать) и в таком объеме нет.
— Дьявол в деталях. Например, все мы знаем про российскую льняную одежду: вывески вроде «Вологодский лен» или «Суздальский лен» можно увидеть в туристических городах. Это действительно наш бренд, вот только российский лен существенно грубее, чем итальянский. Поэтому многие шьют условный «родной лен» из итальянского, просто не афишируют это. Впрочем, российский лен можно спасти, если хотя бы постирать его в хорошем кондиционере и вложить больше средств в обработку. Ну то есть мы опять выходим на вопрос о дороговизне, — рассуждает в беседе с корреспондентом «МК» опытный портной-модельер Владимир К. — Давайте дальше: что мы можем сшить сами? Например, яркие хлопковые или ситцевые рубашки-батники. Кстати, они сейчас возвращаются в моду, я видел множество таких рубашек в коллекциях итальянских брендов. Соответственно, с летними хлопковыми платьями тоже нет проблем. Где проблема есть? Ответ будет внезапный — нитки! У нас огромные проблемы с натуральными нитками, качество — никакое. Ну а шить хлопковые, шерстяные и тем более шелковые вещи полиэстеровыми нитками нельзя — такая вещь не переживет стирки. Поэтому нитки мы закупаем немецкие. Фурнитуру тоже желательно брать итальянскую или американскую.
Массовой фурнитуре из США модельер противопоставляет уникальные вещи — например, эффектные крупные деревянные пуговицы, которые можно сделать в России из наших пород дерева. Но и здесь опять же речь идет о небольших тиражах и авторских вещах, а не о том, чтобы суметь затмить «Зару».
Точно так же объясняла сложившуюся ситуацию имиджмейкер Жаннат Идрисова: по ее словам, дороговизну вещей российского производства нельзя отрицать, но очень легко объяснить — несколькими очевидными и объективными факторами:
— Дело, прежде всего, в производстве — оно обходится дороже. Речь не только о тканях, но и об оборудовании: мало кто задумывается, что техника-то тоже импортная! И ее нужно не только закупать, но и поддерживать в хорошем состоянии. Ну и материалы, конечно, тоже: у большинства наших брендов — заграничные, значит, в цену закладывается логистика и другие накладные расходы, — отметила эксперт в беседе с корреспондентом «МК».
Словом, объяснить причины дороговизны можно. Дело за малым — попробовать убедить людей за это заплатить. Нет, дефицит (мол, куда денетесь, импортного все равно нет!) — пока что запрещенный прием, пока что стоит обойтись более гуманными стратегиями. И тут в ход идет философия. Да, мол, мы не можем обеспечить тиражи и дешевизну уровня Н&М, но зато каждую коллекцию мы делаем с любовью! Зато у нас клиентоориентированность, и с каждым покупателем мы готовы переписываться в мессенджере, обсуждая особенности посадки вещи по фигуре! И вообще: задумайтесь, может быть, вам не нужно десять дешевых свитеров, а лучше вы купите один хороший, дорогой, вещь-инвестицию?.. И не забывайте, конечно же, про заботу об экологии!
Да, конечно. Может быть, десять свитеров и не нужно. Вот только нюанс: 44 тысяч (и даже 25) на один хороший дорогой свитер у большинства россиян нет. Вот просто нет. Не по карману — и точка.