В нынешнем сезоне мы собрали 147,4 млн тонн зерновых в бункерном весе. И это еще не точка, а скорее запятая, поскольку уборочная кампания не завершена, битва за хлеб продолжается в Сибири, на Дальнем Востоке и в некоторых других регионах. В общем, министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев ожидает, что по итогам сезона будет собрано не менее 150 млн тонн зерновых.
Предыдущий рекорд был зафиксирован в 2017 году. Однако сравнения с нынешними показателями он не выдерживает – «всего-то» 135 млн тонн, включая 68 млн тонн пшеницы.
В нынешнем году хлеба будет около 100 млн тонн. Само собой, это открывает широкие возможности для экспорта. Если раньше мы говорили о готовности отгрузить в разные страны и континенты 50 млн тонн пшеницы, то сейчас в состоянии превзойти и этот рубеж. Только вот с экспортом зерновых у нас сейчас проблемы: русскому зерну, мягко говоря, рады не во всем мире.
Как бы то ни было, подавляющая часть урожая останется дома. И тут уже возникает проблема: а что, собственно, с ним делать?
Бункерный вес, кто не знает, это уже собранный с поля урожай, но еще не очищенный и не просушенный. Куда мы теперь будем его девать? По заключению экспертов, мощности отечественных элеваторов, не привыкших к приему рекордов, рассчитаны на 120 миллионов тонн. Причем только половина терминалов имеет современное оборудование. Остальные площади по большому счету не приспособлены к таким целям. И ситуацию спасает лишь то обстоятельство, что хорошо просушенное зерно может храниться в амбаре до трех лет. Еды оно не просит и может сослужить нам добрую службу в будущем году – если подведет погода или окажутся в дефиците запчасти к зерновым комбайнам.
Запас на будущее, это по-хозяйски. Но что делать с рекордом сейчас?
Во весь рост встают три проблемы. Первая - качество нынешних зерновых. В статданных сведений по нынешнему урожаю пока нет, но в аграрных кругах говорят, что оно не очень высокое, много пшеницы 4-го и 5-го класса. Это, по сути дела, фуражный продукт, на откорм скота. Виной всему, по мнению земледельцев, экспортная пошлина, введенная Минсельхозом, чтобы сдерживать рост цен на внутреннем рынке. Планировалось, что деньги от нее, полученные государством в 2021 году, вернутся снова зерновикам весной 2022 года. Но как только деньги попали в руки чиновников, те задались вопросом: а почему, собственно, их в полном объеме отдавать зерновикам? В средствах нуждаются и животноводы, и растениеводы, и мукомолы... В общем, досталось каждой сестре по серьге. В результате хлеборобам не вернулись около 150 млрд рублей - это большие деньги! На эту сумму они сэкономили в весенней посевной и в уходе за посадками. Не закупили достаточных средств химической защиты растений, сельхозтехники и запчастей к ней, упростили технологию возделывания. Все это привело к тому, что качество зерновых в нынешнем году похуже прошлогоднего...
Это порождает проблему номер два: при таком высоком урожае цены на внутреннем рынке для крестьян невыгодны. На мировых рынках пшеница торгуется по 350 долларов за тонну, в России производители продают по 9 тысяч рублей – примерно по 150 баксов. А есть регионы, где ее покупают и по 6 тысяч.
По такой стоимости урожай невыгодно не то что продавать, но даже убирать: он получается ниже себестоимости.
Для баланса цен между производителем и покупателем в магазине государства создают специальный интервенционный фонд. В мире он начинает работать автоматически, без всяких предварительных решений чиновников. Когда средневзвешенная цена достигает минимума, государство открывает закупки у производителя и тем самым повышает для него цену. А если зерна на рынке мало и оно дорожает, правительство его продает из своих закромов, чтобы не разгонялись цены для потребителя.
У нас тоже действует интервенционный фонд. Но, как считают хлеборобы, работает он не эффективно. Потому-то цены на хлебобулочную продукцию в магазинах растут даже при высоком урожае, а для крестьян они снижаются и им становится невыгодно выращивать зерновые культуры. По итогам нынешнего годы многие зерновики переключатся на возделывание других культур.
И, наконец, третья проблема - экспорт российской пшеницы. По мнению аграриев, в условиях санкций необходимо срочно запускать «экспортный пылесос». Сами земледельцы его давно включили и вывозят на любых плавающих средствах, используя в том числе и маленькие порты, где идет погрузка. Все равно отставание от уровня прошлого года пока существенное – 12 %.
Нет крупнотоннажных судов для перевозки хлеба – европейцы не сдают их в аренду российским производителям. Установлены заоблачные цены за страхование грузов. Все это результат антироссийских санкций, которых якобы на экспорт продовольствия нет. Чиновники разрабатывают вариант, в который сами не особо верят. Что страны-импортеры (в основном из Африки и Южной Азии) сами будут приходить в порт Новороссийска и загружаться. Но если Россия не в состоянии зафрахтовать судно и оформить все международные документы, то рассчитывать на то, что условная республика Конго (один из главных импортеров) это сделает, не приходится..
Порадуемся за успехи российских аграриев. Но не будем особенно надеяться на то, что при рекордном урожае цены на тот же хлеб поползут вниз. Не в этой жизни!.