Обеспечиваем себя сами
Министр сельского хозяйства России Дмитрий Патрушев недавно отметил, что наша страна уже давно полностью обеспечивает себя всеми основными видами продовольствия — это зерно, мясо, рыба, сахар, растительное масло. На складах и в распределительных центрах сформированы достаточные запасы продуктов, а поставки в торговые сети идут без перебоев.
Об этом свидетельствует и статистика, в 2020 году Россия обеспечивала себя зерном на 165%, маслом растительным — на 200%, сахаром — на 99,9%, мясом — на 100%, молоком — на 84%, яйцом куриным — на 97,4%, картофелем — на 89%, а рыбой — на 160%. И уровень самообеспечения растет с каждым годом.
Если говорить об объеме сельскохозяйственного производства в России, то по итогам января — июня 2022 года он увеличился на 2,2% по сравнению с показателем за аналогичный период 2021 года и составил 2 трлн 246,8 млрд рублей. Об этом говорится в материалах Росстата.
К наиболее успешным отраслям можно отнести производство зерновых культур и мяса птицы. По этим позициям Россия удовлетворяет и внутренний спрос, и внешний, поставляя продукцию на экспорт.
Однако, несмотря на определенные успехи, РФ по-прежнему вынуждена закупать часть культур в других странах. Так, например, по тепличным культурам у нас только сезонная обеспеченность. Между сезонами приходится прибегать к импорту. В итоге мы имеем соотношение 50 на 50.
Закупает импортные овощи Россия обычно зимой и в начале весны, когда собственные запасы этой продукции заканчиваются, а новый сезон еще не начался.
Для сокращения объема импорта необходимо решить ряд проблем, связанных, в частности, с хранением и логистикой.
Проблемное перепроизводство
В то же время в ряде отраслей есть проблема перепроизводства. Огромный урожай чреват большими проблемами. Президент Путин заявил, что в этом году в России могут быть собраны рекордные 150 млн тонн зерна. Проблема в том, что внутреннее потребление значительно меньше, а вывезти пшеницу на продажу не представляется возможным: экспорт ограничен, да и железнодорожные тарифы слишком высоки. В результате зерно может остаться в России. Такой избыток предложения ожидаемо приводит к падению цен. Выходит, что аграрии тратятся, выращивают урожай, а заработать не могут. Аналогичная история складывается и с мясом.
Для того чтобы решить проблемы перепроизводства, важно усиливать экспортные связи, развивать новые логистические цепочки. Об этом «МК» рассказала член Совета по финансово-промышленной и инвестиционной политике Торгово-промышленной палаты РФ Анна Вовк.
«Именно из-за отсутствия развитой логистической инфраструктуры мы не всегда можем качественно обеспечить экспортный контракт, — говорит она. — Нужно разрабатывать экспортные связи. То, что происходит сейчас, не всегда учитывает национальный менталитет. Например, наш партнер, Китай, мог бы покупать практически всю продукцию, которая у нас в избытке, но им нужно четкое, готовое предложение в той форме, которая будет им понятна. Если выстраиваются коммерческие связи между нашими структурами и структурами КНР (государственными или коммерческими), то рождается более четкая сеть дистрибьюции и экспорта продукции наших компаний».
Между тем у России есть успешные кейсы. Например, в области куриного мяса. Все, что выставляется на экспорт по курице, все покупается, потому что предложение конкурентоспособное. Почему по мясу такого не происходит? Потому что предложение неконкурентоспособное и нестабильное.
«Нужна проработка вопроса с обеих сторон. Возможно, с привлечением сторонних экспертов, консультантов, которые давно на рынке. Необходимо налаживать связи», — убеждена Вовк.
По словам эксперта, помимо Китая есть другие страны с другим менталитетом, которые могли бы покупать нашу продукцию, но основные правила игры везде одинаковые: нужны договоропригодные люди, которые учитывают особенности всех сторон и доводят сделку до финала, который удобен всем.
Между тем на поддержку российских агроэкспортеров правительство выделило дополнительно 1 млрд рублей. «Компенсация транспортных затрат на экспортную продукцию российских компаний — очень востребованный инструмент господдержки, который сейчас стал еще более актуальным, — заявил вице-президент Российского экспортного центра (РЭЦ) Алексей Солодов. — Экспортеры могут компенсировать 25% затрат на доставку продукции покупателю. Выделение дополнительных средств на этот инструмент господдержки поможет российской агропродукции продолжить завоевание новых рынков».
И все же в целом экспортные возможности России значительно возросли по зерну, масличным культурам, сахару, соевым бобам, молоку, мясу птицы — всю эту продукцию мы не только производим для себя, но и продаем за рубеж (сейчас, правда, с ограничениями). Главными покупателями этой продукции являются Турция, страны Ближнего Востока и Африки, а также ОАЭ и Саудовская Аравия. Часть зерна также продается в страны Азии — Вьетнам, Таиланд и другие.
Корень проблемы в семенах
На сегодняшнем этапе Россия является ведущим экспортером определенных видов сельскохозяйственной продукции, но при этом исходное сырье мы импортируем, например семена и кормовые культуры.
Напомним, после 1990-х годов были утеряны или забыты многие советские разработки в области производства зерна, корнеплодов, овощей, а также в выращивании сельхозптицы и животных. Все семенные фонды после развала СССР были уничтожены. АПК в стране почти полностью перешел на семена из-за рубежа, инкубационное яйцо, племенных свиней, коров и т. д. Между тем в России есть свои семена — сортовые. Из других стран к нам поступают гибриды. Сортовые семена стоят дешевле, они доступны, только вот урожайность по ним низкая.
Вместе с тем в 2017 году была запущена Федеральная научно-техническая программа (ФНТП) развития сельского хозяйства до 2025 года. В этом году ее продлили до 2030 года. Согласно ей, государство должно субсидировать развитие сразу нескольких подпрограмм по тем видам сельхозпродукции, где были недостаточно сильные позиции. Так, например, по сахарной свекле была очень непростая ситуация. Еще два-три года назад 100% семян сахарной свеклы были иностранными, завозились к нам из Германии и Нидерландов. Но Минсельхозу России удалось профинансировать эту программу, к которой в итоге подключились два предприятия. В одном из них, под руководством академика РАН Салиса Каракотова, известного ученого в области защиты и биотехнологии растений, с помощью современных генетических методов создали отечественные гибриды. Начали получать от них семена. В этом году производители семян уже прогнозируют закрыть 12% рынка, а еще через год-два выйти на 20–30%.
Несмотря на то, что официальных запретов на ввоз-вывоз селекционно-семеноводческой продукции нет, существуют косвенные препятствия. Так, например, возникают проблемы с оплатой, с международными транзакциями. Загвоздки также с транспортировкой, так как логистические потоки изменились. Российские аграрии пока справляются со всеми трудностями. По их словам, к весеннему севу семян достаточно. А значит, в следующем сезоне проблем с урожаем возникнуть не должно.
«Около 90% необходимого мы обеспечиваем сами, это, например, пшеница, ячмень, рожь. Идет много разговоров о том, чтобы усилить наши селекционные центры, но это совсем не просто. Работа очень тонкая. И тут проблема не только во внешних факторах. Зарубежные семена делают крупнейшие фирмы. Они выделяют на эту работу, на выведение новых сортов, размножение и продажу, огромное количество денег. А у нас государство выделяет несопоставимо мало средств на эти цели. Отсюда невысокая эффективность принимаемых мер. Селекция требует больших денег. В перспективе это должно стать интересным направлением для бизнеса. Если бы предприниматели взялись и начали производить эти семена для себя, ситуация бы изменилась в лучшую сторону. Но бизнес боится вкладываться», — рассказывает главный научный сотрудник Центра агропродовольственной политики РАНХиГС, экономист Василий Узун.
При сохранении текущего курса на развитие экспорта, селекции и новых технологий Россия достигнет аграрной независимости через 5–7 лет, считает Анна Вовк.
«Есть и еще более смелые прогнозы, согласно которым Россия по отдельным видам культур, особенно по зерну и бобовым, сможет достичь независимости уже через 2–3 года. Это стало возможным, потому что сохранились наработки еще с советских времен, — рассказывает она. — Нужен постоянный интерактивный диалог с участием государства, бизнеса, ученых и инвесторов. Тогда все возможно. Уже есть профильные рабочие группы, которые организовываются при Госдуме, при Минсельхозе, при Минэкономразвития. Это конкретная задача, поставленная сверху. Наконец-то темой занялись всерьез».