Магазины ИКЕА в России закрылись 4 марта, первоначально речь шла о приостановке работы до 31 мая. Однако 1 июня открылись лишь отделы возврата и обмена товаров. А 15 июня на общем собрании менеджмента компании стало известно, что шведская корпорация намерена «сократить масштаб бизнеса в России». В частности, объявлено о предстоящей продаже четырех фабрик в Ленинградской, Новгородской и Кировской областях.
Что касается магазинов, то их будущее пока оставили неопределенным: розничный бизнес поставлен на паузу, возобновление продаж из-за трудностей с расчетами и логистикой пока невозможно. Компания будет распродавать складские остатки «сотрудникам и клиентам» – похоже, это следует понимать так, что преимущественное право выкупа этих остатков получат именно свои сотрудники.
Вполне возможно, что в реальности такая распродажа в закрытом режиме уже началась. По крайней мере, на порталах объявлений все это время, начиная с марта, публиковались предложения о продаже тех или иных новеньких, в упаковке, товаров шведского бренда. А в июне продажа утвари и мебели со знакомым логотипом не могла не броситься в глаза буквально всем: ссылки на товары ИКЕА на крупных маркетплейсах стали активно продвигаться прямо на главных страницах поисковых систем.
Анализ нескольких десятков интернет-магазинчиков с этими товарами на маркетплейсах показал, что среди них нет ни одного, напрямую связанного с ИКЕА. Если бы такой существовал, он неминуемо выделялся бы из остальных ассортиментом — но такого явного лидера не видно. Одни магазинчики торгуют ограниченным (буквально до 3-5 видов) ассортиментом посуды, другие — текстилем, третьи — такой мебелью, как комоды и стеллажи, четвертые — аксессуарами для ванных.
Крупных вещей — например, диванов — на маркетплейсах просто нет. Продуктов (увы вам, любители «тех самых» фрикаделек) — тоже. Зато мелочей и детских игрушек сколько угодно.
Цены откровенно пугают. 1600 рублей за белую плошку-салатницу (кстати, почему-то именно белые, сколько их ни покупали раньше, всегда трескались). 2000 рублей за тонкую алюминиевую сковородку (стоила около 500) или силиконовую крышку для нее. 5000 рублей за плетеную корзинку для хранения чего угодно (было чуть больше 1000). Наконец, 18 тысяч рублей за ту самую, ставшую предметом ажиотажа пару лет назад, плюшевую акулу.
– Продаю вещи со своего склада, – рассказала «МК» София, владелица одного из таких магазинов. – Когда магазины объявили о закрытии, я закупила некоторые вещи для перепродажи. Со временем такие штуки всегда становятся коллекционными.
Каковы складские запасы предпринимательницы, она не раскрыла. Однако в магазине помимо икеевских штучек есть множество других аксессуаров для дома и разнообразная посуда – шведская марка не составляет даже десятой доли ассортимента.
– Мы в основном работаем на заказ, – рассказал Алексей, магазин которого заполнен тоже не только «Икеей», но прежде всего бытовой химией марок, которые и в лучшие времена в Россию официально не ввозились. – Схема отработана еще до ковида, потому что многие позиции к нам возить перестали. Мы под заказ готовы привезти из Хельсинки.
Вот он, настоящий параллельный импорт. Это занятие, впрочем, доступно далеко не всем, а только обладателям европейских виз, вакцинных паспортов ЕСовского образца и автотранспорта. По словам Алексея, мебель в Россию они никогда не возили, специализируются на разнообразной утвари, номенклатура которой на нашем рынке у ИКЕА все время сужалась.
– Две было хитовых позиции на все годы. Первая – длинные чайные ложки, которых в России в какой-то момент не стало. Вторая – деревянные кукольные домики, у нас они вроде как не пошли, и их тоже перестали привозить. Когда возили оптом, брал 10% комиссионных к цене в евро. Сейчас определяем индивидуально.
Не все продавцы осмеливаются прямо написать в названии товара: ИКЕА. Некоторые пока еще боятся – и потому либо пишут название самого изделия (благо они звучные, эти названия), либо изощряются. Например, один из магазинов, торгующих явно икеевской продукцией (со склада? закупленной перед закрытием?), стыдливо назван как-то в смысле «Вдохновленный ИКЕА».
– С точки зрения борьбы с контрафактом в нынешних условиях этим продавцам ничего не угрожает, – рассуждает юрист Алексей Голубев. – В условиях отсутствия официальных продаж они являются реселлерами, такими же, как продавцы многих марок электроники.
В мирное время правообладатель мог бы использовать разные рычаги, в том числе судебные, чтобы пресечь подобную торговлю в широких масштабах. Но сейчас, во-первых, правообладателю явно не до того, а во-вторых, государство открыто встало на сторону параллельного импорта. Поэтому, если перепродавцы чисты перед налоговыми органами, у них все в порядке.
Проблемы могут возникнуть, считает юрист, у тех, кто попробует выпустить и продать партию клонов «икеевского» ассортимента. Здесь потребуется менять конструкции и декоры, чтобы обойти патенты шведского бренда.
Впрочем, это не так уж сложно сделать: многие мебельные и хозяйственные сети выпускают «почти Икею, но не совсем». Кстати, по сообщениям некоторых СМИ, одна из таких уже присутствующих в России сетей выразила готовность «приютить» и фабрики, и магазины шведского холдинга…
Но, глядя на огрызки былого ассортимента, на взлетевшие в космос цены, внезапно понимаешь: ИКЕА двадцать лет назад покорила нас не столько качеством и дизайном, сколько своей стабильностью. Возможностью не думать о том, где, как и почем купить ту или иную утварь: она была на той же полке, что и десять лет назад, и часто за те же деньги.
Недаром больше всего по «акулам и фрикаделькам», судя по всему, переживают те, кто жил рядом с «Икеей» – жители столиц и миллионников. И эту технологию стабильности другим сетям еще лишь предстоит освоить.