Можно ли нарушить одностороннее решение?
Сама по себе оценка Еврокомиссии в том виде, в котором была подана в СМИ, вызывает ряд вопросов. Суть российского шага технически не слишком сложна. Европейским импортерам предписано открыть в Газпромбанке два специальных счета: валютный и рублевый. После перечисления закупщиком евро на свой валютный счет банк уже самостоятельно продает иностранные средства на Мосбирже, после чего перечисляет полученные рубли на рублевый счет компании-импортера. С него и производится окончательный расчет.
В Еврокомиссии убеждены, что следование такой схеме сыграет против европейцев, но на пользу России, которая якобы сможет в одностороннем порядке управлять валютным курсом при перепродаже (конвертации) средств на Мосбирже. Речь идет о «новых правовых обстоятельствах», нарушающих антироссийский санкционный режим, отметил близкий к Еврокомиссии источник. Результаты проведенного ЕК анализа российского указа уже разосланы в европейские столицы.
Однако непонятно, в чем именно «нарушение», ведь речь идет фактически лишь о технических моментах (открытие двух счетов в РФ) и возникновении промежуточного звена (конвертация валюты на Мосбирже). Российские действия оказались бы нарушающими санкционный режим, если бы сам этот режим не носил односторонний характер.
«Санкции — исключительно внутреннее решение ЕС, а не результат двустороннего соглашения между Евросоюзом и Россией. Гипотетически, если бы дело касалось какого-то договора Москвы и Брюсселя, речь шла бы о его нарушении. Однако односторонний характер санкций является наиболее уязвимым местом для Евросоюза в правовом плане», — подчеркнул в разговоре с «МК» старший научный сотрудник сектора экономики европейских стран Центра европейских исследований ИМЭМО РАН им. Е.М.Примакова Владимир Оленченко.
Другой немаловажный аспект заключается в том, что речь идет о действующих контрактах. Противники российского указа в Европе апеллируют к тому, что соглашения о поставках были подписаны с учетом оплаты в евро, поэтому менять валюту для операций неправомерно. Но и такой подход выглядит сомнительным, поскольку переводом в рубли будет заниматься уже РФ, от европейских импортеров не требуется самостоятельно изыскивать отечественную валюту.
Примечательно, что какой-то нерешаемой проблемы в российском указе не увидели даже те страны ЕС, которые настроены весьма радикально в вопросе санкций. Польский вице-премьер Ярослав Качиньский — а Варшаву трудно упрекнуть в потакании Москве, — в частности, просто заявил, что «с экономической точки зрения российские предложения не имеют большого значения», поскольку обмен валюты за поставки в России в любом случае неизбежен. Сдержанно отреагировала и Франции: министр комплексных экологических преобразований Барбара Помпили подчеркнула, что «компании (из ЕС) смогут продолжать платить за газ в евро банкам, которые сами должны будут конвертировать евро в рубли», — лаконичная и исчерпывающая формулировка.
Апеллирование Еврокомиссии к тому, что Москва якобы сможет искусственно завысить курс при обмене, тоже звучит малоубедительно. Лидеры «коллективного Запада» неоднократно давали понять, что обвал рубля является одной из целей вводимых ими санкций. Стоит ли в таком случае удивляться высокому курсу евро или доллара, если американцы и европейцы фактически сами его «разогнали»?
Что грозит непокорным
В то же время вполне очевидно, что, несмотря на сомнительные формулировки и выводы Еврокомиссии, адресаты тезиса о «нарушении санкционного режима» — в первую очередь, именно западные компании. Если Польша и Франция просто нейтрально оценили российский указ, то, например, Венгрия в принципе выразила согласие на следование предложенной Москвой схеме. В ЕС хватает и других сомневающихся, готовых, скорее, пойти на издержки, связанные с открытием счетов и конвертацией, чем отказаться от газа из России. И в этом контексте уже встает вопрос: что ждет таких отступников от общеевропейского курса?
Санкционные списки, составляемые за рубежом, имеют значение не только для российских лиц и компаний, фигурирующих в них. Так, с попавшими в запретительные перечни компаниями нельзя заключать новые сделки, наказания же регламентированы национальным законодательством: в США это чревато многомиллионными штрафами даже за одну транзакцию с подсанкционным контрагентом, в некоторых европейских странах дело может дойти и до тюрьмы.
Но сейчас, как уже сказано, речь идет о выполнении ранее заключенных соглашений, срок которых не истек и которые не были разорваны даже на фоне санкций. Более того, и переход на рубли не грозит расторжением контрактов, отметила те же Помпили. Каким образом в этих условиях и с учетом порой прямо противоположных позиций членов ЕС Еврокомиссия намерена выработать общий «антирублевый» вектор, неясно. В самой ЕК, что симптоматично, похоже, осознают проблему, потому и внятных заявлений о возможности покарать кого-то — нет.
«Что касается возможных штрафных мер для членов ЕС, то в объединении предусмотрены несколько механизмов, — отметил в связи с этим Владимир Оленченко. — Например, превышение страной суверенного госдолга (более 60% от ВВП) может повлечь штраф для государства в размере 3%. Но на практике такая мера не применялась».
Другой вариант связан с европейским решением от июля 2020 года о подтверждении дотаций членам ЕС. «В рамках этого механизма предусмотрена приостановка дотационных выплат стране, если в ней будут зафиксированы нарушения, противоречащие законодательству Евросоюза, — рассказал эксперт. — Это было направлено, в основном, против Польши, которая не выполняет правовые обязательства ЕС, в частности, в вопросе формирования национальных судов; кроме того, Варшава отказалась признавать верховенство европейского права над национальным. Однако и меры, связанные с ограничением дотаций, пока еще тоже не применялись. То есть прецедентов не было».
Как считает эксперт, лишь теоретически действующие механизмы ЕС могут быть предприняты сейчас, например, по отношению к Венгрии, но Будапешт уже четко обозначил свою позицию: глава МИД Петер Сийярто заявил, что вопрос оплаты газовых поставок носит не политический, а технический характер, и касается лишь двустороннего договора с Россией.
Вопрос целесообразности наказания
Таким образом, Еврокомиссии придется действовать в достаточно размытых рамках, определяя, на каком этапе заканчивается политика и главную роль играют уже прагматические соображения. Более того, для принятия принципиальных решений о возможных штрафах для «нарушителей» санкционного режима, которые все же предпочтут закупки за рубли, нужно согласие всех стран ЕС.
«Если ЕК предъявит претензии конкретному государству, поддержать штрафные меры должны будут и другие члены союза, однако не в их интересах выступать таким образом, ведь в перспективе этот прецедент может быть использован по другим досье уже против них самих», — подчеркнул Владимир Оленченко.
«Когда мы говорим о присоединении к санкциям, то речь идет о том, что каждое государство берет на себя ответственность за их выполнение. И проблема «наказания» может завязнуть в технических деталях. Например, приобретая нефть, зарубежные компании вроде Shell могут закупать сырье, в составе которого менее 50% — российские углеводороды, поскольку нефть из России сходна с некоторыми другими сортами. И в подобном случае компания-покупатель будет апеллировать к тому, что не использует исключительно продукт РФ. Есть и вопрос экономической целесообразности. Допустим, если флагман химической промышленности Германии Basf перейдет на американский газ, то за него придется переплачивать порядка 30% по сравнению с российским. Руководитель компании уже высказался в немецкой прессе по этому поводу, назвав нынешнее политическое руководство ФРГ «наивными моралистами» и дав понять, что продолжит свой курс. Возьмут ли на себя ответственность власти Германии, чтобы ограничить его? Для экономики ФРГ, к тому же являющейся «локомотивом» союза, это будет равно саморазрушению. Примерно так же дело обстоит и в других странах. Эта мысль не столь глубокая, чтобы ее не видели европейские политики», — заключил эксперт.