Накануне первого в этом году заседания ОПЕК+, посвященного согласованию уровню добычи «черного золота» в марте, страны альянса заняли выжидательную позицию: одна половина участников готова раскрыть свои нефтяные краны на полную мощность, пользуясь благоприятной конъюнктурой, другая — пытается сберечь свои углеводородные залежи до лучших времен. Очевидно, что у обеих сторон существуют собственные аргументы. Эксперты «МК» постарались спрогнозировать, каких решений ждать от саммита, и насколько они будут выгодны для страны.
Артем ДЕЕВ, руководитель аналитического департамента AMarkets:
«Альянс может договориться, чтобы в марте увеличить производство сырья в прежних параметрах — на 400 тыс баррелей в сутки. Цены наверняка снизятся, но ненамного — котировки останутся выше $80 за баррель. Картель наращивает добычу постепенно, при этом есть сложности с восстановлением производства в ряде стран. Сказывается ограничение инвестиций во время пандемии и консервация скважин — добиться прежних параметров удается не далеко всем добытчикам.
Вместе с тем, предложение энергоресурсов вполне успевает за спросом, учитывая тот факт, что потребление резко не растет, как это было в 2021 году, и полного восстановления авиаперелетов и глобальной экономики не предвидится. ОПЕК и МЭА прогнозируют снижение потребления из-за замедления мировой экономики. На этом фоне рост добычи на 400 тыс баррелей в месяц — самое разумное и взвешенное решение. Уровень цен в $75-85 за баррель будет комфортным и для потребителей, и для производителей сырья.
Однако вследствие всех перечисленных факторов рост стоимости энергоносителей не должен для рядовых обывателей стать неприятным сюрпризом. К этому необходимо подготовиться. Удорожание топлива приведет к более высоким налогам производителей сырья, а также станет стимулом для роста глобальной инфляции. Рядовые граждане за высокие цены на горючее, металлы и промышленную продукцию платят из своего кармана. Экспортные доходы государства и ориентированных на зарубежный рынок компаний, напротив, растут. Это явление носит название «скрытая инфляция», куда также входит рост стоимости ГСМ, ЖКХ, повышение экспортных пошлин и девальвация рубля».
Владимир БРАГИН, директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал»:
«На февральской встрече ОПЕК+ оставит все на прежних местах: у картеля и стран, к нему примкнувших, вряд ли есть возможности для большего увеличения добычи. Скорее всего, в марте на рынок так же будет поступать по 400 тыс. баррелей нефти «сверху», как и сейчас. ОПЕК+ невыгодно принимать импульсивные решения, и пока картель с этим хорошо справлялся. Постепенно на рынок вернется изъятый ранее объем нефти, но в спешке никто не заинтересован. Высокие цены на нефть прекрасны для российского бюджета, но совсем не так удобны для рядовых потребителей. С повышением цены на баррель россияне не становятся автоматически богаче, поскольку есть цены на импорт, и они растут по своим причинам».
Марк ГОЙХМАН, главный аналитик TeleTrade:
«Исключительно высокий рост цен нефти с $70 до $90 за баррель с середины декабря 2021 года может сподвигнуть картель экспортеров пересмотреть свои квоты на добычу, увеличив их по сравнению с принятыми сейчас 400 тыс «бочек» в сутки. «ОПЕКуны» нефти не стремятся исключительно к тому, чтобы поддерживать максимально высокие цены. Ведь они научены горьким опытом 2014 года. Они понимают, что слишком высокие котировки снижают спрос потребителей, увеличивают предложение со стороны стран, не входящих в соглашение. И со временем могут привести к значительному обрушению цен то есть результатам, противоположным целевым. Вряд ли, конечно, это грозит рынку сейчас, когда по мере отступления пандемии, восстановления деловой активности и экономического роста спрос на сырье и энергоносители постоянно увеличивается. Однако, цена «черного золота» высока настолько, что есть смысл немного «выпустить пар», увеличив добычу. Это может снизить биржевые цены углеводородов. Однако даже такой шаг надломит общий тренд, постепенно стремящийся к «вершине» в $100 за баррель.
Для России высокие нефтяные цены — большое благо. Традиционно именно они позволяли выходить из предыдущих кризисов за счёт наращивания доходов от экспорта и дополнительных поступлений средств в бюджет. Правда, при этом происходит удорожание импортных товаров из-за более высоких затрат их иностранных производителей. Но ведь объем экспорта в России намного выше, чем импорта. В 2021 году положительное сальдо торгового баланса (ценовая разница между экспортными продажами и импортными закупками) превысило $185 млрд. Значит, от повышения экспортных цен российская экономика выигрывает больше, чем теряет от удорожания импорта.
Впрочем, такое «большое благо» в первую очередь касается крупных экспортеров и федерального бюджета, но не населения в целом. Дополнительные валютные поступления от высоких нефтяных цен поступают по «бюджетному правилу» не в хозяйство, не в социальную сферу, а в основном в резерв — Фонд национального благосостояния. Поэтому увеличение нефтяных цен служит лишь умозрительным подспорьем улучшения благосостояние населения, доходы которого слабо зависят от биржевых взлетов и падений «черного золота».