Публичные споры министров — дело в России нечастое, они случаются прежде всего на крупных форумах, чем те и интересны. На этот раз в Санкт-Петербурге чиновники высшего ранга не поделили способы обуздания цен.
Но начать все-таки стоит с ответа на вопрос: почему цены выросли? Конечно, можно вслед за премьер-министром Михаилом Мишустиным ставить во главу угла «жадность тех, кто рисует ценники». Можно пойти за первым вице-премьером Андреем Белоусовым и предъявлять свой ценник капиталистам-мироедам. Все это эффектно и медиагенично, хотя и отдает противозаконным разжиганием социальной розни. Предприниматели у нас и так усилиями правоохранительной системы всегда наполовину преступники.
Но у роста цен есть и вполне законная, в том смысле что объективная, причина. Во всем мире со времен кризиса 2008–2009 годов напечатана уйма новых денег. Российские чиновники признают, что узкая полоса денежной щедрости была и у нас — в лице хотя бы памятного периода снижения ключевой ставки ЦБ. А какова оборотная сторона сеанса денежной щедрости? Во-первых, это рост акций и ценных бумаг в целом (резкий приток денежных средств на финансовый рынок отмечается и в России). Во-вторых, банально растут цены. Так что жадность и прочие обличения потом, сначала законы экономики.
Здесь стоит обратить внимание на то, что крепкие выражения чиновников и их резкие наезды на тех, кто не хочет делиться прибылью с государством, появились после того, как на рост потребительских цен обратил внимание президент. Это уже не экономическая, а политическая закономерность. Тут тоже все понятно — скоро думские выборы.
Так что же делать с ценами? Можно следовать политической логике и стремиться обуздать их здесь и сейчас, не заморачиваясь законами экономики. Проще всего нажать на административный тормоз. На него и нажали, когда под давлением правительства и его многочисленных проверяющих органов было заключено соглашение о замораживании цен на ряд социально значимых товаров, действовавшее до апреля.
Но эта мера подвергается критике даже со стороны представителей финансовой власти. Так, на ПМЭФ председатель ЦБ Эльвира Набиуллина заметила, что административный зажим цен приводит к росту инфляционных ожиданий, люди прекрасно понимают, что зажим временный, а потом цены свое отыграют. К тому же рынок есть рынок — ограничение одних цен вызывает ответный рост других.
На форуме спор разгорелся вокруг того, что делать с ценами сейчас, после применения к ним административного зажима. «Мы ушли практически полностью от административных мер… хотим выстроить постоянно действующие механизмы гибких экспортных пошлин — демпферов, которые должны снизить сильные колебания внешних цен на внутреннем рынке», — заявил министр экономического развития Максим Решетников. Его поддержал министр финансов Антон Силуанов: «Все говорят об административном регулировании цен. А вы видели это административное регулирование цен?»
Использование экспортных пошлин — без сомнения, экономическая, а не административная мера, но и на ней есть налет чрезвычайности. По крайней мере именно так можно интерпретировать позицию председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной, которая считает, что «регулирование должно быть прозрачным и предсказуемым для производителей и инвесторов, чтобы не исчезли стимулы для инвестирования». А эта цель достигается не экстренным манипулированием с пошлинами. Снижению цен способствуют конкуренция и предсказуемые правила, уверена глава ЦБ. «Мне кажется, вот это должен быть системный ответ. Пошлины, плавающие демпферы — это хорошо, они срабатывают. Но нельзя всю экономику превратить в ту, которая работает на пошлинах и на демпферах».
Что ж, дискуссия на форуме дала четкое представление о том, что такое политические меры борьбы с ростом цен и каковы экономические инструменты. Характерно, что представители ФАС решили отмолчаться. Так что есть основания предполагать, что борьба с ценами, скорее всего, будет вестись политическими, а значит, не самыми эффективными методами. А это значит, цены свое возьмут. Причем с нас.