— На дворе уже давно XXI век — космос, Интернет, цифровизация, а сотням миллионов людей на планете грозит голодная смерть. Как такое может быть?
— Нельзя сказать, что мы проигрываем борьбу с голодом в глобальном масштабе, — этой проблемой последовательно и решительно занимается ФАО с момента своего основания 75 лет назад. За эти годы население планеты более чем утроилось, увеличившись с 2,3 до 8 млрд, а масштабы голода сократились с 1 млрд на рубеже XX и XXI веков до 690 млн в последнем, «доковидном» 2019 году. Многое сделано и делается для решения триединой задачи в рамках второй цели устойчивого развития ООН — ликвидации голода, обеспечения продовольственной безопасности и улучшения питания и содействия устойчивому развитию сельского хозяйства. Тем не менее за последние 4 года число людей в мире, страдающих, по выражению экспертов, от «острой нехватки продовольствия», неизменно превышало 100 миллионов, а масштабы голода с 2015 года росли темпами примерно в 10 млн человек в год. Статистика — вещь упрямая и объективная. Накопившийся потенциал насилия, питающийся гражданскими конфликтами и войнами, вместе с климатическими катаклизмами и экономической турбулентностью в 2019 году обернулся увеличением числа таких голодающих до 135 миллионов в 58 странах. Эпидемия COVID-19 усугубила эту ситуацию, удвоив эту цифру и доведя ее до 270 миллионов человек. Всего в мире к 2021 году пандемия острого и хронического голода охватила, таким образом, 825 млн людей.
— Каких продуктов людям не хватает в первую очередь?
— Если говорить о продовольственной корзине в период кризиса, то, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Наиболее ощущается нехватка основных позиций. В зависимости от исторического рациона и пищевых привычек это могут быть зерновые — пшеница, рис, маис и мука из них, зернобобовые, растительное масло. Столь же ощутимо, как дефицит пищевых продуктов, по людям бьет отсутствие кормов для скота и домашней птицы — из-за падежа от бескормицы, болезней и вынужденного убоя резко сокращается предложение и потребление мяса и молока, яиц и мяса птицы.
— В чем основная причина нехватки продовольствия? Какие страны уже столкнулись с этой проблемой, а какие находятся в группе риска?
— География голода обычно совпадает с «горячими точками» и зонами стихийных бедствий. По прогнозам ФАО и Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП), гуманитарная катастрофа грозит сегодня таким странам, как Йемен и Южный Судан, северным районам Нигерии, где многие рискуют оказаться или уже оказались на грани голодной смерти. Помимо внутренних вооруженных конфликтов и гражданских войн, которых не становится меньше, как и природных бедствий, новым экстремальным фактором за минувший год стала коронавирусная пандемия. В период с марта по июль 2021 года прогнозируется дальнейшее обострение ситуации в сфере продовольственной безопасности в 20 регионах. По подсчетам ФАО, в 2021 году внешняя продовольственная помощь понадобится 45 странам, или каждому пятому государству в мире. Среди них — Афганистан, Венесуэла, Зимбабве, КНДР, Мозамбик, страны Африканского Рога и зоны Сахеля, а также Йемен и Сирия.
Пандемия COVID-19 не сошла на нет и продолжает подрывать экономическую стабильность и благополучие многих стран, в том числе из-за локдаунов, резко сокращая доходы населения, вызывая банкротство предприятий, подстегивая инфляцию, нарушая цепочки поставок продовольствия.
Экстремальные погодные явления, в частности Ла-Нинья (экстремальное охлаждение поверхности океана. — «МК»), будут наблюдаться, по прогнозам ФАО, в апреле-мае и станут причиной обострения продовольственной ситуации в разных частях планеты — от Афганистана до Мадагаскара и Африканского Рога.
Продолжается крупнейшее за последние десятилетие нашествие пустынной саранчи в Восточной Африке, прибрежных районах Красного моря, в Южной Африке, в отдельных районах Анголы, Ботсваны, Замбии и Намибии, где это прожорливое насекомое способно на корню истребить урожай продовольственных и кормовых культур.
— Список всемирных напастей впечатляет. Но как с ними бороться? Какие меры предпринимают страны, чтобы не допустить гуманитарной катастрофы?
— У нас в ООН уже накоплен немалый опыт. ВПП оказывает в основном экстренную продовольственную помощь, ФАО мобилизует свои страны-члены на содействие агропродовольственной сфере, защищая как людей, так и их источники средств к существованию. ФАО оперативно поставляет семена и удобрения, корма и вакцины для скота, выплачивает денежные пособия, в том числе и на налаживание аграрного производства и адаптацию вынужденных и трудовых мигрантов в странах, охваченных продовольственными кризисами. В начале марта ФАО и ВПП призвали доноров выделить на эти цели $5,5 млрд. В пятерку крупнейших доноров ФАО входят Евросоюз, США, Саудовская Аравия, а также международные фонды — Глобальный экологический фонд и Центральный фонд чрезвычайного реагирования ООН, которые требуются для экстренных операций по предотвращению голода в наиболее «горячих точках».
В более долгосрочном плане генеральный директор ФАО Цюй Дунъюй выдвинул программу «четырех направлений улучшений»: улучшение агропродовольственного производства; качества питания; состояния окружающей среды и, наконец, качества жизни. В сентябре 2021-го на площадке недели высокого уровня Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке пройдет Всемирный саммит по продовольственным системам. На нем все страны и все неравнодушные люди мира смогут дать оценку нынешнего состояния борьбы с голодом и договориться о коллективных мерах по полной ликвидации этого уродливого явления, несовместимого с цифровой цивилизацией.
— По данным Bloomberg, мировые цены на продовольствие достигли максимума за более чем 6 лет. Чем обусловлено такое резкое подорожание? Какие продукты растут в цене сильнее других?
— В условиях пандемии коронавируса стимуляторами роста продовольственных цен выступают многие факторы. Вот несколько примеров. Накануне пасхальных праздников в странах Западной Европы возник дополнительный спрос на сливочное масло, что сократило объемы этого товара, предлагаемого на экспорт, но не умерило традиционного спроса со стороны Китая — это, в свою очередь, взвинтило цены. А цены на свинину, напротив, просели, во-первых, из-за сокращения закупок китайскими оптовиками, а во-вторых, из-за переизбытка нереализованного поголовья свиней в Германии.
Общее удорожание глобальной продовольственной корзины обусловлено повышением цен на сахар, растительные масла, зерновые, молочную продукцию и мясо. Да, это факт: рост цен на мясо продолжается пятый месяц подряд.
ФАО ведет регулярный Индекс продовольственных цен. В феврале он вырос до 116,0 пункта, что на 2,8 пункта (2,4%) выше январского значения. Это рекордный показатель с июля 2014 года. Спираль цен раскручивается не только упомянутыми обстоятельствами, от недорода до введения экспортных квот для защиты собственного урожая, но и такими бедствиями, как нашествие пустынной саранчи.
— Давайте перейдем от мировых проблем к российским. Нашу страну включили в список «горячих точек» с позиции роста цен на продукты наряду с Турцией, Индией, Бразилией и Нигерией (крупнейшие страны со средним уровнем доходов населения, для которого продукты составляют значительную часть потребительской корзины). Могли бы вы сравнить российские продовольственные проблемы с мировыми?
— Давайте начнем с отправной точки — Россия в национальном масштабе решила проблему хронического голода и недоедания. Однако россияне сталкиваются с другими вызовами неполноценного питания: дефицитом витаминов и питательных микроэлементов, а также избыточным весом и ожирением. В нашей стране пока относительно велика доля людей, пищевые рационы которых не соответствуют стандартам здорового питания, — одинокие пожилые люди, многодетные семьи, люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации из-за болезни, потери работы или кормильца. Соответственно, удорожание продовольственной корзины задевает прежде всего их интересы.
— Может ли Россия воспользоваться опытом других стран по сдерживанию цен на продовольствие? Какой арсенал мер для этого используется в мире?
— Арсенал мер воздействия, доступный регуляторам, весьма разнообразен. Например, возможно субсидирование этого сектора экономики, в частности, за счет сокращения налогов или тарифов либо кредитной ставки, но это ведет к росту государственных расходов и перегрузке бюджета. Не менее важна прямая и косвенная поддержка конечных потребителей. Способы, как это сделать, различны: снижение или отмена налога на добавленную стоимость (НДС) или других налогов на пищевые продукты; установление «потолка цен» для отдельных продовольственных товаров, применение санкций (или сверхналог) в отношении тех, кто пробивает этот потолок; включение программ социальной защиты, в частности, продовольственные и денежные трансферты (купоны, талоны, карточки).
Мировая копилка опыта применения таких мер достаточно велика, и на сайте ФАО регулярно обновляется информация об успешных и не очень практиках в разных странах.
— В России больше всего дорожают сахар, растительное масло, мясо, овощи и фрукты. Соответствует ли это мировым тенденциям или в России есть собственные факторы, разгоняющие рост цен на эти продукты?
— В целом российские цены следуют за мировыми, и это неудивительно, поскольку продовольственный рынок весьма интернационализирован: каждая пятая пищевая калория, прежде чем попасть на наш стол, пересекает по крайней мере одну границу. В мире, как и в России, в целом тоже дорожают названные продуктовые группы. Правда, цифры могут разниться: так, у нас более ощутим рост цен на овощи и фрукты из-за фактора сезонности. Особняком стоит, пожалуй, лишь «сахарная история» — мировые цены на сахар стабильны, а в России сахаропроизводители раскачали рыночные качели после позапропрошлогоднего перепроизводства, когда цены были на треть ниже.
— В России для обуздания продовольственной инфляции вводят замораживание цен на ряд продуктов, а также внедряют механизм демпфера на пошлины. Это правильные меры с позиций опыта ФАО?
— Правильные меры — это те, которые дают ожидаемый результат. Судя по мониторингу рынка, в России эти меры работают. Означает ли это, что они лучшие или единственно возможные? Едва ли. Меры нерыночного характера ведут к деформации любой производственно-сбытовой модели, не только продовольственной, и будут иметь последствия уже в следующем производственном цикле. Государство, однако, даже в условиях рыночной экономики отвечает за благополучие всех своих граждан и не может ждать, пока «рынок все выровняет», — слишком высокой может стать человеческая цена такого рыночного либерализма. Поэтому ФАО внимательно изучает российский опыт, как и опыт других стран, и делится им с заинтересованными государствами.
— Может ли нехватка продовольствия и подорожание вызвать социальное напряжение в мире вообще и в России в частности?
— Однозначно может. Особенно там, где люди потеряли или продолжают терять источники средств к существованию, имущество, кров, родных и близких в водовороте вооруженных конфликтов. Более полувека назад отец «зеленой революции», американский биолог Норман Борлоуг сказал: «Мир не построить на пустые желудки». И это наблюдение ныне столь же актуально, как и в прошлом. Дефицит продовольствия, особенно резкий, способен стать искрой для вспышек протеста и даже насилия. Вместе с тем для ведущих и достаточно развитых стран, в число которых входит Россия, такой сценарий весьма маловероятен. Убежден, что соляные и прочие «голодные» бунты на российских просторах остались достоянием далекой истории.
— Что будет дальше с ценами на продукты — каковы прогнозы ФАО?
— Прогнозы — вообще дело неблагодарное, особенно в столь сложных динамичных системах, каковой является агропродовольственная, и ФАО подходит к ним с большой осторожностью. Главным фактором воздействия на цены за последний год была и остается пандемия COVID-19. При сохранении нынешнего благоприятного прогноза на урожай основных культур в мире в текущем сезоне можно надеяться, что по мере затухания пандемии (порукой чему будет вакцинация большей части населения мира) цены на пищевые продукты вернутся к докризисному уровню уже в обозримом будущем.