Транзит российской нефти по белорусской трубопроводной системе составляет в последние десятилетия примерно 45-50 млн тонн ежегодно. В 2019 году, в связи с неисправностями на международной нефтяной трубе «Дружба», трафик заметно снизился, однако сохранившиеся мощности наполнили бюджет Белоруссии от транзита российских углеводородов почти на $180 млн. Повышение тарифов с 1 февраля позволит довести эту цифру до $200 млн. Для глубоко дефицитного белорусского бюджета, это – существенные деньги.
Минску вообще свойственно удачно «доить» в финансовом плане Москву - в сентябре прошлого года Лукашенко договорился с Владимиром Путиным о предоставлении Россией кредита в $1,5 млрд, который в основном закроет энергетические долги соседней республики перед нашей страной. Стоит отметить, что РФ является крупнейшим кредитором Белоруссии. Объем прямых инвестиций со стороны Москвы за последние два десятилетия в экономику РБ достиг $12 млрд, причем половина этих средств была потрачена «Газпромом» на покупку доли в трубопроводной компании «Белтрансгаз». На середину 2020 года объем российских кредитов, предоставленных Минску, достиг $8 млрд. Даже Пекин, инвесторов которого Лукашенко постоянно приводит в качестве альтернативы российским, одолжил Минску всего лишь $3 млрд.
Более того, Минск извлекает выгоду из корпоративных нефтегазовых договоров с Россией — Белоруссия не платит экспортную пошлину за закупаемое в нашей стране «черное золото». Фактически, из стоимости мировых котировок барреля вычитается почти половина, что до последнего времени позволяло бюджету Белоруссии ежегодно экономить до $420-430 млн.
Проводимый в нашей стране налоговый маневр, касающийся различных фискальных выплат добывающих холдингов, мог бы сократить такой финансовый поток до минимума. Однако по итогам проведенных осенью прошлого года российско-белорусские переговоров действующий механизм льготных таможенных сборов был сохранен.
Как отмечает генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, в середине прошлого года, когда стоимость Urals упала ниже $10, российско-белорусская экспортная пошлина тоже стала равна нулю. В этот момент «батька» активизировал усилия в целях найти альтернативу поставкам российской нефти.
«Попытка поиска альтернативы российской нефти была связана с ценовой конъюнктурой. Цены на российские углеводородные смеси приблизились к себестоимости извлечения сырья, соответственно, экспортная пошлина тоже стала почти равна нулю. Альтернативные поставки для Белоруссии получили экономический смысл. Минск делал громкие заявления относительно замещения российского импорта — даже был куплен танкер с американской нефтью. Потом ценовая конъюнктура нормализовалась — котировки вернулись на уровень $45-50. В ближайший год Минск вряд ли предпримет попытки поиска альтернативных закупок нефти — такие усилия сейчас бессмысленны», — отмечает эксперт.
Эксперты обращают внимание на тщетность таких усилий не только из экономических, но и из геополитических соображений. Режим Лукашенко после известных протестных событий перестал пользоваться поддержкой почти во всем мире, за исключением Москвы. В общем, в чем выгода Беларуси от российской нефти – понятно. Вопрос в том, зачем российским нефтяникам нужна Белоруссия, все время задирающая тарифы?
«В процессе геополитического сотрудничества экономическая целесообразность зачастую уходит на второй план, — рассуждает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. — Россия может полностью снабжать Белоруссию нефтью в необходимом объеме. При этом Минск использует дешевое российское сырье для производства продукции более высокой стоимости — нефтепродуктов, и тем самым пополняет свой бюджет. На этом и держится геополитическое сотрудничество России и Белоруссии. Вопрос денег имеет второстепенное значение.
Гораздо важнее для Москвы тот факт, что на границе с Европой есть государство, с которым возможно эффективно решать вопросы, способствующие продлению экспорта российских углеводородов в Европу. Поэтому имеет смысл рассматривать подобные соглашения как взаимные уступки для развития не только экономических, но и политических отношений. А геополитические победы в нынешних международных реалиях зачастую стоят дороже, чем банальная денежная выгода».