Как недавно сообщало агентство Bloomberg, в России «потребительский спрос минувшим летом помог выздоровлению экономики больше, чем ожидалось, – главным образом потому, что закрытие границ из-за COVID-19 заставило россиян тратить деньги дома». Вместе с тем, констатирует Bloomberg, «стимулирующие меры, введенные в период двухмесячного локдауна, который стартовал в конце марта, истекут до конца этого года, что может нанести удар по потребительским возможностям».
Минэкономразвития РФ, пишет Bloomberg, улучшило свой прогноз на текущий год: ВВП должен сократиться не на 4,8%, как предполагалось ранее, а на 3,9% – благодаря тому, что «сфера услуг и малый бизнес, пострадавшие больше других в результате глобальных локдаунов, в России играют относительно небольшую роль».
Это не так хорошо, как может показаться: экономисты отмечают, что малый удельный вес сферы услуг в валовом внутреннем продукте говорит о бедности населения. И тот факт, что ВВП упадет чуть меньше, чем ожидалось, сам по себе не значит, что малоимущему населению сразу станет хорошо. А санкции Европы и Америки против России лишь добавляют к этой словесной «халве», от которой сладко не становится, еще одну ложку дегтя.
Тем временем по другую сторону Атлантики глава страны, от которой в большой степени зависит экономическое будущее мира, всеми силами создает картину чудесного благополучия. Если верить Дональду Трампу, экономика Соединенных Штатов быстро выздоравливает, в чем, естественно, заслуга принадлежит ему (сам Трамп при этом по контрасту заболел коронавирусом). Некоторые просветы на экономическом горизонте в США действительно есть, но за ними маячат грозовые тучи глубокого кризиса, говорят эксперты. Просветы – для богатых, тучи – для всех остальных.
Недавно председатель Федеральной резервной системы (центробанка) США Джером Пауэлл поведал вашингтонским законодателям «сказание о двух экономиках». Конгрессмены и сенаторы услышали от главного банкира страны, что экономика США выздоравливает быстрее, чем ожидали Пауэлл и его коллеги. Весенний коронавирусный локдаун унес более 22 млн рабочих мест, но с тех пор половина этих потерь уже восстановлена. Во втором квартале валовый внутренний продукт США рухнул на рекордные 31,7%, но в третьем квартале Федрезерв ожидает отскока ВВП вверх примерно на такую же величину – 32%. Экономисты называют это V-образной рецессией. Лучше которой рецессий не бывает.
Но все эти оптимистические наблюдения аналитиков приносят мало радости тем американцам – их 11,5 млн, – которые остаются безработными из-за пандемии. Их ряды скоро пополнят 100 тысяч служащих авиакомпаний: 50-миллиардный пакет госпомощи авиаторы «давно уже съели», а нового пока не видно. Не видно и второго пакета помощи всем американцам, в том числе безработным: в Конгрессе США предвыборная идеологическая грызня между партиями препятствует достижению какого-либо соглашения по этому вопросу.
Ну а поскольку кошелек рядового потребителя – главный двигатель экономики США (от него зависят две трети ВВП), и этот двигатель рискует заглохнуть, то и весь локомотив самой крупной экономики мира может со скрежетом остановиться. Вслед за ним остановятся (а то и полетят под откос) экономики других стран. Если кто сомневается, пусть вспомнит последнюю, «великую» рецессию 2008-2009 годов.
Но нынешний кризис, по мнению ряда авторитетных аналитиков, будет куда хуже, чем предыдущий. И не в последнюю очередь – для формирующихся рынков, таких, как Россия. Журнал Foreign Affairs пишет, что «спад, начавшийся в 2008 году, представлял собой в основном банковский кризис 11 развитых экономик. Формирующиеся рынки показали перед лицом глобального кризиса значительную устойчивость, в чем им помогли рост экономики Китая на двухзначные проценты, высокие цены на сырье, скромные бухгалтерские балансы (центробанков. – И.Б.) и др.
Нынешний экономический спад – другой. Этот шок затрагивает нас всех – коронавирус нового типа игнорирует национальные границы, и он вверг в рецессию больший процент населения Земли, чем когда-либо со времен Великой депрессии. В результате выздоровление экономики будет не таким сильным и быстрым, как ее сокращение. И в конечном итоге финансовая и кредитно-денежная политика, используемая для борьбы со спадом, лишь смягчит, но не устранит экономические потери. Для возвращения к той точке, где находилась мировая экономика в начале 2020 года, потребуется длительное время».
Но и это еще не конец бед. Вслед за сокращением экономики, вызванным коронавирусной пандемией, «последует финансовый кризис во многих районах земного шара – по мере того, как будут накапливаться невозвратные корпоративные займы параллельно с волной банкротств. В развивающихся странах будет все больше суверенных дефолтов... По оценке Всемирного банка, в результате пандемии более 60 млн человек во всем мире будут вытолкнуты в глубокую нищету». Всемирный банк предсказывает сокращение мировой экономики на 5,2%, но эта средняя цифра складывается из самых разных показателей, в том числе двухзначных цифр со знаком минус.
Масштабы и, главное, перспективы нынешнего кризиса вполне заслуживают термина «депрессия», хотя экономисты избегают этого слова – оно не употребляется со времен Великой депрессии 1930-х годов. Но дело не в терминах, а в беспрецедентной глубине нынешнего спада. В эту «Марианскую впадину» глобальной экономики уже провалилась пресловутая глобализация, которая триумфально шествовала по планете вплоть до Трампа и Брекзита; вслед за ними пришел главный хулиган нашего двора – коронавирус – и разогнал всех по углам. Теперь каждый за себя. Всемирная торговая организация ожидает сокращения мировой торговли в этом году в диапазоне от -13% до -32%.
Наиболее наглядным примером новой ситуации Foreign Affairs считает нефтяной рынок, от которого решающим образом зависит Россия: «Замедление экономики вызвало громадное сокращение спроса на энергоносители и раскололо хрупкую коалицию, известную как ОПЕК+. Входящие в нее страны ОПЕК, Россия и другие производители нефти в последние три года держали нефтяные цены в диапазоне от $45 до $70 за баррель. ОПЕК+ мог поддерживать сотрудничество, пока был сильный спрос и от нефтедобывающих стран требовались только символические сокращения добычи. Но пандемия потребовала от двух главных игроков этого картеля, России и Саудовской Аравии, таких сокращений добычи, которые причинили бы им настоящую боль и идти на которые они не желали. Результатом стало перепроизводство и падение цен на нефть». Россия пока еще держится, а те, кто послабее – например, нефтедобывающий Эквадор – уже уходят в состояние дефолта (у Эквадора он наступил в апреле этого года). Аналитики ожидают, что за ним последуют другие.
Отличительная черта нынешнего кризиса, подчеркивают аналитики, – его всеобъемлющий характер. Во время долгового кризиса Латинской Америки в начале 70-х, во время азиатского финансового кризиса 1997-го и российского – 1998 года главные развитые экономики мира продолжали расти: их все это не затрагивало. Во время «великой рецессии» 2008-2009 годов, наоборот, от кризиса страдали развитые экономики, но Китай и прочие формирующиеся рынки умножали свой ВВП. Единственный прецедент всеобщего кризиса, когда «отказали все двигатели», – это Великая депрессия 30-х годов: вот почему нынешняя ситуация заслуживает определения «депрессия».
«Пандемическая депрессия» пришла в момент, когда мировая экономика уже была не в самой лучшей форме. Она сильнее всего ударила по самым бедным – нищему населению «третьего мира» и низкооплачиваемым жителям развитых стран типа США, где больше половины всех работающих заняты в мелких фирмах, которые платят мало, увольняют быстро и не дают никаких социальных льгот.
Телекомпания CNN констатирует, что никакой V-образной рецессии не наблюдается. Используемый экономистами «Индекс возврата к нормальности», который выводят из 37 ключевых показателей, показывает, что экономика США сегодня – это 59% от того, что было в начале марта, когда началась «пандемическая депрессия».
Газета The Washington Post напоминает о росте биржевых котировок вопреки кризису и всякой логике. Трамп в своем Твиттере торжествует: «У нас самая сильная экономика в мире!» Но биржа – это не экономика, и для Уолл-стрита тоже наступит момент расплаты, пишет газета. Когда приходит депрессия, богатые тоже плачут.