Убытки ЦБ за 2019 год составили 182 млрд рублей, за 2018-й — 434,7 млрд, за 2017-й — пока абсолютно рекордные 435,3 миллиарда. Итого за три года финансовый мегарегулятор своими расходами превысил доходы больше чем на 1 триллион.
Для руководства и сотрудников ЦБ (стоит отметить, что ни те, ни другие точно не обижены зарплатами и премиями) картина, возможно, уже привычная. Но на посторонний взгляд она, несмотря на трехлетнюю продолжительность, все равно как минимум странная. ЦБ — хранитель международных резервов, конечно, не Гознак, являющийся фабрикой денег и подчиняющийся Росимуществу, но зато кладовая валютных закромов Родины, — и вдруг триллион убытков!
Сам ЦБ объясняет все хладнокровно и буднично. Отрицательный финансовый результат сложился с учетом «масштабных покупок валюты в рамках бюджетного правила и сохранения структурного профицита ликвидности банковского сектора».
Попробуем перевести на общедоступный русский язык. «Структурный профицит ликвидности банковского сектора» означает, что банкам было некуда девать деньги и они не нашли ничего лучше, чем разместить их на счетах ЦБ или купить его облигации. Последний был буквально вынужден платить по ним проценты. Это так называемые процентные расходы, которые ЦБ год от года увеличивает в силу того, что «структурный профицит ликвидности банковского сектора» за три прошедших года стал хроническим. «Масштабные покупки валюты» ЦБ, что характерно, тоже рассматривает как рост расходов. С точки зрения бухгалтерии так и есть. Еще нужно назвать расходы на санацию банковской системы. А они огромные!
ЦБ отмечает в расходах и перечисление в федеральный бюджет прибыли Сбербанка. Но в 2019 году это случилось в последний раз — теперь Сбербанк продан правительству. Сделка сама по себе интересна тем, что произошла в момент мобилизации госсредств на борьбу с разворачивающимся кризисом. С одной стороны, она кажется буквально вредительством. Как же так, деньги власти собирают буквально по сусекам, а тут 20% неприкосновенного Фонда национального благосостояния (ФНБ) разом уходят на какую-то сделку между правительством и ЦБ!
Но у нее есть и другая сторона. Бюджетный кодекс не просто строго разделяет бюджет и ФНБ. Он предписывает обеспечить возвратность средства ФНБ, то есть их надлежит инвестировать исключительно в окупаемые проекты. Это существенно сужает возможности использования средств ФНБ для решения антикризисных и прежде всего социальных проблем. Смысл продажи Сбербанка в том, чтобы снять эти ограничения. Можно сказать по-другому: сделка отмывает «нефтяные» деньги ФНБ, превращая их в обычные средства федерального бюджета. Правда, происходит это не прямо и не сразу. Сначала правительство платит ЦБ, а потом ЦБ по закону передает в федеральный бюджет 75% своей чистой прибыли.
Можно быть уверенным, что в 2020 году ЦБ точно покажет не убытки, а прибыль. Это не значит, что 2020-й будет для кого-нибудь легким. Кризис есть кризис, и расходы ЦБ на санацию тех банков опять могут возрасти. Правда, теперь ЦБ продает валюту, а с точки зрения бухгалтерии это увеличение доходов.
Для ЦБ убытки не страшны. В конце концов, именно он является главным заказчиком Гознака, а тот уже готов выпустить свежехрустящие 1,5 трлн рублей в качестве альтернативы использования средств ФНБ. Главное — начать!