Я, когда сегодня подобные оптимистичные оценки слышу, хочу спросить: о чем вы? Хотите внушить оптимизм своими, как это модно сегодня выражаться, вербальными (словесными) интервенциями? Знаете, слова действительно могут успокаивать, внушать оптимизм и спокойствие. Но есть одно важное условие для этого: необходимо, чтоб словам верили. Вы сегодня очень верите словам представителей власти? То-то и оно.
А верите ли вы тому, что у России сегодня столько денег, что федеральному бюджету их хватит на 6–10 лет, чтобы выполнялись все бюджетные обязательства (об этом говорил министр финансов Антон Силуанов)? Но Силуанов хотя бы в такой форме фактически признаёт начало экономического кризиса в отличие от ряда своих коллег по правительству. Не верим мы всем этим словам не потому, что просто не верим чиновникам и прочим начальникам по определению. Не верим потому, что для этого есть весомые основания.
Итак, кризис или не кризис? Мой ответ: безусловно, кризис. Причем тяжелый, непредсказуемый. Во-первых, потому что вся мировая экономика вошла в рецессию, спусковым крючком которой стал коронавирус. Во-вторых, произошло падение мировых цен на нефть, что для российской экономики чрезвычайно болезненно.
Ну ладно, мировой кризис и цены на нефть упали. Но так что все-таки со сроками?
Начнем с того, что кризис пока идет по нарастающей. Европа сегодня признана новым эпицентром коронавируса. И если, в самом лучшем случае, судя по опыту Китая, через месяц-другой все пойдет на спад в одних странах, нет никакой гарантии, что активные очаги заражения не переместятся в другие страны. Это значит, что о завершении кризиса уже в ближайшие месяцы речь не идет.
Есть проблема, о которой также не следует забывать, когда мы думаем о скорейшем завершении кризиса. Думается, уже многие слышали мнение о том, что на создание вакцины, полностью готовой к клиническому применению, может понадобиться примерно год. На самом деле, судя по не очень уверенным на этот счет заверениям представителей фармацевтического сообщества, даже такой не очень короткий срок для создания вакцины против коронавируса отнюдь не гарантирован.
Итак, мы уже имеем перспективы пандемии длительностью минимум несколько месяцев. Теперь представим, что эти месяцы прошли и даже чудо-лекарство удалось быстро создать. Означает ли это, что всё позади? Не думаю. Очевидно, что должен пройти еще какой-то период, чтобы люди стали путешествовать, чтобы начали восстанавливаться нарушенные коммуникации, чтобы страх заразиться стал отступать. Согласитесь, что никто не поедет сразу же в те страны, где были главные очаги заражения. И этот период тоже займет как минимум несколько месяцев.
Следовательно, вырисовывается примерно один год для начала восстановления мировой экономики. Значит ли это, что и у России такие же перспективы? К сожалению, у российской экономики перспективы другие. В нашей стране экономический кризис продлится дольше, и вот почему.
Во-первых, с началом мировой рецессии, вызванной коронавирусом, совпало обвальное падение мировых цен на нефть. Для России это критично. Потому что в одночасье стало понятно, что два десятилетия заклинаний о необходимости слезания с «нефтяной иглы» закончились пшиком. Более того, как недавно констатировал Росстат, сырьевая зависимость отечественной экономики только выросла за последние годы. Доля добывающих отраслей в структуре промышленного производства увеличилась с 34,1% в 2010 году до 38,9% в 2018 году. Напротив, доля обрабатывающих отраслей в промышленности уменьшилась за этот же период с 53,2% до 50,7% соответственно.
Безусловно, непосредственной причиной состоявшегося обвала нефтяных цен был не коронавирус, а тот факт, что Россия не договорилась со странами ОПЕК об ограничении добычи нефти. Решили, что можем посоревноваться с саудитами и с другими странами, включая США с их сланцевыми нефтедобытчиками, в мировой ценовой войне на рынке нефти...
Однако подобного обвала не произошло бы, если бы до этого уже не сформировалась устойчивая тенденция к снижению мировых цен на «черное золото», вызванная тем, что резко упал спрос на нефть и нефтепродукты из-за коронавируса. Люди не путешествуют, экономика в падении — какой уж тут спрос на нефть и нефтепродукты. Только первоначальная оценка падения спроса на нефть в Китае по первым месяцам коронавируса составила минус 20%.
Во-вторых, Россия не может применять даже традиционные меры денежно-кредитного стимулирования. Центробанки развитых стран уже начали снижать процентные ставки в целях поддержки экономики. К примеру, Банк Англии снизил процентную ставку с 0,75% до 0,25%, что, по оценкам, должно повысить объем кредитования на 300 млрд фунтов стерлингов. ФРС США также сделала подобный шаг, экстренно снизив базовую процентную ставку до 0–0,25%, и объявила о запуске программы количественного смягчения.
Но Банк России не сможет сделать ничего подобного в целях стимулирования экономики. В условиях, когда рубль уже значительно ослаб, с гораздо большей вероятностью Центробанк будет не снижать, а повышать ключевую ставку, что будет еще больше угнетать экономику, растягивая «удовольствие» кризиса. И в этом также, согласитесь, неприятное отличие России от развитых стран с сильной валютой.
В-третьих, основной торговый партнер нашей страны сегодня — Китай, экономика которого первой получила мощнейший удар. В январе-феврале 2020 года промышленное производство в КНР обвалилось на 13,5%, по сравнению с соответствующим периодом 2019-го. Мы же, как известно, будучи очень обиженными на Запад, провозгласили несколько лет назад исторический поворот на Восток. По принципу: «Ах, вы санкции против нас вводите — тогда не будем дружить с вами, а будем дружить с Китаем». Сказано — сделано, Китай действительно стал главным внешнеторговым партнером России. Его доля во всем внешнеторговом обороте по итогам 2019 года составила 16,6%. Для сравнения: доля Германии (второй по значимости стране по данному показателю) составила лишь 8%. Так что разворот на Восток мы и вправду совершили. Только как-то не вовремя у нас это получилось, и Китай для нас сегодня скорее не локомотив, а тормоз экономического развития.
В-четвертых, и об этом не следует забывать, никто не собирается отменять санкции против России.
В-пятых, в пользу большей продолжительности кризиса в России говорит и неадекватность оценки существующего положения дел со стороны властей. То мы слышим, что Россия из всей этой ситуации может выйти с пользой для себя, то называются совершенно нереалистичные параметры достаточности бюджетных средств для обеспечения всех обязательств государства, то говорится о сохранении положительных темпов роста российской экономики... Вывод: если нет адекватности в оценках, трудно рассчитывать на скорейшее завершение кризиса.
Получается, что совокупность наличия причин кризиса и его особенностей в России никак не позволяет надеяться на скорейшее его завершение. Что же касается упоминавшегося выше срока в 6–10 лет, в течение которых у бюджета хватит денег на выполнение всех обязательств, то это вряд ли. Не стоит применять для подобных оценок чисто бухгалтерский подход: такие-то обязательства, столько-то необходимо денег для их выполнения в случае падения мировых цен на нефть, а вот столько-то средств бюджет получит в случае обесценения рубля…
При подобном подходе к расчетам не учитывается «маленький» нюанс: в условиях кризиса понадобятся не только деньги для выполнения текущих обязательств, но и значительные средства на антикризисные мероприятия. И их понадобится много, очень много. Кстати, вот и «первая ласточка» — объявлено о создании антикризисного фонда объемом в 300 млрд рублей. Поэтому какие там упоминавшиеся выше 6–10 лет? Неправда это.
Можно ли рассчитывать на короткий по продолжительности экономический кризис с учетом всех изложенных выше обстоятельств? Нет, нельзя. Мой прогноз такой: несколькими месяцами все не ограничится, кризис охватит 2020–2021 годы — в лучшем случае.
Но экономический кризис, даже если он продлится дольше, люди переживут. Главное, чтобы они пережили его в прямом смысле этого слова. Берегите себя!
Читайте также: Рубль сдался без боя: падение переросло в обвал