За столом продолжающихся в Вене переговоров по газу делегации двух стран провели уже четыре дня. Работа кипит, надо торопиться. Практически с рассвета и до глубокой ночи собравшиеся обсуждают три документа. Один — это соглашение между новым оператором газотранспортной системы (ГТС) Украины и «Газпромом». Оно определяет технические регламенты и правила взаимодействия операторов смежных сетей. Второй — мировое соглашение, которым «Нафтогаз» и «Газпром» признают урегулированными взаимные претензии по контрактам 2009 года. Третий — договор между двумя компаниями об организации транзита.
В последнем случае, как пояснил Андрей Коболев, речь идет об условиях прокачки газа по украинской ГТС на определенный объем в течение следующих пяти лет. «Газпром» или иная компания может прокачивать дополнительные объемы в течение этого периода или после него. Но договор фиксирует именно ту величину транзита, которую готов обеспечить «Нафтогаз».
«Мы понимаем, что, на какой бы срок ни был заключен такой договор, если будет построен «Северный поток-2», обеспечить его выполнение будет чрезвычайно проблематично. О способах снижения таких рисков, собственно, и ведутся сейчас переговоры с участием наших юристов», — сообщил украинский топ-менеджер.
20 декабря Москва и Киев подписали пакетный протокол о намерениях. В соответствии с ним для продолжения транзита «Газпром» заключит с «Нафтогазом» договор, по которому тот забронирует мощности для транспортировки 65 млрд куб. м газа в 2020 году и по 40 млрд куб. м в 2021–2024 годах. Обе стороны пытаются действовать предельно конструктивно и оперативно, считает заместитель директора по газовым проблемам Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. Когда нужно согласовать подобные стратегические документы, неизбежно возникает масса юридических вопросов. Основная задача — исключить риск, что соглашение будет неверно интерпретировано или использовано. С этим обстоятельством, напоминает собеседник «МК», связан и нынешний непростой геополитический фон.
«Заметьте, в последнее время переговорный процесс, причем в алармистском духе, комментирует исключительно господин Коболев, — говорит Гривач. — При этом он не подписывал протокол, не участвовал в самих переговорах».
В принципе, продолжает эксперт, сорвать подписание нового межгосударственного соглашения о транзите газа способен разве что какой-нибудь чудовищный форс-мажор. Главные шаги навстречу друг другу уже сделаны. Правительство Украины одобрило проект мирового соглашения с «Газпромом» об урегулировании взаимных претензий. Свою часть обязательств российская компания выполнила, выплатив «Нафтогазу» $2,9 млрд. Теперь украинский газовый монополист должен отозвать все иски, направленные на арест имущества «Газпрома».
«До Нового года подпишут, это неизбежно, — убежден генеральный директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. — Каждая из сторон боится, что в чем-то ее обманут. Соответственно, участники венской встречи стараются максимально обезопасить себя с юридической точки зрения. Но срыв транзита им однозначно не нужен: если даже допустить, что не уложатся в намеченные сроки, потом «подгонят» задним числом».
Кстати, чисто технически остановить транзит несложно. По словам Алексея Гривача, для этого Украине достаточно лишь закрутить вентили на своей границе с Россией или с ЕС. Проблема в том, что местная ГТС не способна функционировать в таком экстренном реверсивном режиме в течение длительного времени. Это чревато износом оборудования или даже выходом из строя каких-то его частей. Ну и имидж Киева как транзитера будет бесповоротно испорчен. Впрочем, репутация Москвы может пострадать ничуть не меньше.