Владимир Зеленский — совершенно новое лицо в политике. Уже это дает повод рассматривать его президентство как время перемен. Но одно дело — формальное наличие такого, как принято говорить, «окна возможностей» и совсем другое — желание и способность это окно открыть и вдохнуть свежий воздух.
Нынешнее состояние отношений не устраивает ни Москву, ни Киев. Но, естественно, каждая сторона видит улучшение положения дел по-своему. Если шанс на сближение позиций есть, то как его использовать?
Очевидно, что перед Зеленским море проблем. И нет сплоченной команды, банально нет опыта, зато есть инерция госаппарата и есть переменчивость настроений украинских избирателей, которые легко и привычно меняют восторженность на разочарование. Соответственно, первый тест для российской политики по отношению к новой власти в Украине — или прямо сейчас начинать искать возможности для нового старта взаимодействия или, наоборот, усугублять трудности молодого украинского президента.
Тест пройден. Победу Зеленского Москва «приветствовала», во-первых, введением за два дня до второго тура выборов запрета на экспорт в Украину российской нефти и разрешительного режима экспорта нефтепродуктов, который с 1 июня может быть прекращен в любой момент. Если отсутствие поставок российской нефти для Украины не критично, то на российский бензин и сжиженный газ для автомобилей приходится 40% украинского импорта. Во-вторых, через три дня после второго тура украинских выборов Владимир Путин подписал указ об упрощенном предоставлении российского гражданства жителям ДНР и ЛНР. Обоснование — гуманитарная поддержка населения самопровозглашенных республик. Хотя указ позволяет жителям этих республик сохранить и украинский паспорт, очевидно, что этот шаг, мягко говоря, не улучшит двусторонние отношения. К тому же помимо гуманитарной здесь есть экономическая и даже военно-политическая стороны.
Жители Донбасса получают российские паспорта, в первую очередь, рассчитывая на российские пенсии и пособия. Формально, и в Пенсионном фонде РФ, и в социальных ведомствах утверждают, что для получения пенсий и пособий желающим необходимо будет переехать в нашу страну. Но есть опыт 2008 года, когда Россия в упрощенном режиме раздавала свои паспорта в Абхазии и Южной Осетии, и доступ к российским пенсиям там получили на месте. Если к российским пенсиям получат доступ все пенсионеры ДНР и ЛНР, то Пенсионному фонду РФ это, по имеющимся оценкам, может стоить до 100 млрд рублей в год. Получается, что финансовое оздоровление отечественной пенсионной системы, для которого понадобилось крайне непопулярное и стоящее серьезного падения рейтинга Путина увеличение пенсионного возраста, получает изрядную пробоину.
Это российская экономика, а вот международная политика: та же самая параллель с Южной Осетией и Абхазией напоминает о том, что защита новых российских граждан стала там одним из поводов прямого участия российских войск в боевых столкновениях с грузинской армией. В Киеве об этом, конечно, не забыли.
Москва, таким образом, предпочла выбрать политику давления на нового президента Украины. Именно поэтому Путин не торопился поздравлять Зеленского с победой, впрочем, как считает, например, российский политолог Сергей Марков, здесь присутствовал и такой специфический мотив, как обида на шутки в адрес российского президента, которые позволял себе Зеленский в качестве комика и лидера шоу «95-й квартал».
Российский выбор в пользу давления на Зеленского заставляет задаться вопросом: неужели победа Петра Порошенко больше устраивала Кремль? Его главные лозунги: армия, язык, религия — это ставка на украинский национализм. Проигрыш Порошенко — это проигрыш ярого национализма, что не может не вызвать хотя бы некоторое удовлетворение в Москве.
Получается, Кремль продолжил бы давление на Украину при любом исходе выборов. Но разве это не отказ от шанса улучшить отношения?
Вскоре после победы Зеленского в Москве в Институте экономики РАН прошел круглый стол «Перспективы российско-украинских отношений после президентских выборов на Украине». Если перед конференцией ставилась задача поиска поля для будущего сближения позиций Москвы и Киева, что невозможно без компромиссов и, соответственно, взаимных уступок, то эта цель осталась нереализованной. Перспективы, во всяком случае, ближайшие, российско-украинских отношений за «круглым столом» вырисовывались мало отличимыми от нынешнего полувоенного противостояния. Но это вовсе не означает, что конференция прошла безрезультатно.
Главная мысль, прозвучавшая за «круглым столом», была сформулирована так: мы привыкли подчеркивать, что у России и Украины во многом общее прошлое, но давайте зададимся вопросом, а общее ли у нас будущее?
Действительно, за рвением, с каким мы промываем мозги друг другу, соревнуясь в том, кто быстрее найдет в действиях Киева или, соответственно, Москвы полено позанозистее, не стоит забывать, что именно сегодня и именно так мы создаем будущее. А нравится ли нам такое будущее?
Владимир Зеленский уже был упомянут как шоумен из «95-го квартала». В Интернете я случайно нашел песню, которую «95-й квартал» спел в своем, возможно, последнем шоу с участием Зеленского. Как ни странно, эта песня, по сути, даже не об Украине и ее выборах. И в ней есть куплет, который классно исполняют дети: «Когда тебя не станет, какой ты мир нам оставишь?». Этот вопрос обязаны задавать себе политики в любой стране.
Так каким будет будущее России и Украины? Очень любопытную зарисовку за «круглым столом» сделал Александр Ципко, известный политолог, главный научный сотрудник ИЭ РАН. Он считает, что на место чисто украинского национализма, который провалился вместе с Порошенко, Зеленский привел новый «русскоговорящий украинский национализм». А это позволяет по-новому вернуться к теме «Руси-Украины», так назывался десятитомник Михаила Грушевского, одного из основоположников украинистики, но с одним важным уточнением, которое Грушевскому бы вряд ли понравилось: Украину можно рассматривать, как «второе русское государство». Самое главное, что следует из этих рассуждений, — в перспективе Россия и Украина могут стать, как считает Ципко, новыми Южной и Северной Кореями.
Это уже взгляд в будущее. А заодно, возможно, и объяснение того, почему избрание Зеленского так холодно было принято в Кремле. И это объяснение гораздо серьезнее обиды за неуважение со стороны комика или расчета на то, чтобы с самого начала дать понять, кто в диалоге Москвы и Киева может претендовать на позицию силы. Главная проблема именно в том, что Москва и Киев выбирают разное будущее. Если использовать аналогию Ципко о Северной Корее и Южной как фактических маяках для России и Украины, то в Кремле не могут не понимать, что гребут на маяк КНДР. Как иначе интерпретировать откровения Владислава Суркова о «долгом государстве Путина», которое приведет к многовековому «геополитическому одиночеству» России? Просто в Кремле, где всегда ставят на тактику, а не стратегию, предпочитают о дальних последствиях проводимой политики не задумываться.
Киев же открыто рассчитывает на поддержку ЕС и США, и Зеленский, наверняка, во всяком случае на первых порах, ее получит. Так что шансы приблизиться к Южной Корее у Украины существенно выше, чем у России.
Вот такая история с географией. Что ж, время — великий судья. Оно свой приговор точно вынесет, но пока на этот приговор еще можно повлиять.