Протекция лично главы правительства означает, что парламентарии вряд ли будут препятствовать претворению этой идеи в жизнь. После того как новый закон заработает, половина квот на вылов краба будет разыгрываться на электронных торгах, победители которых будут определяться не по уровню заслуг в отрасли, а по самому большому капиталу. Права на добычу краба будут оставаться в руках фаворитов не менее 10 лет.
С одной стороны, за счет подобных революционных изменений государство в ближайшие два года собирается получить дополнительные 82 млрд рублей.
С другой стороны, сама отрасль может сильно пострадать, поскольку далеко не всем существующим на рынке тысячам рыбопромышленных хозяйств будет под силу бороться на аукционах за квоты с заведомо непобедимым противником — «денежным мешком». Многим предприятиям, которые в своих населенных пунктах считаются градообразующими, придется идти на жесткое сокращение кадров, перспективные специалисты лишатся возможности найти себе рабочее место. Отрасль рискует откатиться в начало 2000-х годов, когда практика «крабовых аукционов» привела ее в полный упадок. Обычные рыболовные хозяйства, не потянувшие ярма соперничества с крупными финансовыми группами, не смогут привлекать новые кредиты, а также оплачивать проценты по старым займам, поскольку они потеряют часть объемов производства.
Существует еще одно, скрытое негативное последствие положительного решения о введении электронных торгов квотами. До 90% крабов, которых ловят отечественные рыболовы, направляется на экспорт. Это является одной из самых доходных статей рыболовецкой отрасли — на крабовый экспорт приходится около 20% выручки от продажи российских морепродуктов за рубеж. Вроде неплохо: гастрономические преимущества российского краба признаны по всему миру. Однако главным лоббистом продвижения закона о распределении квот на его вылов считается Русская рыбопромышленная компания, ранее распространявшая свои интересы на добычу сельди и минтая. С 2017 года она старается покорить и крабовый рынок — получила права на добычу более чем 2,4 тыс. тонн этого вида морепродуктов в подзоне «Приморье», заплатив за это 10 млрд рублей.
При этом, согласно данным Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, за тот год Русская рыбопромышленная компания добыла только 542 тонны, или освоила немногим более 20% предоставленных объемов.
Не исключено, что, диверсифицируя свой бизнес, эта фирма может быть способна нацелить отрасль на новый вектор развития. Впрочем, есть основания предполагать, что произойдет противоположная ситуация. Ее причинами станут геополитические факторы, которые почему-то не оценили представители правительства, отправляющие законопроект о крабовых аукционах в Госдуму. Дело в том, что владельцем Русской рыбопромышленной компании является Глеб Франк, сын Сергея Франка — бывшего министра транспорта России, занимающего сейчас должность генерального директора компании «Совкомфлот».
«Совкомфлот» и Объединенная судостроительная компания готовы обеспечить главные площадки для возведения нового рыболовецкого флота России. Вместе с тем «Объединенная Судостроительная Корпорация» уже более чем 4 года находится под американскими санкциями. «Совкомфлот» находится под прицелом новых ограничительных мер со стороны Вашингтона.
Кроме того, Глеб Франк является зятем бизнесмена Геннадия Тимченко. Последний — персона, несомненно, достойная и ставшая авторитетом для представителей многих отечественных отраслей. Вместе с тем с 2014 года он также находится в персональных санкционных списках США по отношению к России.
Нельзя исключать, что «Совкомфлот» может стать следующим объектом удара Вашингтона, так как в проекте новых санкций США обозначена судостроительная промышленность нашей страны. Вслед за санкциями по отношению к судостроительным компаниям могут последовать политические и экономические ограничения по отношению к крупным пользователям биоресурсов. Русская рыбопромышленная компания, которая является потенциальным приобретателем крупной доли квот на вылов краба, обладает родственными связями с попавшими под санкции российскими бизнесменами, что делает ее главной мишенью очередной санкционной атаки Вашингтона. Соответственно, экспорт и денежные операции компании, связанные с зарубежными сделками, рискуют наткнуться на международные законодательные ограничения. Будут ли в этом случае выполнены обязательства по вылову биоресурсов, найдутся ли средства на строительство нового флота? А ведь от этого зависят налоговые поступления в бюджеты всех уровней.
Такие риски весьма реальны, причем зависят они от международных, геополитических обстоятельств, не подлежащих контролю и регулированию. В результате пострадать может вся отрасль по добыче краба: традиционные рыболовы не смогут получить права на добычу, и им придется уйти с рынка, а новые предприятия, оказавшись под санкциями, будут отрезаны от экспорта. В таких условиях принятие закона по аукционному распределению прав на вылов краба, который может в дальнейшем распространиться и на всю рыбу, является пропущенным ударом российских чиновников не только по отдельным участникам рынка, но и по всей рыболовной отрасли России.