- Андрей Анатольевич, вы рекордно долго возглавляли Росрыболовство и хорошо знакомы со спецификой отрасли. Теперь вы финансист. Можем мы под новым углом зрения взглянуть на проблему, которая уже десять месяцев трясет рыбохозяйственный комплекс страны?
- Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не видеть очевидное. Акционеры известной компании, использовав мощный административный ресурс, формируют у руководства страны негативное мнение о состоянии в рыбодобывающей отрасли, что, на мой взгляд, абсолютно не соответствует действительности. Полагаю, что единственной их реальной целью является перераспределение административным путем наиболее ценных объектов промысла, прежде всего крабов, в свою пользу. Главный аргумент - это то, что закрепленный действующим законодательством так называемый исторический принцип якобы себя не оправдал, и нужно заново распределить права на вылов на новых аукционах. Расчет при этом прост - действующие участники скорее всего не смогут составить им существенной конкуренции на новых аукционах, которые, не приведи господь, вернутся в нашу действительность. Эффективно работающие компании ограничены в финансовых возможностях, так как связаны обязательствами по строящимся инвестиционным объектам. При этом всем очевидно, что под предлогом необходимости наполнения бюджета происходит передел рынка прав на вылов наиболее рентабельных ВБР (водных биологических ресурсов) в пользу одной группы компаний, и для этого в срочном порядке и, на мой взгляд, с нарушениями вносятся изменения в действующее законодательство, которые приводят к резкому ухудшению положения всех действующих добросовестных рыбаков.
- Цель такой инициативы понятна: передел в отрасли прав, ранее распределенных (с 2001 по 2018 год) конкурентным путем и в соответствии с действующим законодательством о рыболовстве. Про декларируемые цели тоже мы слышим: наполнение бюджета путем проведения новых аукционов, приход новых участников, способных осуществить инвестиционный прорыв в закрытую историческим принципом отрасль, необходимость консолидации в отрасли для повышения прозрачности, необходимость борьбы с монополизацией в отрасли, недостаточная эффективность действующих участников, низкая финансовая отдача от отрасли, борьба с так называемым ННН- промыслом (незаконным, несообщаемым, нерегулируемым), высокая экспортная ориентированность отрасли и, следовательно, отсутствие дешевых морепродуктов (и прежде всего, конечно, краба) на внутреннем рынке, низкая степень переработки экспортируемой продукции. И так далее, включая все существующие и несуществующие проблемы отрасли.
- Конечно, эти аргументы не выдерживают профессиональной критики. Например, наполнить бюджет и повысить финансовую отдачу от отрасли можно многократным повышением ставок сбора за ВБР, а не прибегать к радикальным изменениям законодательства, существенно ухудшающим положение действующих участников и в перспективе грозящим существенным кризисом.
Изъять квоты у браконьеров и нарушителей правил рыболовства позволяет действующее законодательство. Добросовестные пользователи не должны страдать из-за браконьеров, тем более ни одного случая браконьерства среди крупных легальных пользователей пограничниками в последние 10 лет не зарегистрировано. И в этом заслуга не только пограничников, а прежде всего исторического принципа.
Никакой закрытости отрасли не существует. Можно прийти в отрасль через приобретение действующего участника. К слову, известная Русская рыбопромышленная компания (РРПК) пришла в 2011 году уже при историческом принципе. Можно через получение инвестиционных квот, через аукционы по вновь вводимым для промысла объектам. Опять же, та же РРПК приобрела серьезные объемы квот на краба, правда, по данным Ассоциации добытчиков краба, освоить смогла лишь на четверть. Можно осваивать не квотируемые ВБР, можно ловить по международным соглашениям. Много чего можно! Другое дело - авторы авантюрной идеологии плохо знакомы с бизнесом и смотрят на него поверхностно и прямолинейно. Посмотрите, до чего довели легендарный Архангельский траловый флот… процветающая компания со столетней историей чуть не «пошла ко дну»…
- Что касается прозрачности, то ею занимаются налоговые органы. При чем здесь необходимость смены участников?
- Взгляните на полученные сертификаты MSC на разные виды промысла, в том числе на промысел Баренцевоморского камчатского краба! Ведь это же полностью опровергают обвинения в якобы непрозрачности и неэффективности ведения промысла.
- Да! При этом законодательство о рыболовстве уже изменили…
- Действительно, с 2019 года ввели новый вид квот - инвестиционные квоты. То есть, состоится изъятие 20% квот у всех без исключения пользователей, а это более 600 юридических лиц, и передача их тем пользователям, которые построят и введут в эксплуатацию инвестиционные объекты. Стыдно сказать, это всего лишь единицы действующих и новых пользователей. Это решение уже было принято на отраслевом Госсовете в декабре 2015 года и в 2016 году были приняты соответствующие изменения в законодательство о рыболовстве. Несмотря на эту 20- процентную модернизацию, существенно ухудшающую действующие правила игры, рыбаки восприняли ее с пониманием, так как одновременно государством была гарантирована неизменность исторического принципа на оставшиеся у них 80% квот всех без исключения ВБР и следующий период закрепления был определен с 2019 по 2033 год, то есть не на 10 лет, как в предыдущий период (с 2009 по 2018 год), а на 15 лет. Напомню, что непрерывность прав пользования (перезакрепление прав на каждый последующий период) для добросовестных пользователей предыдущего периода также была и пока остается гарантирована действующим законодательством.
- Это, как говорится, полбеды. А что следует еще ожидать?
- Да, и уже всерьез обсуждается в правительстве. Для самых высокорентабельных ВБР (пока речь идет о крабе) вместо уже существующих 20% инвестиционных квот ввести новый вид квот - аукционные квоты с обязательством построить суда на российских верфях, то есть перераспределить не 20%, а уже 50% этих квот. При этом, по мнению инициаторов этих новаций, действующие добросовестные пользователи должны радоваться, что у них отнимают только 50% квот, а не все 100%, как предлагалось первоначально. Нужно отметить, что подобных прецедентов перераспределений имущественных прав в виде их безвозмездного изъятия у всех без исключения добросовестных пользователей еще не было ни в одной отрасли и ни в одном виде бизнеса. Вообще сама возможность постановки вопроса - выгодно или невыгодно государству по сути обмануть рыбаков и резко изменить для этого правила игры, уже гарантированные на период с 2019 по 2033 год включительно до истечения этого периода, - вызывает недоверие бизнеса государству, и это уже касается не только краболовов, а всех рыбаков.
- На что рассчитывают инициаторы революционного новшества в отрасли?
- Да, они видят, что действующие пользователи не смогут создать серьезной конкуренции на аукционах, потому что многие из них уже имеют существенные кредитные обязательства перед банками, в том числе и по новым инвестиционным объектам, и с учетом резкого увеличения отраслевых рисков после введения новаций банки не дадут им достаточно средств на новые аукционы. А самых сильных игроков с легкой руки ФАС можно будет вообще не допускать к аукционам, если у них уже есть или в результате аукционов может оказаться более 35% какого-либо вида ВБР, по которому будут проводиться аукционы. Хотя сама ФАС признает, что 100% краба были изначально распределены на аукционах, а затем происходила консолидация путем слияний и поглощений, то есть права приобретались конкурентным путем, а не бесплатно - "по закрытому списку" по историческому принципу. Вот такая "красивая" комбинация - одним выстрелом двух зайцев.
- Кому может быть выгодна подобная революция в отрасли?
- Многие отраслевые эксперты называют Русскую рыбопромышленную компанию, которая пришла в отрасль в 2011 году, когда приобрела несколько компаний, добывающих в основном минтай и сельдь на Дальнем Востоке. Все эти компании были обвинены ФАС в том, что якобы находились под иностранным - китайским - контролем. Собственно, и приобретались они у гонконгского Pacific Andes. Однако «контроль» якобы не был установлен. А если бы он был установлен, то доли квот таких компаний подлежали бы по действующему закону безвозмездному изъятию и должны были быть проданы на аукционах. Но, как мы знаем, этого не было. Аукционов не было, а компании были приобретены структурами, которые стали впоследствии называться РРПК. Каких-то очень существенных результатов (кроме удачных поглощений) и особой эффективности ведения своего рыбодобывающего бизнеса за эти годы у РРПК мы не увидели, как, впрочем, и во всех других бизнесах, в которых она когда-либо участвовала. Зато отличилась в 2017 году на крабовых аукционах, заплатив рекордные удельные цены за относительно небольшое количество квот на краб опилио. Затем, просто умножив эти свои цены на весь объем всех видов краба, очередной срок закрепления которых истекает в 2018 году (примерно 60 000 тонн на Дальнем Востоке и в Северном бассейне), они получили цифру 300 миллиардов рублей, которую можно получить единовременно в бюджет, в случае безвозмездного изъятия прав на вылов краба у всех действующих пользователей и повторной продажи их на аукционе. Эти цифры попали напрямую к президенту, но при этом все прекрасно понимают, что платить даже близко к этим цифрам на аукционах не придется. Не случайно в расчетах ФАР, поданных в правительство, уже фигурирует сумма в 2 раза меньше, а в случае аукционов может оказаться существенно меньше, чем цифры ФАР. Так что не досчитаются обещанных миллиардов, но это случится в будущем. Кто тогда ответит за этот "маленький просчет"?
- А кто-нибудь может назвать продукцию РРПК на российских прилавках?
- Вопрос, как я понимаю риторический. Однако продолжу. В качестве эксперимента по инициативе вице-премьера Юрия Трутнева краб уже был включен в программу инвестквот, которая первоначально была рассчитана только для массовых пород рыб, которые требуют более глубокой, чем осуществляется в настоящее время, переработки на территории РФ, причем как на бортах рыбопромысловых судов, так и на береговых перерабатывающих заводах. Это прежде всего были дальневосточный минтай и баренцевоморская треска. В случае с крабом инвестквоты могут быть оправданы только необходимостью построить 30-40 новых краболовов на верфях России. С переработкой здесь обратная ситуация - наиболее дорого сейчас продается живой краб. Причем эта необходимость обусловлена не проблемами возможного невылова краба, а желанием загрузить верфи заказами. Таких желающих, учитывая высокую рентабельность этого промысла, особенно в последние два года, будет более чем достаточно, и поэтому инвестквоты по крабу будут неизбежно распределяться в виде аукционов на повышение, а не в виде аукционов на понижение, как это было с треской и минтаем. Таким образом, 20% квот краба, которые уже есть в действующем законе в виде инвестквот, будут распределены фактически в виде аукционов с обременением по строительству краболовов. При этом будет и наполнен бюджет, и построены суда. Это и есть компромисс и масштабный эксперимент по новым правилам распределения прав на вылов краба на период с 2019 по 2033 год.
Вводить дополнительно какие-либо новые аукционы на любое, пусть даже незначительное количество сверх этих уже существующих в законе 20% инвестквот по крабу, и менять для этого уже только что измененный закон, да еще внутри нового 15- летнего периода закрепления, будет очень плохим сигналом для бизнеса и, скорее всего, будет коллективно оспариваться действующими участниками в Конституционном Суде РФ. С точки зрения всех действующих пользователей, если это вдруг действительно произойдет, то это будет ничем иным, как прецедентом пересмотра имущественных прав для всех без исключения участников в отдельно взятой отрасли "из-за достигнутой высокой рентабельности", то есть наказанием вместо поощрения и резким ухудшением ранее действующего законодательства. А дальше при применении таких подходов может быть подорвана вся система имущественных отношений в стране.
- Собственно, об этом и было открытое письмо рыбаков президенту.
- Действительно, рыбаки с пониманием отнеслись к решению существенно модернизировать исторический принцип, принятому на последнем отраслевом Госсовете. А именно - 20% прав пользования ВБР забирается у всех без исключения пользователей под инвестиционные квоты, но при этом оставшиеся 80% закрепляются за добросовестными пользователями на следующий пятнадцатилетний период, с 2019 по 2033 год включительно. В 2016 году были внесены соответствующие изменения в законодательство о рыболовстве, и все рыбаки восприняли их как мотивацию резко увеличить свои инвестиции в строительство новых современных судов на российских верфях и береговую переработку при условии, что государство гарантирует при этом стабильность правил игры на следующий пятнадцатилетний период. Рыбаки поверили в стабильность, и программа инвестквот уже успешно заработала. Однако мольбы рыбаков о сохранении стабильности в отрасли и категорическом отрицании дальнейшей модернизации исторического принципа пока не услышаны.
- Кажется, рыбаки становятся заложниками прибыли, накопленной олигархами в других отраслях. У них возможности для реинвестирования своей прибыли резко ограничены в виду санкций. В этом свете относительно небольшая рыбодобывающая отрасль, вся годовая выручка и прибыль которой в несколько раз меньше, чем соответствующие показатели только одной крупной компании, такой, например, как "Норильский никель", может показаться очень интересной для поглощения. Особенно наиболее рентабельные виды ВБР.
- Если бы это происходило рыночным путем, через приобретение действующих компаний или приобретение прав на вылов вновь вводимых для промысла ВБР на аукционах, то не было бы никаких проблем. Но олигархи хотят пролоббировать изменения действующего законодательства с целью отобрать существенную часть квот у действующих пользователей и приобрести их на практически безальтернативных электронных аукционах по цене существенно ниже рыночной. У рыбаков, повторю, даже крупных, не будет финансовых возможностей серьезно противостоять на этих аукционах, так как они уже обременены кредитами под свое предыдущее развитие (приобретение квот на аукционах, приобретение и модернизация судов, компаний с квотами) и под новые проекты по инвестиционным квотам. Очевидно, что когда на рынок "выбрасывают" одновременно крупные лоты, скажем, сразу 50% (а не 5%, как это было на аукционах по вновь вводимому крабу в мае 2017 года и которые РРПК приводит как пример!) прав на вылов краба, то удельная цена за тонну стремительно падает. При этом никто, кроме олигархов из других отраслей, не сможет бороться за такие объемы на аукционах!
- Но вам не кажется, что даже сама постановка вопроса, который сейчас все-таки начал публично дискутироваться, неприемлема в правовом государстве? А именно: выгодно ли государству резко изменить действующее законодательство, чтобы отобрать у всех добросовестных пользователей 50% определенного вида ВБР - краба, ранее приобретенного на аукционах, и заново продать его на аукционах?
- При таких подходах несложно дойти и до пересмотра итогов приватизации в любых отраслях и по отдельным компаниям. Но рыбаки не хотят, чтобы пересматривали итоги приватизации где-либо, и тем более - чтобы этот прецедент был создан в рыбодобывающей отрасли!
- Вы полагаете, над рыбодобывающей отраслью России нависла серьезная угроза. Крупнейший сырьевой бизнес РФ был приватизирован еще в 90-х и начале 2000-х годов, и благодаря этой приватизации (через ваучеры, залоговые аукционы и другие изобретения ненавистных теперь многим, в том числе и ее бенефициарам - Чубайса, Гайдара и их команд) успел накопить такую прибыль, которая позволяет им теперь не только приобретать яхты, самолеты, острова, но и поглощать успешные компании, бизнес-империи и целые отрасли второго сырьевого эшелона.
- Приобретение бизнеса у действующих участников - это нормальная рыночная ситуация. А вот зайти сразу на целую отрасль, в нашем случае рыбодобывающую, без административного ресурса оказалось невозможно. Там ведь уже тоже все приватизировано, сотни участников и практически нет компаний с государственным участием. Но если найден сырьевой "беспризорник" - рыбодобывающая отрасль, то серьезным интересантам нужно придумать конструкцию, которая бы позволяла законно отобрать права пользования высокорентабельными ВБР (или их существенную часть) у всех без исключения действующих добросовестных пользователей этих ВБР, и затем приобрести их крупными лотами на новых аукционах, а это можно осуществить только путем внесения изменений в действующий закон о рыболовстве, которые будут резко ухудшать ранее гарантированные государством "правила игры" для действующих участников рыбодобывающей отрасли.
Это не что иное, как попытка пересмотра итогов приватизации в отдельно взятой сырьевой отрасли. Таких прецедентов не было еще ни в одной отрасли в РФ. Попытки объяснить необходимость этих кардинальных изменений правил игры выгодой государства в виде единовременного дохода от повторной продажи части прав на добычу ВБР на новых аукционах и приходом новых участников в отрасль для развития в ней конкуренции не выдерживают никакой профессиональной критики. Так можно объяснять необходимость пересмотра итогов приватизации в любой отрасли. Будет ли начат пересмотр итогов приватизации в РФ? Это уже вопрос не ко мне.