Мотив каждого многостороннего соглашения звучит так: мечтаем каждый о своем. В случае ОПЕК+ российские интересы — это целая луковица. Есть слой госинтересов, есть слои интересов нефтяных компаний, причем разные интересы разных компаний. И — такова уж российская специфика — интересы государства вполне могут не совпадать с интересами даже госкомпаний. А дальше вполне может получиться, что ответственные представители государства могут отстаивать интересы компаний, никак не совпадающие с интересами государства. Лук — горький овощ.
Александр Новак, министр российской энергетики, в июле 2017 года в интервью «Financial Times», например, говорил: «Мы основываемся на том, что инициатива по стабилизации рынка будет длиться до 1 апреля 2018 года, после чего выход будет постепенным, восстанавливаясь в соответствии с растущим спросом». Именно позиция России, если судить по заявлениям ее партнеров по ОПЕК+, до последнего момента ставила под вопрос продление соглашения на 2018 год.
Можно предположить, что речь шла об определенной переговорной борьбе. Как известно, соглашение ОПЕК+ ограничивает только добычу нефти, а не ее экспорт. Россия, располагая базой нефтепереработки, которая значительно мощнее, чем у ее партнеров по соглашению, имеет большую свободу рук для маневра между добычей и экспортом нефти. В конце 2017 года в ОПЕК+ заговорили о необходимости распространить квоты и на экспорт нефти. Россия могла торговаться: она снимает свои возражения против продления соглашения в обмен на нераспространение ограничительных мер на экспорт нефти. Если так, то своей цели Россия достигла, об ограничениях на экспорт в ОПЕК+ больше не говорят. Но конфуз все-таки случился. Перед 21 января 2018 года, когда состоялась очередная министерская встреча (высший орган ОПЕК+), Новак предлагал установить сроки для подготовки механизма выхода из ОПЕК+ и его обсуждения, однако 21 января вопрос о прекращении соглашения вообще не рассматривался.
В 2018 году игра продолжается. Соглашение об ограничении добычи продлено на весь 2018 год, но все больше информации о его возможном досрочном прекращении. 12 февраля Новак снова напомнил, что «выход из сделки по ограничению добычи нефти ОПЕК+ может занять от двух до пяти месяцев». 20 февраля пришло два контрастирующих друг с другом сообщения. Министр энергетики ОАЭ, председатель конференции ОПЕК Сухейль аль-Мазруи, заявил, что ОПЕК+ в этом году подготовит проект соглашения о сотрудничестве после 2018 года.
В тот же день агентство Bloomberg сообщило, что технический комитет по мониторингу выполнения соглашения о сокращении добычи нефти ОПЕК+ считает, что темпы ребалансировки рынка нефти ускоряются и баланс спроса и предложения может наступить на нем быстрее, чем ожидалось ранее, — во втором или третьем квартале 2018 года.
Так что делать ОПЕК+: продлевать ограничения добычи после 2018 года или исходить из того, что цель соглашения будет достигнута досрочно? Прогноз комитета по мониторингу вызывает сомнения: в США происходит взрывной рост добычи сланцевой нефти и снимаются ограничения на ее добычу на американском шельфе. В этих условиях баланс спроса и предложения — величина ускользающая.
В ОПЕК+, конечно, видят эту проблему. 6 марта в Хьюстоне планируется встреча представителей ОПЕК с производителями сланцевой нефти. И те и другие заинтересованы в высоких ценах на нефть. Почему же они враждуют и не могут договориться? Во-первых, борьба идет за долю на рынке. Во-вторых, у сланцевиков весьма трудное финансовое положение, на них висят огромные долги, инвесторы требуют отдачи, в этих условиях пойти на самоограничение добычи даже ввиду высоких цен на нефть трудно.
Есть и политическая составляющая. Дональд Трамп вряд ли будет собирать своих нефтяных генералов, чтобы объяснять им их патриотический долг. Но согласование позиций американских нефтедобытчиков с ОПЕК попросту вредно американской экономике, она не сидит на нефтяной игле, ее экономика гораздо шире ТЭКа, и поэтому ей выгоднее низкие цены на нефть.
Перспектива вырисовывается невеселая. Похоже, век относительно высоких цен на нефть недолог. Реакция может быть двоякая. Можно пробовать противостоять росту американской добычи продолжением самоограничений. Но все более вероятен противоположный ответ: искушение первыми вырваться из ограничителей, чтобы успеть отжать свое при сегодняшних ценах, которые точно выше завтрашних, может стать непреодолимым, а выработка механизма выхода из ОПЕК+ отойдет на второй план. Если вспомнить, что Россия традиционно не является горячим сторонником самоограничений, то именно российские компании готовы возглавить погоню за падающей ценой. От чего она будет падать все быстрее.