То, что это не единичное в правительстве мнение, подтвердил глава Минсельхоза Александр Ткачев: «Курс 55–56 рублей нас не устроит. Это откат назад». Аграриям нужно не меньше 60–65 рублей. Только при этом условии, по словам Ткачева, они смогут выйти на новые рубежи и успешно конкурировать с Украиной, Румынией и Болгарией.
Фактически оба министра повторили слова руководителя Минэкономразвития Максима Орешкина, который неоднократно жаловался на переукрепленный рубль и называл его главным тормозом развития отечественной экономики.
Может быть, министры так говорят в сердцах и сгоряча? Ничего подобного, эта позиция носит продуманный и стратегический характер. Спустя сутки после совещания у президента аналогичное мнение выразил вице-премьер Аркадий Дворкович, заявивший, что правительство и ЦБ будут содействовать ослаблению курса нацвалюты до 60 рублей.
Наше правительство, которое также добивается девальвации, с тех пор как рубль был отправлен Центробанком в свободное плавание, не может напрямую влиять на его курс. Помимо словесных интервенций, не приносящих требуемых власть имущим результатов, давление на «деревянный» пытается оказать Минфин за счет валютных интервенций. Но их объемы невелики и не несут в себе угрозы тотального обвала рубля.
Что же тогда есть в запасе у чиновников? Во-первых, печатный станок. Советник президента Сергей Глазьев уже давно предлагает его запустить. Однако пока этот призыв не находит одобрения. Главным образом со стороны ЦБ, который пытается сдержать инфляцию. Кстати, увеличение объемов валютных интервенций нежелательно для Банка России по тем же причинам.
Во-вторых, можно поменять нормы обязательного резервирования банков. То есть вынудить их не хранить большую часть финансовых средств в наличных или на счетах, а активнее выдавать кредиты и ограничивать снятие денег с депозитов. Это спровоцирует спрос на рубли и даст долларам дополнительную поддержку.
ЦБ не любит применять этот инструмент, так как он серьезно влияет на стабильность банковской системы. Однако тенденция к такому повороту событий уже наметилась. Регулятор поступательно снижает ключевую ставку. Очередное решение по этому вопросу намечено на 28 апреля. Все говорит о том, что ЦБ вычтет из ставки еще как минимум 0,25%. Не много. Но если снижать ее более интенсивно, то и результаты будут гораздо эффективнее. Кстати, можно пойти в обратном направлении и резко увеличить ставку, как в декабре 2014 года, когда регулятор в один присест довел ее до 17%, после чего российская валюта на внебиржевых торгах упала до 80 рублей за доллар и 100 рублей за евро.
В-третьих, правительство может «убедительно попросить» крупный бизнес увеличить валютные накопления. Не секрет, что большинство отечественных экспортных компаний уже сейчас держат большую часть своих сбережений фактически «под подушкой» — на счетах в долларах и евро. Им вполне по силам положить в загашник еще миллиард-другой. Это ударит по рублю сильнее, чем все интервенции, вместе взятые. Причем тогда чиновники смогут обрушить «деревянный» чужими руками, формально не участвуя в этом процессе.
Скорее всего, правительство, раз уж вознамерилось пустить рубль под откос, будет комбинировать несколько вариантов из этого списка и не успокоится, пока не претворит свои намерения в жизнь. Только министрам стоит помнить, что, воюя с рублем, они воюют с собственным народом. Что бы ни говорили Мантуров, Ткачев, Орешкин, российскому населению нужен сильный рубль. Это и низкая инфляция, и низкие процентные ставки по кредитам для рядовых граждан, и высокий потребительский спрос. Сильный рубль — это доступ к качественным импортным товарам и заграничным поездкам. Крепкий рубль уважают глобальные финансовые компании, которые активнее покупают ценные бумаги тех стран, где есть сильная национальная валюта.
А чего добьются чиновники, приговорив национальную валюту к падению? Догонят в конкурентной гонке Украину, Румынию и Болгарию? Зато Россию потеряют...