Очень любопытна реакция рубля на движение нефтяных котировок. Если грубо, то когда нефть отправляется вверх, то рубль — за ней; если нефть идет вниз, то рубль отворачивается в сторону. Нет, конечно, от нефти он полностью не отвязался — это было бы сказкой, но степеней свободы поднабрал. Откуда?
Любопытная штука — ведомственное взаимодействие. Вроде на поверхности тишь да гладь, а заглянешь чуть глубже — тот самый серпентарий единомышленников. Или почти.
Возьмем ЦБ и Минфин. Не близнецы-братья, конечно, но ведь вроде в едином строю, друг за друга горой. Но, оказывается, не всегда.
Минфин скупает валюту на сверхплановые нефтегазовые (чуть не написал «нетрудовые») доходы. Бюджетное правило и ограничение расходов. Да. Но, с другой стороны, это очевидная попытка (пока неудачная) «притушить» рубль, снизить курс, что, совершенно очевидно, в интересах бюджета. В прошлом году в январе при цене нефти примерно в $30 за баррель (сейчас — $53) бюджет был профицитен. Такова политика Минфина.
А в чем политика ЦБ? Известно в чем. С упорством Катона-старшего, древнеримского сенатора, постоянно твердившего: «Карфаген должен быть разрушен!» — ЦБ ставит инфляцию на колени — 4% и за «ценой» не стоит. Для реализации этой цели ЦБ слабеющий рубль не нужен. Нет, конечно, ЦБ за свободное курсообразование. Но разве выход Минфина на валютный рынок эту самую курсовую свободу укрепляет? Сомневаюсь.
Главное в том, что курс рубля становится разлучником ЦБ и Минфина. В возникшем противостоянии ЦБ оказывается сильнее. А почему?
Дело совсем не в том, что ЦБ носит звучный титул финансового мегарегулятора. И не в несомненном личном обаянии Эльвиры Набиуллиной. Ищите не женщину, а политику.
Главный инструмент антиинфляционной политики ЦБ — высокая ключевая ставка. Высокая — не совсем то самое слово. На сайте Банка России самое видное место занимают три цифры, снизу вверх: цель по инфляции — 4%, инфляция (январь 2017 года) — 5%, ключевая ставка — 10% (с 19 сентября 2016 года). Еще раз: текущая инфляция — 5%, а ставка — 10%. Круто! Кредиты при такой ставке неподъемно дороги, рентабельные проекты наперечет, экономика тормозит, о чем говорят со всех сторон. А ЦБ продолжает гнуть свое, объясняя: надо добиться снижения не только инфляции, но и ожиданий ее роста. Мало быть финансовым мегарегулятором, хорошо бы еще и социально-психологическим. Мне это немного напоминает сказку о рыбаке и рыбке, была там одна, пардон, старуха...
Вернемся, однако, от рыбки к рублю. Ультражесткая политика ЦБ пробуждает определенные экономические интересы, которые включаются в курсовые игры. Речь идет о так называемых операциях сarry trade. Несмотря на непереводимое название, все проще апельсина. Это игра на разнице процентов. Тех процентов, на которые вложенные средства прирастают, и тех, на которых те самые средства привлекаются. Специфика в международном поле, на котором ведется игра.
В нашем случае инвестор привлекает ресурсы на дешевом западном рынке и вкладывает их в рублевые активы с высоким процентом, который обеспечивает политика ЦБ. Так как речь идет о нерезидентах, приносящих на наш рынок валюту, обмениваемую на рубли, то это, в свою очередь, поддерживает рубль. И именно эта немудрящая механика держит рубль на высоте.
Возникают вопросы. Первый — условно технический. Если все так просто, то почему тот же эффект не играл столь же заметной роли в прошлом году? Ведь политика ЦБ не изменилась. Специфика экономики как предмета наблюдения, особенно в современных условиях, в том, что «прочих равных условий» никогда не бывает. Во-первых, в прошлом году российская экономика пребывала в кризисе, а в этом все прогнозисты, включая иностранных, ждут от нее выхода из кризиса. Инвесторы реагируют. Во-вторых, если сам градус отношений России с Западом, и прежде всего с США, еще не изменился, то появились принципиально новые ожидания развития этих отношений. Рынок, живущий ожиданиями, опять реагирует.
Второй вопрос, безусловно, политический. Нормально ли, что главным бенефициаром политики, проводимой ЦБ, оказывается иностранный инвестор, практикующий к тому же не прямые инвестиции, не вложения в основной капитал, а играющий на разнице процентов?
Мой ответ отрицательный. Я уверен, что любая политика — это искусство находить баланс разных интересов, причем обеспечивающий не статику, а динамику, открывающий путь в выбранном направлении. ЦБ же выступает как фанатик одной идеи. Это приводит к тому, что принимаемые решения, по сути, противоречат интересам развития экономики, потому что к снижению инфляции ведет не оживление экономики, а ее угнетенное состояние, что не раз честно констатировал ЦБ в своих релизах, сопровождавших очередное решение о неснижении ключевой ставки.
Так что же, рубль надолго там, наверху? Нет. Переокрепший рубль противоречит интересам экономики — это подтверждает весь мировой опыт. Растет импорт, сокращается экспорт, в первую очередь несырьевой. Не говоря уже о бюджетных проблемах. Что даст старт изменению ситуации? Скорее всего, это будет рост ставки ФРС США. Это, с одной стороны, станет сигналом удорожания денежных ресурсов в США, а потом и не только в США. С другой стороны, укрепление доллара станет фактором, толкающим нефтяные котировки вниз. И то и другое обязательно скажется на рубле.