Плюс 11,7%
Темп роста отечественной промышленности в конце прошлого года удивил экспертов, в чем прямо признаются, например, аналитики Sberbank Investment Research: «Данные по промышленному производству в России за декабрь неожиданно превзошли ожидания рынка. Как сообщил Росстат, годовой рост промышленного производства в декабре ускорился до 3,2% по сравнению с 2,7% месяцем ранее».
Действительно, индекс промышленного производства, рассчитываемый Росстатом по отношению к среднемесячному значению вполне благополучного 2013 года с исключением сезонного и календарного факторов, показывает рост в ноябре и декабре 2016 года (индексы составляют 100,1 и 100,5%). Хорошо, конечно, но стоит обратить внимание на то, что речь идет о превышении среднемесячного уровня четырехлетней давности.
А что происходит внутри самой промышленности? Если добывающая промышленность росла в мае, июле, августе, октябре и ноябре и в целом по 2016 году показала рост в третьем и четвертом кварталах (103 и 102% соответственно), то обрабатывающая промышленность как начала расти в июне, так, споткнувшись только в июле, и продолжала расти до конца 2016 года. И показала гораздо более впечатляющие результаты — 109% во втором квартале, 103,5 — в третьем и 111,7% — в четвертом квартале 2016 года.
Если обратиться к подотраслям обрабатывающей промышленности, то наивысший темп роста демонстрировали в 2016 году металлорежущие станки — 111,2% по отношению к 2015 году, тракторы — 116,1%, приборы для автоматического регулирования — 108,5%. Главные рекордсмены: грузовые вагоны — 128,8% и бетономешалки — 122,5%.
Производство легковых автомобилей продемонстрировало ожидавшийся спад — 92,6%. Рекордсмен же падения — производство буровых установок для эксплуатационного и разведочного бурения — всего 61,6%.
У каждой подотрасли своя история и свои объяснения взлетов и падений, но в целом статистика явно зеленеет. А в чем же обязательные «но»?
Три «но»
Что рост экономики опирается на рост инвестиций — азбука. Что в значительной мере продукция обрабатывающей промышленности, и прежде всего машиностроения, и есть материализация инвестиций в реальное производство — тоже.
Первое «но» кроется именно здесь. В последнем за 2016 год выпуске «Комментариев о государстве и бизнесе (КГБ)» ВШЭ подсчитали: «В ряде секторов, производящих около 19% общепромышленного выпуска и работающих прежде всего на удовлетворение инвестиционного спроса, снижаются объемы и выпуска, и инвестиций». Речь идет прежде всего о производстве транспортных средств, электрооборудовании и стройматериалах. Есть исключение: машины и оборудование. Но и в этой важнейшей отрасли производство растет при сокращении инвестиций, что, естественно, сужает перспективы дальнейшего роста.
Второе «но» в КГБ ВШЭ сформулировано так: уровень загрузки мощностей «свидетельствует о достижении промышленностью уровня т.н. потенциального выпуска», а это значит, что для наращивания роста нужны новые, пока отсутствующие инвестиции.
С инвестициями по-прежнему беда. Начиная с первого квартала 2014 года они почти непрерывно снижались. Надежда тем не менее появилась: с третьего квартала 2016 года инвестиции в основной капитал показывают рост, едва заметный. Общий же инвестиционный итог пока остается негативным. Более того, сверхжесткая политика ЦБ сгущает негатив, сужая круг рентабельных в заданных условиях проектов, тормозя тем самым инвестиции.
Есть и третье «но». Его сформулировала Наталия Орлова из Альфа-банка. Она заметила, что промышленное ускорение конца 2016 года может быть вызвано «дополнительными расходами правительства (800 млрд руб.) по выплате госгарантий по кредитам оборонного сектора». «Если это так, — пишет Орлова, — мы считаем, что рост замедлится. Потому что бюджет-2017 гораздо более мирный по сравнению с 2016 годом, в нем военные расходы существенно сокращаются».
Главная загадка
Итак, Росстат показал, что обрабатывающая промышленность возвращает себе майку лидера роста российской экономики. Однако с шампанским торопиться не стоит. Более детальное погружение в тему показывает: рост самой обрабатывающей промышленности не имеет, во всяком случае, пока, устойчивой основы.
А это значит, что многое будет зависеть от того, смогут ли правительство и ЦБ разгадать загадку, заданную экономикой в кризисные 2015–2016 годы. Загадка такая: прибыли российских компаний и банков в целом в эти годы выросли, причем значительно, а инвестиции в основной капитал сократились. Почему?
Загадка глубже привычной критики ЦБ. Она показывает, что деньги в общем-то в экономике есть. Главная проблема — в конверсии прибылей в инвестиции, а она только снижением ставки ЦБ не решается.
Потому что самый острый дефицит российской экономики, да что там экономики, общества в целом, — дефицит доверия. Государства — к бизнесу и гражданам. Бизнеса — к государству и его институтам. Граждан — и к государству, и к бизнесу, и друг к другу.
Как этот дефицит ликвидировать — главная задача. И она гораздо сложнее перехода от стагнации экономики к оживлению.